Александр Соловьёв - Нашествие хронокеров
Теперь мне принадлежит весь этот город. Пусть все вещи лежат на своих местах. Я могу ими пользоваться, когда захочу.
Вчера я продал свою единственную квартиру, сегодня у меня миллионы квартир. Миллионы телевизоров и предметов бытовой техники – мои. Вся одежда и мебель, и даже семейные фотоальбомы тоже теперь принадлежат мне, поскольку я единственный, кто может к ним прикоснуться.
Да нет же, мне не хватит остатка жизни, чтобы прикоснуться ко всем этим вещам.
Но почему жив я?!
Внезапно почувствовав приступ голода, я захлопнул дверцу и пошагал к супермаркету.
Войдя внутрь, присмотрелся: нет ли на полу песчаных клякс? Но полы были чистыми, как будто их только что вымыли.
Взял тележку и, объехав за несколько минут магазин, набрал в нее продуктов, которые, обычно покупал лишь на Новый год. Несколько баночек красной и черной икры, огромный кусок копченой осетрины, кусок форели чуть поменьше, упаковку сладкого перца, зелень, целую гору экзотических фруктов, несколько бутылок самого дорогого вина и две бутылки «Хеннесси». Прибавил к этому пару буханок хлеба, пачку масла, пачку сахара и три упаковки хорошего молотого кофе. Критическим взглядом окинул магазин, взял со стеллажа шестилитровую баклажку с водой, уложил в тележку и повез продукты к машине.
Не доезжая до «мазды», я сменил направление и двинулся в сторону автомобилей. Походил от машины к машине, заглядывая в окна и выбирая такую, в которой сидения окажутся пустыми. Наконец нашел подходящий серебристый «шевроле», загрузил в него продукты и, усевшись, завел мотор.
Потом отъехал назад, развернул машину и двинулся в сторону Зубовского бульвара, на ходу чистя банан. Моей задачей было проехать какую-то часть Садового, по пути сворачивая на другие улицы, а затем, оценив общую картину, двинуться в южные районы – туда, куда хотела отправиться Мира, и там присмотреть себе пристанище для ночлега.
Я ехал, не обращая внимания на дорожную разметку. Некоторые пробки приходилось объезжать по тротуарам. Однажды я остановился у ювелирного магазина «Лотос», в котором выбрал себе золотые часы «Ориент», второй раз – посреди моста, чтобы позавтракать на капоте.
Поев, я не спеша поехал дальше. Вино не подняло настроение. Наоборот, я затосковал и, чтобы побороть это чувство, включил музыку.
Салон тут же наполнился заунывными аккордами, зазвучал знакомый голос:
Нам уготовано, мальчик мой,
Легкое это бремя —
Двигаться вдоль по одной прямой,
Имя которой Время…
Это была старая песенка, которую иногда слушали мои родители. Мне стало еще тоскливей, и я выключил проигрыватель.
Я обнаружил, что машин на улицах в несколько раз меньше, чем обычно. Значит, часть их тоже бесследно исчезла. К своему ужасу я неоднократно замечал кляксы желтоватого песка на асфальте. Особенно много их было в районе домов, пострадавших от коррозии.
Пропетляв больше часа по набережной, однако, так и не решившись сделать крюк в сторону Кремля, то и дело натыкаясь на значительные разрушения, я проехал по Маросейке, затем по Петровке, снова выехал на Садовое, после чего свернул на Волгоградский проспект, потом еще куда-то, и дальше покатил по незнакомым улочкам.
В юго-восточных спальных районах разрушения были незначительными, но все же иногда встречались. Я все еще надеялся внезапно наткнуться на толпу людей или хотя бы на группу беженцев. Вспоминая рассказ Федора о начале катаклизма, я представлял, что большая часть населения, спасаясь от пятен, каким-то образом объединилась и нашла себе убежище, допустим, в метро, но опускаться в его черноту пока не рисковал.
Дыры в слое облаков, виденные мной вчера, могли указывать либо на воздушную атаку новым видом оружия, либо на космическое происхождение катаклизма. В основном разрушены крыши и верхние этажи – это еще раз подтверждало мою догадку.
За время своей экскурсии мне не раз довелось видеть пятна в действии, однако пока я решил не приближаться к ним, а придерживаться первоначального плана.
Несколько раз я останавливался, прицениваясь к домам, заходил в магазины, особенно в хозяйственные. Кое-что полезное прихватил с собой, в частности, полдесятка различных фильтров для воды, два фонаря, целую сумку с батарейками. Заглянул в оптику и выбрал себе подходящие очки взамен разбитых. Я зашел также в магазин электроники, взял радио, но, сколько не пытался поймать хоть какую-нибудь радиостанцию, ничего не вышло.
…Этот дом мне понравился сразу, как только я его заметил.
Он стоял на самом берегу реки, и стенами напоминал неприступную крепость, сооруженную в стиле модерн.
Меня привлекло то, что это – одинокое здание. Наблюдения подсказывали, что «пятенная инфекция» передается больше от стены к стене, чем по горизонтальной поверхности. Поскольку поблизости вообще не просматривалось зараженных построек, я решил не сомневаться в выборе.
Подъехав ближе, я рассмотрел, что это ресторан. Над дверью красовалась вывеска «Поплавок».
На площадке перед входом стояло два автомобиля. Припарковавшись, я обошел строение с трех сторон и, удостоверившись, что стены чисты, поднялся по ступеням.
Дверь, как я и предполагал, оказалась открытой. Я вошел внутрь, включил фонарик.
В гардеробной висела верхняя одежда посетителей, стоял стул швейцара.
Я открыл дверь в зал. Пахло вчерашним праздником. Здесь явно не хватало естественного света, но в этом было что-то привлекательное. Я представил себе предстоящую ночь и подумал, что если я часть ее проведу здесь, мне будет не так уныло. Только надо подумать об освещении. В конце концов, можно привести сюда сотню декоративных фонарей из тех, которыми украшают сады, и устроить такую иллюминацию, что будет, как днем.
Столы были сдвинуты. Похоже, тут проходил какой-нибудь корпоратив. На столах стояли тарелки с остатками холодной еды, рюмки с водкой и фужеры с недопитым вином.
Я обошел стойку, закрывающую дверь и попал в коридорчик, который вел на кухню. Перед ней было еще два помещения, как оказалось, продуктовый склад и холодильник. Открыв камеру, я обнаружил два ящика с размороженным мясом. Наклонившись, понюхал. Вполне свежее. Часть из него возьму себе на ужин, над остальным надо подумать. Если я не смогу обеспечить в ближайшие сутки работу холодильной камеры и полностью забить ее мясом, мне придется в будущем ограничиваться лишь тушенкой.
Кухня оказалась вместительной. Здесь могла работать сразу целая бригада поваров. На остывших электропечах стояли сковороды с недожаренными котлетами, глубокие миски с жульеном, противни с жарким.
На втором этаже я облюбовал себе комнату, которая явно была оборудована не для хозяйственных нужд.
Справа от входной двери, напротив большого зарешеченного окна, располагалась широкая кровать. На стене висел большой телевизор «Сони» – вещь бесполезная, но красивая. Рядом с кроватью стоял холодильник-бар. В нем обнаружилось три банки пива «Туборг». Возле окна находился стол, и я поставил на него золотую статуэтку Миры.
Была в этой комнате дверь в санузел, в котором душ совмещен с туалетом.
Окно комнаты выходило прямо на Москва-реку. Если установить генератор, я обеспечу подъем воды на чердачное помещение, где можно сконструировать накопительный бак. Вода будет поступать в него после первичной очистки, а затем по мере необходимости использоваться. Электронагревательную колонку я установлю прямо в санузле. Впрочем, над обустройством дома всерьез я подумаю позже.
Выходя из комнаты, я вернулся к столу и, взяв в руки статуэтку, положил ее обратно в карман.
Потратив около часа на уборку, я загрузил в багажник машины несколько пакетов с грязной посудой и остатками пищи и вывез подальше от своего нового жилья. Через несколько дней по всей Москве начнет разноситься запах разлагающихся продуктов: сколько тысяч тонн их в домашних холодильниках, супермаркетах и гастрономах! Поэтому территорию вокруг своего дома я должен содержать в чистоте.
Из тех двух ящиков, что стояли в холодильнике, кусок мяса я порезал и замариновал в майонезе. Остальное же мясо, как мог, порезал и, обильно пересыпав солью, уложил в большие эмалированные кастрюли и поставил обратно в камеру.
Покончив со всем, я передохнул и вновь направился к машине. Теперь мне предстояло заняться пятнами.
Было без пяти два. Я завел мотор и выехал на дорогу.
Мимо понеслись еще не тронутые разрухой кварталы. Мне хотелось побывать во многих местах, заглянуть на свою бывшую квартиру и в лабораторию. Единственное, чего я не сделаю сегодня – не поеду на Красную площадь. Это место с детства представлялось мне каким-то священным. Если на месте башен и стены я обнаружу желтоватые кучи, это меня надломит. Разумеется, я нашел бы в себе логику изменить свою установку, но только не в первый день.
Я доехал до станции метро Рижская, потом вернулся на Садовое, немного попетлял в направлении Цветного бульвара и затормозил возле глухой стены пятиэтажного здания, в которой происходили явные разрушительные процессы.
