Дэн Абнетт - Первый и Единственный
Наступила пауза.
Корбек медленно пополз вперед, как и Мколл, и большинство бойцов, кто не стал помогать тем, кого Драйл ранил не смертельно.
- Фета ради.. – выдохнул Корбек, приблизившись к телу мертвого гвардейца. – Что, черт возьми, произошло?
Мколл не ответил. Он пересек двор в несколько огромных прыжков и врезался в Корбека, кинув его на пол.
Драйл не был мертв. Нечто коварное и страшное пузырилось и бурлило внутри него. Он начал вставать, сначала на бок, затем и на ноги. К тому времени, как Драйл поднялся, его рост был вдвое выше человеческого, форма и кожа на нем расползались, обнажая исковерканный увеличивающийся скелет, трансформирующийся внутри него.
Корбек не хотел на это смотреть. Он не желал видеть костяное нечто, вырывавшееся из тела Драйла. Из него вытекали водянистая кровь и еще какие-то неизвестные жидкости, пока инфекция Хаоса взращивала в нем что-то, что, наконец, вырвалось наружу из раскромсанного тела, в котором когда-то обитало.
Драйл или то, что некогда им было, встретилось с ними лицом к лицу. Оно было двенадцати футов в высоту – огромный гротескный скелет, чьи кости, казалось, состояли из спаянных вместе темных стальных секций. Его голова была огромной, увенчанной гладкими изгибающимися в разные стороны рогами. Жир, кровь и другие жидкости стекали с его корпуса. Казалось, что оно улыбается. Оно повертело головой, будто в предвкушении резни.
Корбек заметил, что, хотя на твари больше не оставалось плоти и кожи Драйла, она все еще носила его армейский жетон. Она вскинула огромные металлические когти, и, подняв голову, закричала.
- В укрытие! – закричал Корбек бойцам, и те разбежались по теням и щелям, какие только могли найти. Корбек и Мколл запрыгнули в водовод; разведчика всего трясло. Из мокрого дренажного канала Корбек увидел рядового Мелира, носившего ротную ракетную установку. Боец был настолько испуган, что не мог даже пошевелиться. Корбек скользнул к нему по зловонной воде и постарался снять ее у него с плеча. Хотя Мелир был испуганный и обмякший, ракетную установку было не так просто забрать.
- Мколл! Помоги мне, Фета ради! – крикнул Корбек, возясь с оружием.
Ему удалось вырвать установку. Оно было у него в руках, тяжелое оружие, до этого незнакомое его плечам. Быстрая проверка сказала ему, что установка была заряжена и готова к использованию. На него упала тень.
Больше не бывшая Драйлом тварь, нависла над ним и с ликованием зашипела сквозь затупленные конские зубы. Корбек упал навзничь и попытался прицелиться, но оружие было мокрым и скользким, и он скользнул дальше в грязь водовода. Он забормотал: «Святой Император, освободи нас от Тьмы Пустоты, направь мое оружие на службу тебе… Святой Император, освободи нас от Тьмы Пустоты…» и нажал на спусковой крючок. Ничего не случилось. В перегородки спускового механизма попала грязь.
Существо приблизилось к нему и металлическими пальцами схватило за китель. Корбек был поднят с канала, и теперь он находился на расстоянии вытянутой руки от чудовища. Но теперь с перегородок стекла грязь. Он вновь нажал на спусковой крючок, и выстрел прямым попаданием разорвал голову существа.
Корбек, кувыркаясь, пролетел двадцать шагов, и рухнул на спину в кучу грязи и шлака. Ракетная установка упала возле него. Обезглавленная тварь еще некоторое время пошатывалась, и затем свалилась в водовод. Сержант Грелл уже стоял позади него с дюжиной бойцов, которых ему окриками удалось вывести из состояния паники.
Они стояли у края водовода и палили из лазганов по дергающемуся скелету. Через несколько мгновений металлическая тварь была превращена в осколки и шлак.
Еще какое-то время Корбек наблюдал за происходящим, а потом обессилено упал на спину.
Теперь случилось все самое худшее. И он никак не мог смириться с мыслью о том, что в этом была его вина. Драйл был заражен тем фрагментом проклятой статуэтки. «Возьми себя в руки», прошипел он себе, «бойцы нуждаются в тебе». Его зубы стучали. Он мог справиться с мятежниками, бандитами, даже отвратительными орками, но с этим…
Артобстрел продолжался. Возле них, драм-машины продолжали барабанить стаккато своего послания. Впервые после падения Таниса, неимоверно устав, Корбек почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы.
Глава 3
Наступил вечер. Артобстрел Покаявшихся продолжился, даже когда свет исчез – ревущий лес пламени и фонтанов грязи шириной в триста километров. Гаунт полагал, что понял тактику врага. Это был двунаправленный взаимовыгодный маневр.
Они начали свое наступление на рассвете в надежде сломить Имперскую фронтовую линию, но, при этом ожидая ожесточенного сопротивления, которое и обеспечили им Гаунт и его бойцы. Не сумев сломить фронт, Покаявшиеся тогда совершили маневр, отступив намного дальше необходимого, соблазняя Имперскую Гвардию занять фронтовую линию Покаявшихся… И попасть под радиус действия их артиллерийских батарей на холмах.
Главнокомандующий лорд-генерал Дравер заверил Гаунта и остальных командиров, что три недели орбитальной ковровой бомбардировки флота превратили вражеские артиллерийские позиции в металлолом, тем самым гарантируя сравнительную безопасность для продвижения пехоты. Довольно верно, мобильные полевые батареи, используемые Покаявшимися для изматывания Имперских позиций, были разгромлены. Но у них явно имелись фиксированные батареи намного большего радиуса действия выше в гибнущих холмах, находившиеся в долговременных бункерах, непроницаемых даже для орбитальной бомбардировки.
Орудия, посылавшие снаряды, были левиафанами, и Гаунт не был этому удивлен. В конце концов, это был мир-кузница, и, хотя Покаявшиеся и обезумели от учений Хаоса, они не были глупыми. Они были рождены среди инженеров и ремесленников Фортис Бинара и обучены техносвященниками Марса. Они могли сделать любое оружие, и у них были месяцы на подготовку.
Значит, это была она, отлично подготовленная ловушка на поле боя, в которую попались Таниский Первый, Витрианские Драгуны и еще Император знает кто на ничейной земле в покинутых траншеях и фортификациях, куда вскорости доберется завеса снарядов и сотрет их всех.
Сейчас фронтовая линия старых окопов Покаявшихся была уже уничтожена. Только несколькими часами ранее Гаунт и его бойцы сражались врукопашную в тех траншеях ради того, чтобы войти в окопы Покаявшихся. Теперь тщетность той борьбы казалась действительно горькой.
Призраки Гаунта и рота Витрианских Драгун, с которыми они соединились, укрывались в какой-то разрушенной промышленной зоне, в километре или около того от приближающегося артобстрела. У них не было связи ни с витрианскими, ни с танискими подразделениями. Они знали только то, что были единственными, зашедшими столь далеко. Конечно же, не было никакого признака или надежды на маневр поддержки со стороны главных Имперских позиций. Гаунт надеялся, что на прикрытие им флангов могли послать тех проклятых Янтийских Патрициев или, возможно даже элитные штурмовые войска Дравера, но начавшийся обстрел положил конец такой возможности.
Электромагнитные- и радиопомехи от сильнейшего артобстрела также оборвали их линии связи. У них не было возможности не только связаться со штабом или с их же фронтовыми подразделениями, но даже эфир вокс-установок малой дальности был прерывистым и искаженным. Полковник Зорен понукал офицера по связи исправить линию связи с любым слушающим кораблем на орбите, в надежде, что тогда они смогли бы передать свои координаты и то, в каком тяжелом положении они находятся. Верхние слои атмосферы мира, в котором война бушевала уже в течение полугода, были густым одеялом из нефтехимического смога, пепла, электрических аномалий и даже еще худших вещей. Ничто не могло пройти сквозь него.
Единственными звуками окружающего их мира были грохот артобстрела – и фоновый непрекращающийся ритм барабанов.
Гаунт брел через промозглый цех, где скрывались бойцы. Они сидели, съежившись, небольшими группами, запахнувшись в камуфляжные плащи, чтобы защитится от холодного ночного воздуха. Гаунт запретил использовать горелки и нагреватели, ведь у вражеских дальномерщиков могли быть теплочувствительные глаза. Если это было так, то пласталь-армированый бетон цеха маскировал слабые следы излучаемого их телами тепла.
Витрианцев было почти на сто человек больше, чем Призраков, и они держались в значительной мере обособленно, заняв другой конец фабричного цеха. Между двумя полками происходили короткие разговоры, ведь здесь их войска были близко друг к другу, но это были высокопарные обмены приветствиями и вопросами.
Они были хорошо обученным и действенным подразделением, и Гаунт слыхал, что витрианцы получили множество похвал за стоическое поведение и свой подход к войне. Он задался вопросом, могло ли их такое беспристрастное отношение, столь же чистое и обоюдоострое, как их знаменитые кольчуги из стеклянной нити, быть из-за нехватки тех внутреннего огня и души, которые делали подразделение действительно великим. С падающими все ближе снарядами, он сомневался, что когда-либо узнает это.
