Андрей Буторин - Работа над ошибками (Puzzle)
Спиридонов прервал вдруг свою официальную речь и уже обычным усталым голосом добавил:
— Ты прости меня, Мария, я сделаю все, что смогу. Собери, кого сможешь, поищите в лесу, а мы с Алексеем тоже искать будем, только немного отдельно, чтоб под ногами друг у друга не путаться. Договорились? Ну, иди, иди давай!
Мария негромко заплакала снова, вытирая глаза уголками платка, сказала тихо: «Пошла я, бывайте здоровы», и вышла из избы.
Спиридонов посидел молча, задумавшись, покачал головой каким-то своим мыслям, затем тряхнул ею, встал со стула и сказал, обращаясь к Алексею:
— Пошли на двор! Покурим.
Выйдя в звездную темень теплой июльской ночи, мужчины уселись на ступеньки крыльца и молча закурили. Алексей терпеливо ждал, когда Спиридонов начнет свой обещанный рассказ. А тот, словно забыв обо всем на свете, устремил взгляд на небо, густо усыпанное звездами.
— Ты погляди только, какая красота! — сказал он с неподдельным восхищением. — Сколько же их! Просто дух захватывает!
— Да, — вяло отозвался Алексей, которого звезды волновали сейчас меньше всего.
— Неужели там тоже кто-то живет? — прочертив огненный след, махнул участковый сигаретой в сторону звездной россыпи.
— Наверное да, — пожал плечами Алексей. — Их же столько много!
— Может, и они оттуда? — неожиданно спросил Иван Валентинович, и Алексей сразу же понял, кого тот имеет в виду.
— Первый появился не с неба, — неожиданно для себя решился рассказать все, что он знал, Алексей.
И он принялся рассказывать Спиридонову все с самого начала, с того самого момента, как вывалилась из сиреневого нечто в ребячий костер голова ужасного существа, а закончил тем, как оставил он эту голову в погребе у старика Митрича.
Участковый, казалось, ничуть не удивился услышанному.
— Эксперты в городе чуть умом не тронулись, увидев нашего Митрича, — горько усмехнувшись сказал он. — Поют в один голос: «Не может такого быть!» Очень им не понравилось, как у старика шея перерезана, говорят, что ничем такого сделать невозможно, чего-то, мол, там такое на молекулярном уровне! А Митрич-то, кстати, знаешь кем раньше был?
— Каким-то ученым, — ответил Алексей.
— Знаешь, да не все! Не простым ученым, а шибко даже выдающимся и, похоже, шибко секретным! Когда наши из города сделали запрос в Питер по месту его прежней работы, оказалось, что это какой-то там жутко закрытый НИИ, и такой там хай-гай поднялся, когда узнали, что Митрича убили! Похоже, фээсбэшники этим делом займутся, не завтра — послезавтра, видать, сюда нагрянут… Так что, парень, подергают тебя!
Алексей молчал, никак не отреагировав на это сообщение. Помолчал и Спиридонов. А потом сказал:
— Так что надо бы нам до этого Кольку-то найти, а то потом не до него будет. Ну-ка, расскажи еще раз бабкины сказки!
И Алексей снова пересказал рассказ стодвухлетней старухи, а вдобавок, решив, что скрывать теперь что либо от участкового — просто глупо, и услышанную от племянников историю, которую рассказал им накануне Колька.
— Да-а, странно все это, — протянул Спиридонов задумчиво. — Но очень уж похоже на правду! — Он помолчал немного, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что он собирался сказать, а потом все же решился: — А теперь ты послушай мою историю!
Глава 9
Иван Валентинович начал свой рассказ скучным, обыденным голосом, но то, что он поведал, ни скучным, ни тем более обыденным назвать было просто невозможно. Алексей, слушая участкового, курил сигарету за сигаретой, так что к концу рассказа в его горле стоял уже комок никотиновой горечи. А рассказ этот сводился к следующему.
Спиридонов выбрался от начальства только в шестом часу вечера и еле-еле успел на паром, отправлявшийся на Васино в половине шестого. От Васина до Никольского было километров тридцать, поэтому еще до семи он рассчитывал вернуться домой. Но, проехав около десяти километров, когда грунтовку с обеих сторон обступил лес, он увидел сидевшую на обочине молодую женщину. Ее внешний вид невольно насторожил милиционера: на женщине из одежды была только коротенькая светлая юбка! К тому же, подъехав ближе, Спиридонов увидел, что женщина плачет, уткнув свое лицо в ладони.
Первой мыслью участкового было то, что женщину завезли в лес, раздели, ограбили, возможно — изнасиловали, а потом в лесу и оставили. А коротенький «ежик» на ее голове заставил Спиридонова предположить, что и сама эта женщина какая-нибудь из этих, нынешних: не то проститутка, не то наркоманка, а то и все вместе. Во всяком случае, очень на соответствующий контингент похоже! Тем боле, стоило участковому затормозить возле женщины, как она быстро вскочила на ноги и с ужасом уставилась на него, а потом опрометью бросилась в лес.
Сомнения насчет криминала сразу отпали, и старший лейтенант бросился за беглянкой вдогонку. Женщина петляла меж деревьев, как заяц, только мелькали пятки ее серебристых сандалет. Страх гнал ее все дальше в чащу леса, но и Спиридонов не отставал. Наконец, мужская выносливость участкового взяла свое — он все ближе и ближе приближался к убегавшей. А она уже выбилась из сил и вот, сделав последний вымученный прыжок, упала, как подкошенная, в густой черничник.
Участковый отдышался, слегка согнувшись и уперев руки в колени, а потом не спеша подошел к лежащей лицом вниз женщине.
— Ну что, набегалась? — по-милицейски сурово спросил он. — Вставай, хватит отдыхать!
Женщина от этих слов испуганно вздрогнула и медленно подняла голову. У Спиридонова аж вновь, как от бега, перехватило дыхание: настолько огромными и прекрасными были серые глаза незнакомки! А еще его просто поразила исходящая из них боль и тоска. Спиридонова просто пронзило насквозь этой болью, и он сразу же перестал подозревать в чем-либо эту женщину! Напротив, он проникся к ней огромным сочувствием и участием, готовностью помочь, защитить, совершить что-то хорошее и доброе.
Иван Валентинович протянул женщине руку и помог подняться. А потом спросил как можно более мягче, отводя взгляд от обнаженных, идеальной формы, упругих грудей незнакомки:
— Извините, что напугал вас, но зачем же вы убегали? Что с вами случилось?
А женщина, по возрасту — даже девушка, поскольку вряд ли ей было больше двадцати пяти лет, снова вздрогнула от звука его голоса и тревожно ответила напевно, но совсем непонятно, что-то вроде: «Ююултее аан вей».
«Ну вот, еще и иностранка!» — невольно подумал Спиридонов, а вслух произнес знакомое по кинофильмам:
— Ду ю спик инглиш?
Незнакомка вновь напевно что-то ответила, но явно не по-английски. Немецкий Спиридонов изучал когда-то в школе, но хоть и не помнил из него ни черта, все-таки понял, что это и не немецкий. Чтобы хоть как-то наладить общение, Спиридонов ткнул себя в грудь указательным пальцем и четко произнес:
— И-ван!
— Ии-ваан! — пропела девушка, слегка улыбнувшись и показав на Спиридонова.
— Правильно! — обрадовался тот. — А ты? Как твое имя? — спросил он, показав на незнакомку и снова смутился от вида обнаженного женского тела, покрытого красивым ровным загаром.
Девушка, казалось, поняла вопрос, поскольку тут же ткнула в грудь себя и сказала:
— Иилмаа.
— Илма, значит, — довольно улыбнулся участковый. — Ну, вот и познакомились!
Потоптавшись на месте, не зная, что предпринять далее, Спиридонов сделал, наконец, приглашающий жест по направлению к дороге.
— Пойдемте к машине, — сказал он, понимая, что его слова ничего для Илмы не значат. — Чего в лесу-то комаров кормить!
Он медленно пошел в сторону дороги. Оглянувшись, Спиридонов с облегчением увидел, что девушка следует за ним.
Возле «УАЗика» участковый остановился, поджидая Илму. Когда она поравнялась с ним, Спиридонов заметил, что девушка дрожит. Было семь часов вечера, и надо сказать, что в лесной тени стало уже довольно свежо. Иван Валентинович снял с себя китель и осторожно набросил его на плечи Илме. Та благодарно посмотрела на него и сказала: «Таанээ!» Даже без переводчика Спиридонов понял, что это означало «спасибо».
Заканчивая свой рассказ, Иван Валентинович добавил:
— Ну, вот я и привез ее пока сюда! В город везти — уже смысла не было, последний паром ушел. Да и куда ее там везти — в милицию, что ли, чтобы ее там в камере ночь продержали? Знаю я нашего брата!
— Ну, хорошо, — сказал Алексей. — А дальше-то вы что с ней намерены делать?
— Завтра посмотрим! Может, что-нибудь сумеет о себе объяснить… Странно, вообще-то, все это! Как она в том лесу оказалась? Почему так одета? Почему говорит не по-нашему? Тут ведь у нас иностранцев отродясь не было! Да и вообще… Что-то тут не так…
— Иван Валентинович! — осенило вдруг Алексея. — А вдруг она тоже из этих?
