Александр Шорин - Другой мир за углом (сборник)
– Разве развод не хороший вариант? – удивился тот. – Вероятность полной гармонии две десятых процента. Вот смотри.
Он достал из кармана куртки жидкокристаллический блокнот и начал ногтем чертить в нем какие-то схемы, бормоча:
– Дерево вариантов сначала дает четыре ветви, затем 765 ветвей, затем три миллиона шестьсот тысяч ответвлений, затем…
– Погоди, погоди! – остановил я его, хлопнув ещё рюмашку. – Нельзя ли сразу тот вариант, который ноль два процента?
– Почему нельзя? Можно. Для этого нужно…
Дальше шло доскональное описание того, что я должен делать и чего делать не должен. Я только крякал и спрашивал время от времени:
– Во вторник, тридцатого, я должен проснуться в 7.30 и, уходя на работу, завязать шнурок только на левом ботинке… Да?
– Именно! Если завяжешь на обоих ботинках, начнёт действовать вариант миллион сто двадцатый, из которого будет ветвь…
– Не надо ветвь, я понял!
…В общем, для достижения искомого блаженства в личной жизни я должен контролировать не только буквально каждую минуту своего бренного существования, но и регулярно проводить корреляцию поступков в случае малейшей ошибки. Осознав сие, я сам перешел на русский матерный и только спустя несколько минут спросил у него нормально, по человечески:
– Ты сам-то этим пользуешься?
Тот посмотрел на меня как на идиота:
– Нет, конечно!
– А… зачем тогда?
Тот многозначительно посмотрел на свою пустую кружку, наполнил её водкой, опрокинул и сказал медленно:
– Водка для меня – хобби, и я плачу за то, чтобы у меня её было в достатке. А есть те, для кого хобби – шафт. Они платят мне. Усёк?
– Усёк… – ответил я медленно.
И твёрдо решил никогда не рассказывать об этом разговоре нашим аналитикам.
Вдребезги
1.
Машинка была мерзкая, китайского производства. Да к тому же ещё и б/у. Макс рассматривал её с сомнением.
Продавец – типчик, судя по всему, посадивший горло еще в конце прошлого века, когда работал «золото-доллары», смотрел с не меньшим сомнением на самого покупателя. Худой блондинчик с кадыком на длинной шее вызывал у него, судя по всему, какие-то не совсем приятные воспоминания… Впрочем, продавец молчал, экономя силы.
– Точно будет работать? – в голосе Макса что-то хрустнуло и надломилось: он не хуже продавца знал, что он лох – но это знание ему ничего, кроме досады на самого себя, не приносило.
– Бери или сваливай! – сипло прошипел продавец, терпение которого начало подходить к концу.
Он знал, что продаёт кота в мешке. Макс тоже знал это. Но он ещё знал и то, что ему пришлось ради этого дрянного аппарата продать за бесценок почти все свои вещи и залезть в долги, из которых ему не выбраться вовек.
И оба они знали, что продажа этой машинки законом карается более строго, чем убийство, фальшивомонетничество или продажа тяжёлых наркотиков.
– Беру, – выдавил он, и полез, наконец, в карман линялых джинсов за толстой пачкой купюр, перетянутых резинкой.
2.
Лера встретила его грустной улыбкой.
Он не снял обувь, даже не расстегнул плащ: просто устало рухнул в угол дивана, на котором она лежала. Лицо его с закрытыми веками выражало полную безнадёжность.
Она несколько секунд вглядывалась в это лицо, стараясь усмотреть в нем хоть какой-то признак надежды. Не усмотрела и хотела было уже бессильно откинуться обратно на подушку, как один из его глаз вдруг приоткрылся и глянул в её сторону. Глаз был весёлым и хмельным. Впервые за много дней он отливал перламутром. Через мгновенье открылся другой, и взгляд его словно высветил и изменил до неузнаваемости всю его фигуру.
– Работает!!!
Он с криком подпрыгнул и начал пританцовывать, выписывая по комнате хитрые пируэты.
– Заяц, она работает! Работает!!!
Лера покрутила у виска и сказала слабым голосом:
– Ты всегда был сумасшедшим.
– А ты как думала? Муж я или насрано?!!
3.
…Виталик почесал волосатой рукой, усеянной феньками, немытую босую ступню и продолжал задумчивым голосом:
–…в момент наступления смерти нужно нажать кнопочку «Start» и тогда сущность умершего тихо и мирно перетечет вот сюда, – он показал на пластиковый прозрачный корпус. – Если всё сделать правильно, цвет жидкости должен измениться. Всё просто!
– А каким должен стать цвет? – спросил Макс, прихлёбывая пиво из банки.
– Не знаю точно, – ответил Виталик. – Обычно варьируется от бледно-голубого до багрового. Есть теория, что…
– Да погоди ты с теориями! – буркнул Макс. – Дальше-то что?
– Дальше? – голая ступня с костным хрустом описала в воздухе полукруг, – дальше ничего.
– Как ничего?
– Аккуратно подзаряжать батареи и копить миллион евро на новое тело.
– А если батареи сядут?
– Значит сядут.
– И что тогда?
– Что тогда? Хм… что тогда…, – он в задумчивости потянулся к початой пачке «Галуаса». – Тогда всё, чел, иди и заказывай панихиду.
Из пачки «Галуаса» была вынута не сигарета, как следовало бы ожидать, а папироска «Беломор», туго набитая зелёной смесью. В синем пламени зажигалки она вспыхнула малиновым и пыхнула сладким тяжелым дымком. Виталик почти скрылся в дыму, и губы его почти беззвучно добавили:
– Так сказать, за упокой души.
4.
– …сама я её нажать не смогу ни при каких обстоятельствах, правильно? – Глаза Леры светились малюсенькими зелёными огоньками, отражаясь от копны чёрных волос, которые даже сейчас могли бы стать предметом (чёрной?) зависти любой модницы.
– Твоя логика как всегда безупречна, заяц, – Макс сосредоточенно дососал папиросу и добавил в дикобраза пепельницы еще одну окурковую иглу. – То есть ты предлагаешь…
– Да, предлагаю. Или ты хочешь сидеть возле меня 24 часа в сутки?
– Но можно Машу…
– Машу нельзя! И Галю нельзя! И даже Сашу!!! Я ревнива, ты забыл?
Он криво усмехнулся. Подумал: чувство юмора умирает последним.
– И?
– И остаётся только определить способ. Как там бишь, твоя курсовая называлась? Апология суицида?
– Апология самоубийства.
– Ну вот и тащи её сюда. Выберем что-нибудь забавное.
Макс подумал: ещё недавно с таким же рвением она требовала кулинарную книгу.
5.
«Яд может вызывать рвоту. Чтобы предотвратить это, примите несколько антигистаминных или антихолинергических таблеток (атропин, средства от морской и воздушной болезни, димедрол, тавегил и т.п.), приблизительно за час, на совершенно пустой желудок и ничего не ешьте», – читала она.
Макс давно не видел её такой увлеченной.
«Алкоголь помогает растворить лекарство. Не пейте ничего перед лекарством, запейте его водкой или спиртом и продолжайте пить, пока вы ещё в сознании… Я советую внутривенное введение, если есть шприц, и вы можете вмазаться самостоятельно. Имейте в виду, если вы попросите друга, ему могут пришить убийство».
– Понял, да? Пришьют тебе убийство!
– Угу. – Хмыкнул Макс. – Я тебя придушу!
– Придушить? А что, это любопытно! – она перелистнула несколько страниц. Ага… Вот!
«100% CO2 вызовет почти мгновенную потерю сознания. Важно, чтобы мешок был хорошо закреплен…».
– Или вот ещё лучше: «Задохнуться веселящим газом. Душевно! Для изготовления нужно несколько килограммов аммиачной селитры. Раскалите самую большую сковородку, плотно закройте все щели в кухне и насыпьте селитру. Она разложится, произведя ударную дозу закиси азота, и вы весело отъедете…». Писал человек с чувством юмора!
– Вот сейчас огрею чем-нибудь по голове! – Макс сделал зверское лицо. – И отъедешь… С чувством юмора!
6.
…задумчивость с оттенком раздражения.
– Тебе всё не то и всё не это!
Он (бледный) продолжал гнуть своё:
– Ну сама послушай: «От удушья мучения могут длиться до десяти минут, при этом человек находится в сознании. Особенно часто это происходит при небольшом весе человека».
– Ладно, дальше.
– Так-так… Утопление. Тоже неблагородный вид смерти. Недаром на Руси считалось, что утопленник, даже не по собственной воле, не попадает в рай. Обычно покойник имеет синий цвет… Прыгание с высоты. Это нам вообще не подходит… может харакири, а?
– Молчи, паскуда! Дальше ищи.
– Слушаюсь. Отравление. Этот способ может считаться приемлемым для женщин… Каково, а? Но! Человек, серьёзно желающий окончить свою жизнь, подобными способами не пользуется… Откачают!
– Меня не откачают! Ладно, отложим пока. Что там ещё?
– Сильная доза наркотиков. Считается сладкой смертью.
– Уже лучше. Ещё?
– Вскрытие вен. Поезд, электричка, автомобиль… Нет, это не годится… Самосожжение. Бр-р-р! Далее: огнестрельное оружие. Здравствуй, Хэм: голый палец ноги на курок длинностволки… И я собираю мозги по всей комнате. Годится?
– Дальше читай (Максу показалось, что у неё скрипнули зубы).
– Хм… Отравление газом. Было, да? Холодное оружие. Как там у классиков: «О, жадный Ромео…». В общем, нож я те не дам – поранишься ещё… Граната, взрывчатка. Змея (привет Клеопатре). Выпить жидкий кислород, азот, гелий… Электрический ток. Отказ от пищи, наконец…
