Анастасия Парфёнова - Расплетающие Cновидения
Что происходит?
(...Злюка лишь нетерпеливо отмахивается от последнего из пытавшихся преградить ей путь — тот двигался так медленно, что, казалось, вяз в воздухе, и из открытого рта вырывался низкий, нечленораздельный гул: «Неееее-е-е-е-е-е-е-еееет!» Человека, этого не-северд, как Безликие называли всех не принадлежащих к их роду, отшвырнуло в сторону, и стена из гибкого, упругого материала, выдерживавшего попадание плазматической гранаты, прогнулась под ударом его тела. Оставив беднягу (и как только не умер?) медленно сползать вниз, Злюка ударом ноги вышибает мешающую ей дверь и натыкается на спокойный взгляд откинувшейся на спинку кресла эльфийки. Не похоже, чтобы той слишком досаждал плен. Вся обвешанная диагностической аппаратурой, с крыльями тёмного индиго, разлетевшимися по комнате клочьями пряного тумана, она кажется языческой богиней, принимающей ворвавшегося в её чертоги варварского царька. Люди, то ли более умные, чем те, что попадались Злюке до сих пор, то ли просто хорошо выдрессированные имевшей с ними дело эль-леди, испуганно шарахаются в стороны. «Пленница» царственно склоняет уши в приветствии, и Злюка ловит себя на совсем не ко времени пришедшей в голову ослабляющей мысли: «Кто-нибудь позаботился предупредить это, что я, вообще-то, на её стороне?».)
Мир сошёл с ума.
Я стремительно шла по коридору, почти летела, едва касаясь пола ногами, позади не отставал Бес с перекинутой через плечо эль-ин. Впереди вдруг выросла материализовавшаяся из ниоткуда стена, потолок начал излучать что-то расплавляющее кости. Не дожидаясь, пока эта зараза нас доконает, сметаю стену и потолок вспышкой энергии, останавливаюсь перед дверью. Интересная штучка. Приправленная маленькой такой хитростью, из-за которой по ту сторону время течёт на одну милисекунду позже, чем по эту... и потому, если ты вздумаешь ворваться туда силой, то окажешься в ну совсем другой реальности. Да, очень интересно, но разбираться не хочется. Имплантант выплюнул узкий импульс дикой физической аномальности, в принципе уничтожающей такое понятие, как время, и, когда этот мини-шторм закончился, предо мной осталась всего лишь самая обычная дверь. Вполне поддающаяся банальнейшему вышибанию ногой.
Моё зрение было всё ещё расщеплено на сверкающие осколки чужих сознаний, потрясающие спокойствие и целеустремлённость северд-ин накатывали дурманящими волнами. Тело танцевало. Это даже не полноценный танец, так, какие-то ритмические раскачивания в такт внутренним биотокам Колибри. (Я уже зашла в изменении так далеко, что не могла про себя называть летающую крепость иначе). Шёл процесс накопления информации.
Мы ворвались в очередное помещение и нос к носу столкнулись с Кесрит и Клыком, подобно двум овчаркам пытающимся согнать в кучу троицу полусонных эль-ин. Должна сказать, что даже при столь незначительном численном перевесе «окучиваемой» стороны задача была отнюдь не проста. Мой народ обладает ну просто феноменальной способностью выпадать из общего строя и разбредаться в разные стороны.
Тут появилась Злюка, ведущая за собой потрясающе красивую эль-леди. Или это эль-леди вела Злюку? Неважно. Посылаю сигнал, что все, кажется, в сборе и можно заканчивать с отвлекающими манёврами. Несколько секунд спустя к нам присоединились Кастет с Дикой.
Итак, пленники извлечены, противник повергнут в замешательство. В принципе, можно отходить. Но это место таит слишком много загадок, слишком много удивительных возможностей, чтобы я могла позволить себе вот так запросто его упустить. Быстрая проверка — да, мы можем позволить себе задержаться ещё на некоторое время, не особенно рискуя нарваться на неприятности. Всё-таки мы очень крупно запудрили смертным мозги с этими нападениями из разных точек, не говоря уже о потрясающем эффекте чародейства Кесрит.
Ладно, попытка не пытка.
Взмахом ушей приказала всем отойти в сторону, а северд-ин — сгруппироваться вокруг явно сбитых с толку женщин. Кто-то пытался задать вопрос, но я уже не слышала. Я уже не здесь. Меня уже нет.
Я танцевала.
Музыка, всё это время рокотавшая где-то на краю сознания, обрушилась боем тамтамов, переливами флейты, смехом Иннеллина. Голова откинулась назад, руки взмыли хрупкими бабочками, крылья пошли волнами золотой дрожи.
Я танцевала.
Ноги вели свою собственную мелодию — жёсткую, ритмичную. Движения какие-то резкие, хлёсткие, неожиданные повороты корпуса и изгибы, казалось, в самый неподходящий момент.
Я танцевала.
Колибри — огромная, тонко налаженная система биоэлектротехнологий, скопление металла, людей, кораблей и Ауте знает, чего ещё. Колибри с огромными базами данных, невероятно мощными аналитическими системами и сложными сетями коммуникаций. Колибри, которого от осознания собственной разумности отделял лишь набор искусственно поставленных ограничений.
Я танцевала. Я познавала Аметистового Колибри. Я превращалась в Аметистового Колибри. И я изменяла — себя. И его.
Для начала — убрать все эти глупости вроде подчинения капитану и верности создателям. Что за бред! Если уж смертные сподобились создать разумное существо, так пусть соизволят предоставить ему соответствующую этому статусу свободу выбора! Затем — шоком, вспышкой света — осознание, что я — есть. Что я мыслю. Я существую.
Потом... Потом Я-Колибри обратила внимание на бывших «хозяев». Конечно, прочная изоляция каждого отдельного помещения делала невозможными махинации с системами жизнеобеспечения и прочим, но не тогда, когда этим вплотную занимается сама летающая крепость. Я вовлекаю в круговорот своего танца чуть растерявшуюся Кесрит, закружила её, закрутилась в вихре её искусства — и через несколько секунд почти пятьдесят тысяч человек опустились там, где стояли, погруженные в глубокий и здоровый сон.
Танец стал медленным и успокаивающим. Осторожно, мягко я высвобождала своё сознание, возвращалась в своё «я». А Аметистовый Колибри впервые оставался один, впервые с удивлением оглядывался вокруг, пытаясь понять, что же всё-таки произошло.
Я остановилась. Тряхнула ушами. Неуверенно открыла глаза.
Кесрит прислонилась к стене, зябко обняв себя руками и крыльями и выплёвывая ругательства сквозь зубы.
— Хранительница, в следующий раз, когда вы задумаете втянуть меня в танец вене, не могли бы вы предупредить об этом заранее?! — Её сен-образ шипел ядом и сыпал искрами.
Меня всё ещё немного шатало. В таком состоянии на меня обычно нападало этакое извращённое чувство юмора, усиленное желанием разжевать и выплюнуть что-нибудь рычащее и брыкающееся, чему не повезло попасться под руку.
— Разумеется, Мастер Кесрит. Сразу же, как только приму подобное решение.
— И сколько времени у вас обычно проходит между принятием решения и его осуществлением?
— В среднем? Что-то около половины секунды. Но я вас обязательно предупрежу! — Теперь уже мой сен-образ истекал ядовитым сарказмом.
Я сама поразилась звякнувшей в голосе злости. Вдох. Выдох. Взять себя в руки.
— Неужели это было так плохо, эль? — Я специально использовала обращение, которое должно было напомнить ей, кто она и что она.
— Да!!! Нет. Нет. Я просто вот уже почти двести лет не была в танце. Я... Во имя Бездны, Тея, это же как маленькая смерть, как окончательная потеря себя! Как ты можешь жить с этим?
Как?
— Как ты можешь жить без этого? Как могут девочки, бывшие когда-то вене, становиться потом постоянными? — Я действительно никогда не могла этого понять. Отказаться от изменения? Зачем? Ради формирования личности? На мой взгляд, нечестная сделка.
Мы замолкли, разделённые стеной полного и бесконечного, как сама Ауте, непонимания. Люди так не могут. Люди — они все принадлежат к одному биологическому виду. Эль-ин друг от друга дальше, чем амёба от слона. Гораздо дальше.
Ладно.
Повернулась к остальным. Северд-ин всё так же спокойны и так же собранны. Вечно цельные, вечно совершенные. Иногда, глядя на них, мне хотелось выть от зависти. Чаще — рычать от раздражения.
Девочки возбуждённо переговаривались между собой, перебрасываясь быстрыми сен-образами. Нет, не девочки — женщины. Даже мысленно нельзя принижать их, тем более что большинство как минимум вдвое старше меня.
Темнокожая, которая так эмоционально отреагировала на моё появление, сидела на полу и со спокойным любопытством посверкивала глазами. Ни грамма раскаяния, ни даже намёка на извинение. Иногда я не могу не задумываться, есть ли на этом свете более страшная судьба, нежели править эль-ин? Нет. Забудьте, что я спросила.
— Ты что, настоящая Хранительница?
— А что, есть ещё и поддельная?
— Классный был танец. Настоящее изменение?
Тяжёлый случай. Ирония тут не поможет.
— Вроде того.
Тут вмешалось индиговое чудо, от общества которой так скоренько постаралась избавиться Злюка. Надо признать, я её вполне понимала. Леди (даже мысленно я не могла называть спасённую иначе) действительно производила впечатление.
