Бен Каунтер - Алые Слезы
Но некоторые не подчинились.
Самые дерзкие и горделивые вейнианцы выживали в тундре, устраивая рейды и всячески досаждая гарнизону Адептус Механикус, устраивая поломки на трубопроводах и космических кораблях, прежде чем снова раствориться в бесплодных землях. Немногочисленные патрули техногвардейцев мало что могли поделать с врагом, обитавшим в глубинах тундры и растворявшимся в ней в мгновение ока.
Спустя тридцать лет после прибытия первого корабля полярные озера были осушены и Адептус Механикус ретировались. Те немногие представители некогда горделивой цивилизации Вейны, что смогли выжить, на этот момент были уже ни во что не верующими разбойниками, которые увидели свой шанс в эвакуации имущества и личного состава Адептус Механикус. Они проникали на борт грузовых судов и угоняли шаттлы, намереваясь отомстить Империуму захватом ценных товаров, которые везли по плохо охраняемым маршрутам между ближайшими системами. Вейнианцы собирались стать пиратами, ведущими символическую войну в память о погибших.
Механикус удалось убедить Имперский Флот, что эту угрозу необходимо пресечь в корне. Империуму совершенно не хотелось получить еще одно гнездо пиратов, охотящихся за уязвимыми торговыми судами. Эскадра караульных кораблей получила приказ окружить захваченные баржи Адептус Механикус и ликвидировать вейнианцев, взявших экипажи в заложники. Флот предъявил ультиматум. Вейнианцы должны освободить адептов, покинуть корабли и сдаться под арест, чтобы получить возможность покаяться в своих грехах перед Императором, прежде чем их казнят. В противном случае захваченные корабли просто уничтожат прямо в космосе вместе со всеми заложниками и грузами.
Охранные суда уже готовились открыть огонь, когда появился «Сломанный хребет».
Внешние служебные коридоры корабля были такими же холодными, как зима на Вейне. Спускаясь в рваную дыру, пробитую абордажной шлюпкой, и извлекая болтерный пистолет, Евмен видел, как его дыхание обращается в пар.
Ему приходилось сражаться с вейнианскими зимами еще мальчиком, когда он, почти обнаженный, брел по тундре. Теперь же его метаболизм был улучшен, а аугметические внутренние органы пересадили столь недавно, что швы от операций все еще зудели. Он носил утепленную, упрощенную версию энергетической брони. Холод уже не мог убить его. Впрочем, казалось, что эта задача теперь никому не по силам.
Улучшенное зрение Евмена позволяло различить отдельные детали в окружающей темноте: стальные стержни, тяжелые сегментированные трубы, выбросы охлаждающей смеси, прославляющие машинный дух корабля надписи, если, конечно, тот все еще существовал. Одна из выгнутых стен являла собой обшивку внутреннего корпуса. Все вокруг вибрировало от рокота судовых двигателей.
— Отряд Евмена внутри, — доложил командир; бусинка вокса, вживленная в горло, все еще казалась ему непривычной.
Да, его заставляли вновь и вновь отрабатывать приемы использования всего своего снаряжения, но в любом случае экипировку и аугметику космического десантника, которым ему предстояло со временем стать, он получил сравнительно недавно.
Он будет Испивающим Души. Он молился об избавлении духам предков с Вейны, и те прислали «Сломанный хребет». И сам Евмен, и все остальные новички-скауты были набраны из рядов тех, кто пострадал от рук Империума, но никто не знал большей скорби, чем он. Придет день, и Евмен поведет собратьев по изгнанию в бой против тьмы, раковой опухолью распространявшейся в Империуме.
Евмен запомнил примерное расположение корабельных помещений. Ни одно судно никогда полностью не повторяло другое, но транспорты строились по макету, предполагавшему минимальные различия. Скаут услышал грохот сапог приземляющихся за его спиной остальных бойцов отряда и повел их вперед, к ближайшему подходному каналу.
— Селеп, поднимайся первым, — приказал Евмен. — Я хочу, чтобы ты шел впереди.
Подвижный, с тонкими чертами лица, Селеп всегда стоял плечом к плечу с Евменом.
— Если кого увижу, он умолкнет.
— Молодец.
Скамандр, новобранец либрариума, выбрался из абордажной шлюпки последним. Шестой боец в отряде Евмена носил темно-пурпурную панцирную броню, надетую поверх комбинезона цвета кости. Они не могли пока что владеть настоящими доспехами боевых братьев, поскольку физически еще не стали полноценными космическими десантниками, но в этом имелись и свои преимущества — они были не такими громоздкими и передвигались достаточно бесшумно, что очень помогало проникнуть на вражеское судно.
Отряд быстро и тихо миновал внутреннюю обшивку корпуса и оказался непосредственно на корабле. Селеп двигался впереди, сжимая в руках только мономолекулярный кинжал, в то время как его болтер оставался в кобуре. Так Селеп был куда опаснее. Ряды замыкал Скамандр. Он отправился с ними на случай, если операция окажется под угрозой и им потребуется поддержка ментальной артиллерии.
Судно было старым, но ухоженным. В стенной нише стояло подношение в виде сосуда с ароматным машинным маслом, а рядом висела распечатка с молитвой на машинном коде, превращавшая нишу в крошечный алтарь машинного духа корабля. Селеп осторожно заглянул за угол и махнул рукой отряду:
— Впереди жилые отсеки.
Евмен кивнул, и группа двинулась дальше. Коридор привел в помещение с низким потолком, разделенное невысокими перегородками и колоннами. В нем располагались кухня и столовая, спальня с рядами коек и небольшой алтарь, украшенный позолоченной иконой какого-то из имперских святых, а также площадка с креслами и несколькими книгами.
Селеп прирезал первого матроса раньше, чем Евмен успел того заметить. Это был кто-то из младших членов экипажа, в пропитавшемся смазкой комбинезоне, с на половину выбритой головой, в то время как на другой половине волосы были заплетены в длинные косички, — скорее всего, бывший бандит с улиц улья, насильно завербованный или попавший под призыв. Голова мужчины запрокинулась, когда Селеп, подошедший к нему со спины, выдернул свой кинжал из его шеи, — матрос сидел за одним из обеденных столиков, поглощая что-то серое и вязкое из глубокой тарелки.
Селеп тихо уложил тело на пол. Отряд рассредоточился по жилому отсеку. Найрюс, Терсит и Тидей прикрывали Скамандра с боков.
Как только они закончили обход, Евмен приказал группе остановиться.
— Найрюс, есть что-нибудь?
У Найрюса были свои счеты с Империумом, убившим его семью. Ему самому только чудом удалось избежать аутодафе как сыну аристократа, обвиненного в сокрытии псайкерского пятна в родословной. Семья подверглась бичеванию и была сожжена заживо прямо на глазах Найрюса. Его спасло только нападение Испивающих Души на мир-тюрьму Сотелин, где содержались приговоренные к смерти. Орден набрал много рекрутов среди заточенных там мятежников, и Найрюс стал одним из тех, кто оказался достойным принять накидку новобранца.
Найрюс закрыл глаза. Его способности к предвидению событий были еще незрелыми, но он все равно обладал достаточной силой, чтобы пользоваться ими, не страшась подвергнуться искушению Хаоса. Глаза, опутанные сеткой морщинок, собиравшихся складками, когда он сосредоточивался, казались слишком старыми для его лица.
— Он считает нас врагами, — произнес Найрюс. — Ему все вокруг кажутся врагами.
— А экипаж?
— Их я не вижу, — покачал он головой. — Его присутствие закрывает от меня все остальное.
Это не показалось странным. Если верить тому, что говорил Сарпедон, сила эмоций пленника была такой, что позволила либрариуму установить его местоположение с расстояния в несколько звездных систем. Было чудом, что Найрюс вообще что-то смог увидеть.
Селеп махнул в сторону узкого сводчатого прохода, уводящего к корме:
— Грузовой трюм в том направлении.
— Выступаем.
В те времена, когда Евмен не состоял в Ордене, а Испивающие Души все еще сражались под знаменами Империума, Великая Жатва, пополнявшая их ряды новыми рекрутами, проводилась каждые десять лет. Тогда Орден еще обладал отдельным флотом, который за год успевал посетить множество планет, чтобы отобрать наилучших, самых юных воинов и бросить их в жестокую мясорубку процесса отбраковки. Те, кого капелланы считали подходящим материалом, подвергались бесконечным сеансам психодоктринации, хирургической имплантации и модернизации тела, напряженной военной муштры. Они жили как новобранцы, прислуживая десантникам и привыкая с благоговением относиться к воинскому званию, которого со временем должны были достигнуть и сами.
Испивающие Души смогли справиться со своей генетической деградацией чуть больше года тому назад и возобновили Великую Жатву, чтобы возместить потери, понесенные ими от рук как Хаоса, так и Империума. Теперь Орден базировался на борту «Космического скитальца», окрещенного ими «Сломанным хребтом», и путешествовал между мирами, охваченными мятежами против тирании Империума. Новобранцы поступали из рядов тех, кто осмелился восстать не в надежде на победу, а потому, что ценил свободу больше собственной жизни. Большинство людей Испивающие Души подбирали с усеянных трупами полей сражений или с тюремных кораблей, вытаскивали из отчаянных, последних схваток и с площадей, где должны были состояться массовые казни. Евмена спасли, когда флот Вейны готовился к своему последнему стоянию. Найрюса не позволили казнить по обвинению в псайк-ведьмовстве. Скамандра вытащили из гладиаторской ямы на Трантис Минор, после того как его приговорили к гибели на арене за то, что он присоединился к движению в поддержку псайкеров. Сейчас в Ордене было уже более сотни новичков, и мастер-наставник Каррайдин полагал, что многие из них готовы к тому, чтобы вместе с остальными братьями участвовать в боевых операциях.
