Сергей Куприянов - Маги нашего города
Он несся, как, наверное, несется президент страны, дорогу для которого расчищают сотни людей. А он – сам. Один!
Всемогущий!!!
А хорошо звучит – Павел Всемогущий.
Клиентка у Любки и вправду была что надо.
В драгоценностях Павел не сильно разбирался. Если по правде, то не разбирался вовсе. Так, видел несколько раз, но отличить стекло или – как это? – страз от настоящего камня не умел. Но при таком антураже дико было подумать, что дамочка станет носить подделку. Вдобавок к этому даже в приглушенном свете покоев госпожи Любы камни в ушах, на шее и пальцах посетительницы давали голубоватые искорки, крохотные, но очень интригующие. Ну и общая ее ухоженность, одежда, прическа, маникюр, а главное – повадка говорили, да что там, просто кричали о том, что клиентка требует к себе повышенного внимания. И все это, не говоря о том, что она была красива. Исключительно, дьявольски красива. Можно без стеснения сказать – совершенна.
Еще в то время, когда Павел подсел на Любку – не влюбился, а именно подсел, – она уже была роскошной, в смысле тела. Всего у нее было много. Глаза – во! Грудь – во! Прическа – во! Аккуратный зад. Да, ресницы огромные, густо накрашенные, делающие глаза еще больше. И вся такая крепенькая, сбитая, свежая, как наливное яблочко. Даже с румянцем. Во время студенческой вечеринки, когда он несколько, мягко говоря, подпил, он ее соблазнил. Или она его, что на тот момент не имело принципиального значения. Важен был результат, который оба получили. Кстати, с большим удовольствием.
Их тела любили друг друга года полтора, а потом Павел стал уставать. Не от тела, а… Ну не чувствовал он Любку душой! Страстная, ненасытная до жизни и удовольствий как плотского, так иного характера, порой она его утомляла. Если попробовать перевести это на язык музыки, которой Паша в свое время самозабвенно увлекался, она танцевала яростную самбу, а он парил в вальсе. Несовпадение темпераментов, так бывает. Они совпадали только в постели, но с возрастом и это совпадение сходило на ноль.
Все шло к расставанию, но Любка – жадная, ненасытная – не хотела его отпускать. Любовь, нет, чувство собственницы? Привычка? Защита? Он уже неплохо зарабатывал.
Ее уловки он видел, раскалывал сразу, но обижать женщину, с которой провел немало приятных дней и ночей, не считал возможным. Мы ответственны за тех, кого приручили.
Она многое знала о нем. Проговаривался, пробалтывался на горячей подушке, мокрой от любовного пота. Не все, не все! Но кое-что говорил.
И она его подловила. Поймала. На жалость, на обязательства, на порядочность – не важно. Она – настоящая убойная сила. Таран, проламывающий крепостные ворота.
Вдруг как-то очень сразу выяснилось, что ей жить не на что. Она пожаловалась ему прямо в постели, после бурного секса, после двух бутылок шампанского, после того, как он проговорился, что за месяц заработал на машину – какую именно, он не уточнил, потому что просто похвастался.
Совесть, долг – кто знает, что у него тогда сработало. Жалость? Говорят, что у русских женщин понятие «жалеть» аналогично понятию «любить». Но он ведь не женщина! Хотя в каждом мужчине, опять же, говорят, до конца жизни живет ребенок. Ну а в ребенке всегда присутствует женщина. Мать. Темна вода в облацех.
Он ей с ходу, враз, прямо в постели предложил идею. Ее, частное дело. Личное. Пусть она станет колдуньей. Ну, не настоящей, конечно, без помела между ног, без всяких там бесовских и запредельных штучек, но – мало ли таких! Вон любую газету открой – навалом. А он время от времени под видом ее ассистента, помощника ли, прислужки в конце концов, все за ее спиной, а точнее, за спиной клиента, сделает. Только без убийств и прочего криминала. Нет, не каждый день, а раз, много – два раза в неделю, но он сделает реально. А в остальное время она может болтать, жечь свечи, в шар стеклянный глядеть, руками над ним водить, говорить замогильным голосом – словом, все, что угодно, чтобы заморочить головы впечатлительным дамочкам, способным платить хорошие деньги за магию.
И дело у Любки пошло. У нее оказался дар… Нет, все же это перебор, с даром. Талант. Она своих клиенток завораживала тягучими, длинными, псевдомагическими разговорами. Почитала кое-что, поднахваталась. И – пошло. Тем более что результаты были. Очень впечатляющие результаты. Которые обеспечивал практикующий маг Павел Мамонтов.
Не сразу, не вдруг, но потихоньку Любка обросла клиентурой и связями. Дурой она не была, поэтому довольно быстро сообразила, что большинству людей нужно не колдовство, а нормальный психотерапевт, который, пользуясь специфическими приемами и словами, просто помогает поверить в себя и свои силы. Вот уж чего-чего, а поговорить Любка умела и любила. Она могла часами рассуждать на темы, в которых не понимала ровным счетом ничего, во всяком случае, не больше того, что увидела по телевизору или когда-то прочла.
Ухватив суть момента, она пошла на курсы черной и белой магии, оказавшиеся большим надувательством, но и оттуда она кое-что вынесла, нахватавшись разных слов и приемчиков, производящих впечатление на напуганных жизнью дамочек. По окончании, не желая больше попадать на сомнительные мероприятия, стала брать частные уроки у профессионального психотерапевта, который в приватном порядке худо-бедно обучил ее практическим методам работы с пациентами. Вот тогда-то она развернулась!
В качестве помощника Павел требовался ей теперь не так уж и часто, по большей части для того, чтобы разделить с ним удобную широкую тахту с пружинящим матрасом, но иногда ей было действительно не обойтись без его помощи. Точнее, без Павла никак не справиться. Как, например, сейчас.
Привычно переодевшись в неприметное темно-синее кимоно, в полумраке воспринимающееся черным, он с легким поклоном вошел в затянутую темно-зеленым шелком комнату, освещенную двумя красными свечами. В качестве звукового фона в углу размеренно тикал метроном.
Его выход был давно отрепетирован. По ситуации ему нужно было внести курильницу, источающую вонючий дым, от которого щипало в носу, толстенный том с рисунками в виде пентаграмм, оформленный как старинный фолиант, моток ниток и золотое колечко на блюде или еще какой-нибудь атрибут, усиливающий впечатление от чар госпожи Любы.
Сейчас он явился с большими стеклянными четками, купленными Любкой в Турции, где они продавались в качестве недорогого сувенира. Дешевка и безвкусица, которой грешила ворожея, но у них оказалась одна замечательная способность. Непонятно по какой причине крупные стеклянные бусины ловили даже небольшой источник света, при этом как бы светясь изнутри. При ярком солнце эффект был невелик, но в полутемной комнате со скудным источником света перебор посверкивающих камешков действовал завораживающе, отвлекая на себя внимание клиентов, облегчая их вхождение в почти гипнотический транс. Так турецкий сувенир стал магическим атрибутом.
Увидев женщину в профиль, Павел сначала не оценил ее внешних данных, отметив только, что посетительница ухоженная и небедная. А когда она повернула к нему голову, первое, что подумал, – это насколько Любка рискует, пригласив его к такой клиентке.
Подойдя к Любке, вложил ей в руки бусы, по пути приглядываясь к женщине, стараясь настроиться на работу. Любка, важно, по-хозяйски кивнув, принялась перебирать бусины, стараясь попасть в ритм, задаваемый метрономом. Павел, поправив фитиль у одной из свечей, отошел в глубину комнаты.
После свежего октябрьского воздуха здесь было душновато, пахло горячим воском и травами; расфасованные в холщовые мешочки, они лежали за шелковой драпировкой.
– Что ж, уважаемая Дарья Николаевна, – нараспев заговорила госпожа Люба. Судя по легкой хрипотце, появляющейся у нее в последнее время после длительного напряжения голосовых связок, она уже немало потрудилась сегодня. – Проблема ваша мне хорошо знакома. К сожалению, такое случается хоть и редко, но в моей практике это не в первый раз.
Черт возьми, чего она тянет? Пора бы уже сказать, что там за проблема у этой Дарьи Николаевны. В комнате было слишком темно для эффективной работы, по крайней мере на начальном этапе. Павел, видя женщину со спины и несколько со стороны, кроме пучка волос мог видеть ее шею, левое ухо и щеку и пока чего-то особенного не находил. Конечно, он устал сегодня, столько всего навалилось, но адреналин, разбавивший кровь во время его гонки по дороге, на время отодвинул усталость – во всяком случае, Павел очень рассчитывал на то, что у него достанет сил на эту дамочку.
– Я надеюсь на вашу помощь, – сказала она и быстро оглянулась. – А зачем здесь…
– Это мой ассистент, – перебила ее Любка, чуть быстрее заработав четками. Присутствующий в комнате ритм сломался, выводя неискушенного человека из состояния равновесия и заставляя его подстраиваться под новые условия, диктуемые окружающей средой. – Он мне сейчас будет помогать. Я вижу у вас большое повреждение как верхней светлой ауры, так и нижней синей, которое вы бессознательно пытаетесь компенсировать выпиванием человеческой…
