Смертник (СИ) - Булгакова Ирина Е.

   Поохотились твари.

   Грек насчитал четырнадцать шестов, занятых человеческими головами. Пять колов с заточенными остриями оставались свободными.

   Было еще нечто, от чего бинокль дрогнул в руках у повидавшего многое проводника. Несмотря на то, что подспудно он и ожидал увидеть нечто подобное.

   К уцелевшей стене сарая был пристегнут тот, чья участь решена. В ближайшее время ему надлежит занять место на свободном шесте. Железный штырь проткнул тело человека ниже грудной клетки, так, что не были задеты жизненно важные органы. Давно запеклась кровь, пропитавшая защитный комбинезон. Человек дышал. Судорожно, порывисто, на губах пузырилась розовая пена. Утонувшие в черных тенях глаза упрямо смотрели прямо перед собой. Изрезанный когтями, с черными полосами запекшейся в ранах крови, человек еще жил.

   Лоскут сорванного с черепа волосяного покрова закрывал пол-лица – человек был изуродован до неузнаваемости. Однако Грек его узнал. Это был Леший. Молодой сталкер. Отчаянный и бесстрашный. По пьяни утверждавший, что не может прожить без Зоны и дня. Что жизнь без адреналина скучна и неинтересна.

   Они никогда не были друзьями, так, шапочное знакомство, но Грек его узнал. Он сдержал тяжелый вздох. Каждому – свое. Кого изнанка выкрутит, кого кровосос до суха выпьет. Кого комариная плешь сплющит. Всякий знает, хочешь жить долго – в Зону не ходи.

   Но спаси нас Зона от такого конца.

   Грек опустил бинокль. Все, что он хотел выяснить, он выяснил. Понятно, что твари бродят рядом, разве разглядишь невидимок гребанных в бинокль?

   Понятно и другое. Надо уходить. По возможности быстро. Об излишней осторожности пока можно забыть – спасибо Лешему, пусть земля ему будет… Пусть смерть его будет скорой.

   Не хотелось идти мимо свалки, однако придется. Человек предполагает, а Зона располагает.

– Кто это сделал? – голос Очкарика дрогнул у самого уха.

– Кровососы, кто же еще? – отозвался Грек. – Территорию метят. Чтобы чужая семья знала, кто здесь хозяин.

   Грек положил в боковой карман рюкзака бинокль и поднялся.

– Будем уходить. Первым идет…

– Подожди, Грек. – Макс сделал шаг вплотную к проводнику. – Мы что, его здесь бросим? Он же еще живой!

   И в глазах столько требовательной тоски, что Грек умилился. Точно, не ошибся он в пареньке.

– Вот за это и скажи ему спасибо, – прошипел Грек. – За то, что пока он жив, тебе жизнь сегодня в подарок досталась.

– Не понимаю. Если спасти нельзя, то хотя бы пулю ему, чтобы не мучился. Я с такого расстояния не промахнусь…

– Тебе, дураку, отдельно объясняю: ни один кровосос не отойдет далеко от еще живой добычи. Инстинкт такой у него, сынок. Кончится пища, тогда и будет суетиться. Ты думаешь, один такой тут стоишь и в ту сторону пялишься? Кровососы всей семьей, втроем, у шестов стоят и тебя, дурака, разглядывают.

– Где? – Невольно обернулся в сторону лесопилки Макс.

– В…, – добавил ругательство в рифму Грек. – Мозгами шевели, придурок. Как их увидеть можно, если они в невидимом режиме? Слыхал о таком?

– Да… но… я думал, там мираж будет какой-нибудь, или воздух колыхаться… Нельзя же, в самом деле, чтобы совсем не было видно тела.

– Ты не пугай меня, сынок, – голосом, полным скрытой угрозы, сказал Грек. – Мне убогих в отряде не надо. Забыл, где находишься? Так я тебе напомню, – он аккуратно, но убедительно взял Макса за отвороты куртки и вплотную приблизил лицо. – Трех матерых кровососов в четыре автомата не положим. Первое. Если на свою голову тебе плевать, то у товарищей поинтересуйся, согласны ли они вместо Лешего помучиться… А если решил действовать – вперед. Дождись, пока мы отойдем на безопасное расстояние – и давай. Это второе. А если раздумал, дуй без глупостей вперед. И моли Зону… или бога, кого угодно моли, чтобы Леший, – он кивнул в сторону лесопилки, – еще пожил хотя бы пять минут. Потому что его смерть – это сигнал для кровососов, что пища кончилась и пора начинать новую охоту…

– Грек! – взмолился Краб. – Хватит разговоров, а?

   Уже отойдя от гнезда кровососов на безопасное расстояние, Грек продолжал ругаться про себя.

   Обязательно в команде такой Робин Гуд найдется. Будет на нервы капать. "Разве мы его бросим… он же еще живой" – мысленно передразнил Макса Грек. Трех кровососов в четыре автомата! Додумался, говнюк. Как будто Грека не волновало, что свой брат сталкер так погибает. Но выхода нет. Лешего не спасти, а вот добавить голов на свободных шестах – это запросто.

   Тоже, новички, твою мать. Прутся в Зону, ничего не зная о тех тварях, которых в худшем случае предстоит увидеть в первый – а с такой подготовкой – в последний раз. Когда Грек уходил в первую ходку, он и то знал о повадках тварей больше, чем Макс сейчас.

   Умник, – Грек зло сплюнул под ноги, – не удосужился узнать заранее, можно ли убить кровососа вообще и туда же, в Зону лезет. На доброго дядю надеется, который вместо того, чтобы жизнь такому засранцу спасать, между делом еще лекции возьмется читать.

   Каждый дурак – как выяснилось, кроме этих обормотов, знал, что убить одного кровососа в три автомата еще возможно. Самый верный способ, и то, учитывая, что он уже как минимум ранен, и в силу чего потерял способность становиться невидимкой. Тогда автоматную очередь ему прямо в рыло, еще лучше – прямо в раздувшиеся как у осьминога кровососущие щупальца. Туда, в самую середину.

   Грек плотоядно прищурился. Тогда тварь получит по заслугам.

   Встретить сытую семью кровососов и остаться в живых – таких случаев немало. Гораздо опаснее тварь, потерявшая семью. Выскочит из ниоткуда и уйдет в никуда. А от тебя останется высушенная оболочка.

   Макс сопел так громко, что Грек несколько раз порывался сделать ему замечание, но всякий раз передумывал. Что ни говори, лучше иметь дело с десятком Максов, чем с одним Крабом.

   Так было и будет. Любит Зона равновесие. Сколько новичков сюда переводил, а всегда такой вот Краб попадется. Однажды, помнится, не так давно, напросились в Зону сразу три таких Краба. Все слова при знакомстве на лету ловили, в рот заглядывали. "Да, командир", "как скажешь, командир". А глаза как у раненого кровососа – злые, безжалостные. Думают, одни они на свете такие умники и все как надо рассчитали: старый придурок в Зону их отведет, места грибные покажет, артефактов дорогих под завязку наберет, а на обратном пути у кордона мы его и грохнем. Втроем для верности – как ни справиться?

   Греку в тот раз и головы ломать не пришлось, новичков разгадывая. Все у них на мордах было написано. Психология, она, брат сталкер, годами нарабатывается. Ее не то, что не пропьешь – после стакана водки чутье только обостряется. До такой степени, что гнилье издалека чуешь.

   Каждый такой Краб самым умным себя считает, будто никто до него до такой штуки не додумался. Все мародеры сталкеров на выходе встречают, чаще у купленной с потрохами "таможни" – есть такой КПП. А этот считает: а на хрена мне под пули подставляться, неизвестно еще кто кого. Пойду я с проводником как новичок. На выходе с Зоны всяко можно уловить момент, когда заснет старый пень и ножиком его по горлу. Риск нулевой, и деньги в кармане. Ему и невдомек, что не он сталкера, а его сталкер использовать будет. Только не слепой случай решает, кому из новичков отмычкой стать, а Грек и решает – какое дерьмо Зоне отдать. На, тебе, Зона, не жалко. Есть у выхода участочек неприятный, где аномалии в чехарду играют. Вот для этого Краб и сгодится.

   К слову сказать, в тот раз Грек взялся трех Крабов с Зону вести. Не повезло, мужикам, не удался у них план. Один сразу загнулся – на колючку наступил. И не пряталась она особенно, по всем правилам ямка, как стаканом вырезанная, с ровными краями. Прочный как металл росток и проткнул его насквозь. Не повезло парню, в самое интимное место попал. Так и остался навеки "бабочкой".

   Второй Краб после этого вроде как не в себе стал. И однажды ночью они с оставшимся в живых Крабом его лишились. Встал чудак, и в Зону ушел. И оружие свое оставил, вплоть до ножа. Тоже в полку убогих прибыло.