Дмитрий Золотухин - На дальнем рубеже
- Это ложь, - заявил Сайман, глядя жене прямо в глаза. - Вся эта история - провокация Госбезопасности. Воспользовались, что я - ссыльный. И что меня некому защитить. От избытка чувств он даже всхлипнул.
- Ну, конечно. Двести тысяч кредитов и 'чистые' документы, я тебе дать не могу, но могу избавить тебя от моего общества. Ты ведь сам этого хотел. И не ври, это не провокация. Я до сих пор помню, как ты был доволен, когда я купила эту шубу, - тут она повела покрытыми мехом лесного горностая плечами. - Я подаю на развод.
'Сволочь этот Коротков, - подумал Сайман. - Он меня и заложил, больше некому. Он за это заплатит'. Но сказал он иное.
- Ты как была мещанкой, так мещанкой и осталась, - сказала она. - Иди к своему папаше, пусть он тебя утешит. Ты никогда не сможешь понять настоящего революционера.
- Ты прав, - холодно ответила Анна, вставая. - Я тебя и правду не понимаю. По крайней мере, ты так и не сделал мне ребенка. Все, прощай. Охрана!
16.
30 мая 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.
- Мне пора, - сонным голосом пробормотала Марина, лежавшая на скомканных простынях. - Надо идти.
Владимир оглянулся, быстрым движением завязывая узел галстука. При утреннем свете, льющемся на кровать из окна, женщина выглядела великолепно.
- Не торопись, - сказал он, усаживаясь на табуретку рядом с постелью. - Еще рано. Потом мы вчера не договорили.
- Угу, - Марина села в постели, насмешливо глядя на любовника. - Ты вчера больше думал о том, чтобы затащить меня в постель, а не о деле. Это называется злоупотребление служебным положением, господин комиссар!
Комиссар Климов развел руками, мазнув взглядом по ее обнаженной груди.
- А вот то, что гражданин Иванов узнал, что известная запись попала в руки Госбезопасности, - это уже серьезно. Грубо говоря, ты меня подставил. К счастью, подозрение пало не на меня, а на покойного Короткова.
- Я уже знаю, что его самоубийство было инсценировано, - кивнул Владимир. - Но ты зря беспокоилась. Подозрение никак не могло пасть на тебя.
- Но зачем тебе это понадобилось? - спросила Марина. Она уже встала с постели и проворно одевалась.
- Личная услуга губернатору, - ответил Климов. - Я дал послушать запись его дочери - теперь уже бывшей жене Саймана Уайта. Она обещала молчать об этом, и естественно, слова не сдержала. Сайман заподозрил Короткова, отчего последний и помер.
- Понятно, - довольно холодно ответила Марина.
- Кстати, - добавил Владимир. - С Плавниковым и его группой пора кончать. Полиция Нового Техаса уже вышла на Фокса. Так, что если ты хочешь заслужить милость гражданина Блейка, пора действовать.
- Человек Блейка уже удрал с планеты, - заметила Марина, надевая легкую кофточку. Лето в Порт-Артуре было довольно жарким. - Так что мне не надо делать демонстративный звонок в Госбезопасность. Вся информация у вас - действуйте.
- Хорошо, мы начинаем 10 июня, - Владимир поднялся, взглянул в лицо любимой. - Тебе придется лечь на дно, ты будешь объявлена в розыск. Никто из 'Сынов' не поверит, что после допросов в нашей Конторе отлично знавший тебя Плавников тебя не выдал.
- Хорошо, - мрачно ответила Марина и села на кровать. - Знаю я место, где полиция меня не найдет, а Контора - искать не будет. Но, Господи, как я устала. Изображать фанатичку, улыбаться тем, кого презираешь. Как надоело....
Владимир сел на постель и обнял женщину за плечи.
- Я знаю. Приходилось работать под прикрытием. Все когда-нибудь кончается, ты прекращаешь актерствовать и становишься уважаемым офицером Госбезопасности. Для тебя эта игра закончится, когда мы возьмем Блейка.
- Кстати, о Блейке, - заметила Марина, стряхивая руку Владимира с плеча. - Он очень хочет видеть Уайта. Сыграть с ним в шахматы, захотел, наверно... черными.
- Уайт уже переведен в порт-артурскую тюрьму, - задумчиво ответил комиссар. - Твои люди освободят его после суда. Время и маршрут тебе сообщат позже. Да, подбери таких ребят, что не станут стрелять без нужды - я не хочу, чтобы на нашем представлении кого-то убили. И последнее. Надо думать, Уайта к контрабандистам будет сопровождать твой человек.
- Конечно, - пожала плечами Марина. - Не мне же идти договариваться, когда меня вся полиция ищет.
Она укоризненно посмотрела на комиссара. Но тот спокойно продолжил.
- Тогда с Уайтом отправится гражданин Рубин, он же Развозов. - Он и доставит нашего террориста к Блейку.
'Так вот кто независимый агент у 'Сынов', - подумала Марина. - Ну ладно. Надеюсь, он выйдет-таки на неуловимого гражданина Блейка. И я смогу выйти из игры'.
- Он доставит, - сказала она. - Ты прав, это шанс подобраться к Блейку.
- И тогда, старший агент Русанова, с вас будут сняты все обвинения, - улыбнулся Владимир. - Ты будешь нормальной жизнью имперского офицера.
Звание старшего агента Госбезопасности соответствовало армейскому первому лейтенанту.
- И кажется, в уставе есть пункт об интимных связях со старшим по званию, - улыбнулась она.
- Мы его нарушим, - Владимир обнял женщину, затем поднялся, попрощался и вышел. Он не видел, как старший агент Русанова заплакала, закрыв лицо руками.
16.
31 июля 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.
- Подсудимый, повернитесь лицом к суду, - разорвал тишину холодный голос председательствующего, и Уайт вздрогнул.
Три судьи Чрезвычайного Имперского суда - мужчина и две женщины - смотрели на подсудимого через бронестекло. Согласно имперским законам, политические дела рассматривались без участия присяжных, и только в особых Чрезвычайных судах. Это позволяло властям отстранять общественность от решения судьбы противников существующих порядков.
- Сайман Уайт, вы были допрошены судом по пунктам выдвинутых против вас обвинений. Готовы ли вы выслушать вердикт?
- Да, - хрипло ответил Уайт
Председатель суда кивнул седой головой.
- Итак, приступим к оглашению. По первому пункту, вменяющему вам в вину подготовку террористического акта, настоящий суд признает вас виновным.
- По пункту второму, вменяющему вам в вину покушение на убийство общеопасным способом, настоящий суд признает вас виновным.
- ... Исходя из вышеизложенного и принимая во внимание отсутствие раскаянья, настоящий суд признает вас виновным в терроризме и покушении на убийство и приговаривает вас к пожизненному заключению в колонии особого режима без права на освобождение. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, в силу вступает немедленно. На этом судебные слушания завершаются. Все свободны.
Естественно, 'все свободны' не относилось к двоим подсудимым, находившимся в прозрачной клетке у левой стены зала суда. Михаил Плавников, лидер 'Сынов свободы' на Дальней получил тот же приговор, что и Уайт.
Полицейские вошли в помещенье для подсудимых и заковали их в наручники. Они спустились вниз, во внутренний двор здания суда. Уайта и Плавникова посадили в черные гравимобили и повезли.
- Надо же, выделили отдельную машину, - подумал Уайт, покачиваясь на жесткой скамье и глядя на сидящего напротив охранника.
Неожиданно сильный удар опрокинул гравимобиль. Когда борт машины ударился об асфальт, Сайман вскрикнул от боли. Рядом с ним на борт, ставший днищем, рухнул охранник. Распахнулась задняя дверь, крепкая рука вытащила не пришедшего в себя до конца Саймана наружу. Оглушенный охранник не пошевелился.
- Быстрее, - мужчина бесцеремонно затащил Уайта в кузов черного фургона, только что таранившего тюремную машину. Второй фургон отъезжал от опрокинутого на бок полицейского гравимобиля, замыкавшего колонну. Судя по всему, полицейские были сейчас явно не боеспособны. Тюремный фургон, везший Плавникова и головная полицейская машина рванули вперед. Полицейские и не пытаясь оказать помощь своим пострадавшим товарищам.
- Быстрее, - мужчина захлопнул дверь и через внутреннее окно крикнул в кабину:- гони.
Саймана вновь ощутимо приложило к бронированной стене. Кузов машины мало отличался от кузова только что покинутого им тюремного гравимобиля. Такая же стальная коробка без окон, такие же жесткие скамьи вдоль бортов. Единственным отличием была форточка, связывающая кузов и кабину.
Его спаситель снял черную маску, скрывавшую лицо. Это был крепкий, наголо бритый мужчина, одетый в джинсы и легкую куртку. Свой пистолет-пулемет он положил на пол.
- Гражданин Иванов..., - начал Сайман.
- Ему мы помочь не можем, - буркнул боевик. - Я гражданин Рубин. Гражданка Русанова хочет вас видеть.
- Журналистка?
- Она самая. После ареста Плавникова она глава 'Сынов' на Дальней.
'Ясно, почему они не спасают Плавникова, - подумал Сайман. - Ну и нравы здесь'.
- Переодевайся, - Рубин сунул Уайту рубашку и брюки. - Твой оранжевый костюмчик слишком бросается в глаза.
Попетляв по улицам города, машина остановилась. Уайт вышел из машины вслед за Рубиным, оставившим в машине маску и оружие.
