Александр Афанасьев - Законы войны
– Шашки наголо!
Команда из старой армии, кавалерийская. Вертолетные части обычно появлялись на базе легких кавалерийских – уланы, гусары. Многое шло оттуда. Сейчас по команде «шашки наголо» ты просто досылаешь патрон в патронник, ставишь автомат обратно на предохранитель и включаешь прицел…
Вертолет начал замедляться. Бойцы уже выстроились к точкам сброса…
Потом вертолет встряхнуло… это был тяжелый транспортный вертолет, с двумя турбинами по несколько тысяч сил каждая, способный нести бронетранспортер на внешней подвеске и несколько десятков готовых к бою бойцов, десантный отсек у него как комната в квартире, даже больше… это воздушный линкор, на него почти не действует никакой ветер… и его не могло просто так встряхнуть, ни сильно, ни слабо, вообще никак. Но его встряхнуло, потом, в следующую секунду загорелась мигающая, красная, аварийная сигнализация в десантном отсеке и заработал пулемет по правому борту. А потом что-то взорвалось, прямо под брюхом вертолета, с такой силой, что пол ударил по ногам, он изо всей силы схватился за натянутый трос для парашютного десантирования. И Аскер почувствовал, что вертолет падает…
Когда он пришел в себя, прошло несколько лет. Или несколько дней. Или несколько минут. Но все переменилось – быстро и страшно…
Он лежал на боку. И перед носом был искореженный борт вертолета.
Со всех сторон барабанило. Какой-то безумный барабанщик играл марш войны, барабанщик был, наверное, пьян, потому что получалось сумбурно и разноголосо. Алюминиевая броня, которой был обшит спасательный, предназначенный для действий за линией фронта вертолет, выдерживала попадания многочисленных пуль и пока не пробивалась – а вот гранатометы она уже не держала…
Аскер помнил, как его учили – первым делом, не подавай вида, что ты пришел в себя, – это ты всегда успеешь. Второе – выясни, кто рядом с тобой, друзья или враги. Третье – попытайся понять, цел ты или ранен, и как сильно…
Второе. Надо понять, кто вокруг тебя. Друзья или уже враги…
– Правый борт, с правого борта идут!
– Ракета!
– Уходи оттуда, уходи оттуда!
– Б… снайпер на крыше, одиннадцать часов!
– Я ранен, б…, я ранен!
Свои…
Третье. В последнее время у солдат появилась травма, которой раньше не знали… подрыв бронированной машины на фугасе вызывал мгновенный сильный удар снизу, все солдаты в этот момент получали переломы обеих ног и становились небоеспособными: в связи с этим полы в бронемашинах срочно покрыли толстым слоем упругой, двухслойной резины. В данном случае взрыв произошел в воздухе, не на земле, видимо, это как-то самортизировало удар – ноги были целы. И все остальное, наверное, тоже – они шли в бой, защищенные новейшими костюмами с вставками из кевлара и высокомолекулярного полимера, плюс разгрузочный жилет, который если не пулю, то осколки остановит.
Значит, относительно цел.
Аскер перевернулся на бок. Зашарил вокруг в поисках спасительной, холодной, вороненой стали. Четвертое – оружие. Найди себе любое оружие. Найди свое, возьми оружие товарища, если оно ему уже ни к чему, подбери трофейное, укради, если есть возможность украсть, купи – если есть возможность купить. Пока у тебя есть оружие – даже если ты потерял форму, знаки различия, все документы, средства связи, – но пока у тебя есть оружие – ты солдат. И ты должен сражаться…
Пальцы наткнулись на пряжку быстрого сброса ремня. Поверить невозможно… это как же должно было рвануть. Ремни поменяли недавно, прицепили новые, удобные, трехточечные. Чтобы проверить – висели на них на турниках со спортивным поясом, еще и подтягивались…
Но оружия нет благодаря этому дурацкому ремню с пряжкой быстрого сброса.
Кто-то осветил его фонарем, от этого ослепило непривычные к яркому свету глаза.
– Цел? Держи и не высовывайся!
На грудь упало что-то небольшое, увесистое. Он машинально ощупал… да, оружие. Автомат из набора для выживания, таких несколько в каждом спасательном вертолете – можно использовать самим, можно сбросить потерпевшему аварию летчику вместе с комплектом выживания, если нет возможности подобрать его сейчас. Автомат маленький, короткий, увесистый, не предназначенный для долгого пехотного боя, но удобный и дающий возможность жестко огрызнуться…
Аскер откинул приклад, посмотрел в прицел – три точки светились лунным светом…
Ну, гады…
Очередь трассеров пролетела прямо над ним, над головами, по салону вертолета, он машинально сел, взял на прицел автоматчика и выстрелил. Автоматчик, пробравшийся на выгодную позицию, осел, а Сашка вдруг понял, что вертолет в падении или при ударе раскололся надвое. И головы вертолета он не видит, вместо нее – черная дыра, ночь и вспышки выстрелов…
Надо вставать…
На четвереньках он прополз вперед, занял позицию, прикрывая то направление, которое не было прикрыто, – как его и учили, без лишних слов и команд. Потряс головой, пытаясь прийти в себя и оценить обстановку…
Они упали на пустыре… значит, их сбили задолго до цели, цель находилась в западной части Пешавара. Интересно, как вообще вычислили их маршрут, ведь это не так просто сделать. И чем сбили вертолет, ведь он бронированный, с дублированием, а в некоторых случаях и двойным дублированием всех критически важных систем. Чем можно было так ударить по вертолету, что он раскололся напополам – кроме устаревшего зенитного орудия крупного калибра?
А впрочем, это сейчас неважно…
Две ракеты – одна за другой – ударили в борт вертолета, оставляя рваные дыры и осыпая защитников этой обреченной крепости гарью и осколками.
– Ракеты справа!
Проснулись…
Аскер тоже стрелял… перевел автомат на одиночные и бил по вспыхивающим в ночи огонькам, и думал, что это не напрасно. Точнее – он был уверен в том, что это не напрасно, потому что напрасно – это поднять руки и напрасно потратить весь остаток своей жизни. Пощады в плену не будет, это знали обе стороны…
Он пихнул того стрелка, что отстреливался рядом с ним.
– Кто командует?
– Снегирь! Сейчас канонерки подойдут!
Кто такой Снегирь – Аскер не знал, а может, и забыл. Делать было нечего – и он просто стрелял и стрелял…
Потом – может, через несколько минут, а может – через несколько часов, видимые дымные следы прочертили воздух, и там, где были вспышки выстрелов врага, встали черно-желтые облака разрывов. Поднявшиеся с авианосца самолеты-штурмовики выполняли операцию прикрытия, нанося удары управляемыми ракетами, каждая из которых могла разрушить небольшой дом. Десантных судов не было, вертолетов огневого прикрытия тоже – поэтому штаб на авианосце применял то, что есть, – весомую, грубую и зримую силу, которую в большинстве случаев применяли на чужой земле, а не на своей. Они увидели, как рушится, складываясь на глазах, какое-то здание, как от огня становится все светлее и светлее. Потом появились еще самолеты, вторая волна, они начали сбрасывать бомбы небольшого калибра и охотиться на противников с помощью своих скорострельных пушек. Стандартным вооружением истребителя является тридцатимиллиметровая пушка с осколочно-фугасными снарядами и сумасшедшей скорострельностью – за несколько секунд в цель уходит сотня снарядов. Поставив режим огня на фиксированные очереди, пилоты пикировали на огневые точки врага – казалось, что с неба били молнии, а на земле разражался сущий адский котел, в котором не могло уцелеть ничего живое…
Потом появились вертолеты…
Это были пятьдесят девятые «Сикорские», канонерские и вертолеты ЛМД [15]. Их, видимо, собрали со всей УАГ, выскребя дочиста погреба. Канонерские вертолеты, которые могут нести как противокорабельные, так и обычные противотанковые ракеты, нанесли еще один удар, подавив еще огрызающиеся огневые точки противника точными ударами ракет, а вертолеты ЛМД сели полукругом. Их было три, и они должны были забрать убитых и выживших.
Стрелять уже не стреляли. Тела грузили в вертолеты… восемь погибших, хуже некуда, они даже не приступили к исполнению боевой задачи. Погиб экипаж вертолета, погибли спецназовцы и морпехи. И результат вылазки – ноль.
Ноль…
Аскер, уже нашедший в мешанине металла, кевлара и негорючих защитных матов свой автомат, подошел к спорящим у вертолетов людям. Просто услышал, что спорят, а подойдя ближе – услышал и их голоса:
– Вы что – шутите, майор?
– Ну нет приказа. Признано слишком опасным, мы два вертолета потеряли. Вы что, – не понимаете?
– Не понимаю! И не хочу понимать трусость!
– Вы забываетесь!
– Нет, это вы забываетесь! Когда это мы оставляли без помощи своих, а?
Аскер толкнул одного из морпехов локтем, привлекая внимание:
– О чем спор?
– Второй вертолет тоже сбили, – шепотом ответил он, – в районе цели, они почти дошли. Там их что тараканов. Наносить авиаудары запрещено, посланная на выручку спасательная команда сама едва не погибла. Массированные пуски управляемых и неуправляемых ракет, им едва удалось уйти. Штаб запретил все летные операции в этом районе, подняты беспилотники, послан полицейский конвой – но когда он дойдет…
