Сергей Слюсаренко - Тактильные ощущения
Утром болела голова и ничего этого я уже не помнил.
Глава одиннадцатая
Кондор пришел в офис совсем неожиданно. Впрочем, он всегда так приходил. Мы с Саем ожесточенно спорили о последней кандидатуре — Ариане. Она ничем не выделялась на опросах и тестах, но странным образом притягивала внимание Сая. Он доказывал, что именно в таких личностях скрыто потенциальное лидерство и умение сплотить коллектив. Я иронизировал, Сай обижался. В общем, ничего важного. Дело набирало обороты и временами двигалось уже почти без нашего участия.
— Доброе утро, — отвлек нас Кондор, — вот, знакомьтесь, это Танильга.
Кондор отступил чуть в сторону. За его спиной пряталась хрупкая девочка. Я бы не дал ей больше пятнадцати. Хотя, почему хрупкая? Это, наверное, не хрупкость. Это просто так всегда выглядит неискушенность. Смешной пушок на переносице.
— Это..? — мой вопрос не нашел продолжения.
— Да, это моя дочь. Она практикуется сейчас в информатике, и я был бы рад, если бы вы позволили ей поработать с вами, — Кондор улыбнулся своей обычной постной улыбкой.
— Ну, вы знаете, у нас серьезные компьютеры, кстати, вам же спасибо, — Сай не обрадовался такому вмешательству. Кому охота сопли за пацанками вытирать? — У нас совсем нет игр в системе. И ребенок может пораниться мышкой. Или о коврик порезаться.
Сай, конечно, нахал.
— Нет-нет, не беспокойтесь! — Кондор энергично запротестовал, — она не интересуется играми. Танильга разбирается в компьютерах.
— Да? Ну, пусть посмотрит. Если что-то поймет в системе, то, конечно, мы не будем ей мешать, — Сай не давал мне открыть рот.
— Не обращайте на него внимания, — улыбнулся я Танильге, — Сегодня не его день. Конечно, мы будем рады, если вы поработаете с нами. И всегда будем рады помочь. У вас практика в школе?
— Нет, мне просто интересно, — голос у Танильги был почти взрослый. Мелодичный и уверенный. — Я ни в коем случае не буду обузой. Я привыкла работать сама. И если господин …
— Сай, — представился Женя.
— Да, если господин Сай позволит, я с удовольствием посмотрю на вашу систему.
— Ну-ну, — Сай, согласившись с очередной глупостью, повернулся ко мне лицом и, не разжимая губ, прошипел, — памперсы ей купи.
— Спасибо. Мне не нужно, — то ли на пододвинутое к ней кресло, то ли на иронию Сая ответила Танильга.
Судя по тому, что она все-таки устроилась в кресле, это было сказано в адрес Сая. Но тот уже вышел.
— Ну, как у вас дела? — Кондор счел необходимым переключить меня на более серьезные вопросы.
— Да, вроде все по плану. Команда есть. Что творится в прессе, вы уже видели. Надо сказать, что журналюги слопали наживку вместе с удилищем. Мы даже и не провоцируем уже ничего. Вот посмотрите — последняя «Правда». Биография будущего президента Империи. Так и назвали. С другой стороны, взяток предложили на сумму, уже большую, чем мы затратили. Угрозы усиливаются.
— На счет угроз не беспокойтесь. Служба безопасности нашей организации все отслеживает, — сказал Кондор. Как-то холодно сообщил. Так, наверное, директор птицефабрики сообщает о проданных тушках птицы.
— Извините, можно вопросик? — наш производственный диалог прервала Танильга, — у вас тут с системой непорядок.
— Ой, извините, — я почувствовал себя неудобно, — Сай как всегда, провокатор. Он же не сказал вам логин и пароль для входа.
— Да, это ерунда. Такие вещи ломаются без труда, — Танильга, как мне показалось, горделиво тряхнула кудряшками, — у вас тут совсем плохо база данных стоит. Вы набрали гору ссылок, дикие меги, а поиск делаете по деревьям старым пакетом СИ-Три, это уже не актуально.
Надо сказать, что такие слова в устах милой девочки, да еще с инфантильной маской бесчувственности, звучали, мягко говоря, странно.
— Как же вы прикажете нам поиск организовывать? Да и нет у нас на это особых сил. Мы не этим в основном заняты, — а что я ещё мог сказать?
— Танильга вам может во многом помочь, — Кондор, казалось, был уверен в своей протеже, — она очень хорошо разбирается в информатике.
— Вундеркинд? — я, наверное, зря сказал такое в присутствии девочки.
— Нет, она никогда не была вундеркиндом, но была прилежна и настойчива, — Кондор не стеснялся.
— И чем вы можете помочь? — я переключился на девочку.
— Мне очень нравится ассоциативный поиск, но ваша операционная система не позволяет пользоваться стандартными пакетами. Если вы позволите, я могу написать сама поддержку поиска.
Я хотел сказать какую-то гадость и уже было открыл рот. И закрыл его. На меня смотрела девочка. Её лицо ещё хранило детскую припухлость. На меня смотрели внимательные глаза. Еще хранящие какую-то детскую доверчивость и простоту. Бездонные глаза, хранившие в себе вселенную. И хранившие в себе спокойствие вселенной. И всю её мудрость. И всю её боль. Безмолвно, ни единой ноткой, она, казалось, хотела что-то сказать мне. Или спросить. Если бы я ещё знал, что.
— Да, конечно, работайте… Только не проводите много времени у монитора. Это может повредить детским глазам.
— Да, я знаю… Это может повредить детским глазам. А я буду осторожна, — тихо проговорила Танильга.
— Пусть поработает. Ей практика в таких необычных условиях поможет, —Кондор откланялся и пообещал, что дочку позже заберет машина.
Работа на остаток дня была достаточно простая. Подготовка к финальной фазе — переезду в лагерь, где группа кандидатов должна пройти последние тренинги, тесты, рекламные интервью и прочее, была уже в стадии сборов последних мелочей.Отбрехавшись от нескольких газетных нахалов, я никак не мог сосредоточиться на бумажках, которые мне подсовывали Костников и Саля. Какой-то непонятный день…
— Я уже собираюсь, — Танильга стояла в дверях моего кабинета, всегда распахнутого. — Можно я завтра ещё приду?
— Уже… Уже уходите?
— Не надо меня на вы называть… Мне неудобно. Да, я домой. Машина должна прийти.
— Ва… Тебя проводить? У нас тут можно потеряться, — ну да, Кондор-то деньги дает, надо с его дочкой повежливее.
— Да, — вдруг обрадовалась девочка, — мне тут немного непривычно. Точнее, я не могу найти верный путь. Столько всяких комнат. Офисов. Это же офисы повсюду в здании?
Я почему-то повел её не к прозрачному лифту, деловито шнырявшему в центре «Плазы», а к дальней лестнице, построенной на случай экстренной эвакуации. Лестница была длинная и там никто не бегал.
— А ты где так компьютеры изучила? Так запросто с ними.
— Я, вообще, на истории культур специализируюсь. Информатика — это просто обязательный курс. Я очень хотела с вами познакомиться. Я столько слыхала о вас.
— Хотел бы я, чтобы мои дети в такой школе учились.
— У вас нет детей, — девочка оказалась информированной. — Мне Кондор говорил…
— По-моему, не очень корректно отца так называть — по имени.
— Ну, у нас так принято, — встретив мой удивленный взгляд, Танильга пояснила, — у нас в семье так принято говорить. И не иронизируйте, я действительно изучаю историю культур. А вы любите литературу?
— Что значит литературу? — удивился я, — литература — дело растяжимое. От Шекспира до…, ну, не будем уточнять… И то и другое называют литературой.
— Да? А есть разница между книгами? Все они несут информацию. Каждый бит важен. Я изучаю все это, как поток информации. Анализируя слово-частотные совпадения, можно выяснить очень много интересного. Например, как развивалась цивилизация.
— А ты почитать не пробовала? — улыбнулся я.
— Зачем читать? Это непроизводительно! Необходимо анализировать всю информацию в целом! Да и не прочтешь все.
— Ну… вот послушай:
Наплывала тень… Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
"Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…"
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.[1]
— И что это? Я знаю, это стихи. Вокалически ритмизированные слова.
— Это стихи, ты права. Это любовь, это боль и романтика. Через несколько лет этого поэта убили. Ты разве не чувствуешь это в его стихах?
