Руслан Ершов - Зона влияния
Далее опустошение тарелок, проходило в относительной тишине. Было слышно, как на улице стараются переиграть друг друга сверчки, в камине потрескивало догорающее полено, да постукивали вилки по тарелкам. Рик вдруг ощутил присутствие в своем сознании огромной любви ко всему человечеству. Это обстоятельство его немного удивило. Возникшее чувство просто распирало его изнутри. Он попытался проанализировать сложившееся состояние внезапной влюбленности. Голова была ясной, но логические цепочки никак, ни хотели выстраиваться. Итогом его стараний стало решение спиртного, по крайней мере, сегодня, больше не принимать.
Опустошив свою тарелку, Андрей Сергеевич, немного отодвинулся от стола, сложив руки на животе, обратился к гостю.
— Расскажи Леня, что тебя к нам привело? Не для того ведь только, ты преодолел огромное расстояние, что-бы посылочку мне передать. Какие у тебя планы? Может, смогу, чем помочь.
Рик оставил свои попытки наколоть на вилку маленький грибочек, так умело ускользающий от него, промокнув салфеткой губы, коротко сказал.
— Моя миссия сугубо научно-исследовательская.
Андрей Сергеевич улыбнулся.
— Хорошо. А в чем, она заключается?
— Меня интересует зона экологического бедствия, районы Чернобыля и Припяти. Там что-то происходит… Что-то загадочное. То, что еще не изучено и не понято, как вашими, так и нашими учеными. Ажиотажу данной темы способствует и то обстоятельство, что мы, также как вы, сталкиваемся с явлениями, имеющими место быть на данной территории — впервые. Передо мной поставлены конкретные задачи: первое, собрать как можно больше информации о самой зоне, непосредственно от людей тесно с ней контактирующих; второе, выяснить, не является ли аномальная активность на этом участке планеты следствием деятельности самих людей или заинтересованных в этом субъектов внеземных цивилизаций; и наконец, третье, пробраться на территорию зоны и организовать с нашей стороны, негласное изучение феномена непосредственно на месте.
В комнате воцарилась тишина. До этого монолога, Рик без труда читал своего собеседника. А сейчас, он стал не проницаем. За внешне спокойным и безмятежным выражением лица, скрывалась напряженная и быстрая работа мысли. — А он, совсем не прост. Далеко не прост. — Рик терпеливо ждал, продолжая размышлять и задаваться вопросами. К какому выводу придет его собеседник? Какое, он примет решение? Этот человек действительно профессионал. На него он возложил надежды на удачное начало этой миссии.
Андрей Сергеевич не торопясь встал из-за стола. Подбросив в камин новое поленце, он, не спеша, заложив руки за спину, прошелся вдоль комнаты. Остановившись рядом с гостем, полуобернувшись к нему, спросил.
— Какова вероятность того, что ваши действия, могут повлечь за собой нежелательные последствия, а проще говоря — нанести нам вред?
Рик поднял на него взгляд. Немного помедлил, формулируя ответ.
— Вероятность существует, но она очень мала. Куда большую опасность в этом случае таит в себе бездействие и вероятность катастрофических последствий в связи с этим очень велика. Рик сделал несколько больших глотков томатного сока из хрустального стакана, промокнув губы, продолжил. — С одной стороны феномен, ранее не встречающийся и неизвестный, но вроде как очень опасный. Со сложной, многоуровневой и многомерной структурой. С другой стороны, существа, непосредственно вошедшие в контакт с этой структурой, претерпевают удивительные изменения, получающие при этом не менее удивительные возможности. И наконец, третье, мир в котором зародился данный феномен, начал преобразовываться. К примеру человечество, при изучении происходящих явлений внутри данного феномена, конечно при удачном стечении обстоятельств, может достичь уровня нашего развития по предварительным оценкам за сто пятьдесят — двести пятьдесят лет.
Мы же хотим определить, насколько опасна зародившаяся аномальная зона как для нас, так и для вас. И выясняя все это, мы будем предельно осторожны. Ко всему прочему на этой планете вы живете не одни.
Закончив монолог, Рик, снова отпил томатного сока, продолжая наблюдать, за тем, как гостеприимный хозяин меряет шагами комнату.
Андрей Сергеевич, остановился напротив камина, с минуту созерцал, как языки пламени в причудливом и завораживающем танце водили хоровод, лаская своими телами недавно брошенное им поленце. Не отрывая взгляда от огненного представления, разыгравшегося в каминном театре, и отбрасывающего блики по стенам комнаты, спросил.
— Почему решили проводить исследования именно таким способом? С вашими-то технологиями.
— В этом случае при печальных для нас событиях, выяснилось, что наше оборудование еще не умеет выявлять и определять, для их дальнейшего изучения, такие структуры аномальных явлений, которые встречаются в этой зоне. При первом же знакомстве с ними, мы понесли ощутимые потери, как техникой, так и жизнями своих товарищей. В нашей научной среде это обстоятельство вызвало шок. Нам доподлинно известно, что люди, проживающие на территории зоны, входящие в непосредственный контакт с ней, умеют определять и идентифицировать аномальные явления какими-то своими примитивными способами. А ваши ученые уже изготовили оборудование, которое умеет их распознавать.
Андрей Сергеевич присел за стол.
— Из всего выше сказанного напрашивается вывод. Данное место враждебно, смертельно опасно и в тоже время интересно и привлекательно своей новизной и необычностью, тайнами происхождения и самого своего существования. — Не сводя взгляда с глаз собеседника, откинулся на спинку стула, — и что ты готов к тому, что данное, ужасно интересное аномальное явление, может аннулировать все твои перспективы тысячелетней жизни.
— Как ни готовься, — пауза немного затянулась, — а к этому никогда готов не будешь. Не мне Вам рассказывать. Такова жизнь. — И улыбнувшись, добавил, — неважно когда, важно как.
— Философский подход. Хорошо. Чем смогу, помогу. Можете на меня рассчитывать.
Рик, засиял широкой белозубой улыбкой.
— Спасибо!
— Пока не за что. Сейчас предлагаю ложиться отдыхать. Как говорится, завтра будет день, будет пища.
Они поднялись из-за стола. Андрей Сергеевич без видимых усилий переставил стол со всем содержимым к стене. Достал из антресоли постельное белье. Разложив диван, они вдвоем, помогая друг другу, застелили его.
— Ложись отдыхать здесь. Если вдруг, что надо будет, я на втором этаже. Утром как проснешься, умывальник во дворе, туалет в конце огорода, — он махнул рукой в сторону прихожей.
Взяв с полочки пакет, который ему доставил гость, уже возле порога комнаты, обернувшись, добавил.
— Завтра рано утром я, скорее всего, уеду в Киев, ты оставайся здесь, будь как дома. Мне надо будет сделать несколько встреч, есть там у меня знакомые, что живут за счет зоны. Приеду к вечеру, будем с тобой думать, как мне обеспечить твое мягкое вхождение в их структуры. — Немного помедлив. — Вроде пока все. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Оставшись наедине, Рик ощутил навалившуюся на него усталость. Раздевшись, выключив свет, он лег на диван под одеяло. Получая удовольствие от принятого горизонтального положения и от соприкосновения свежего белья с телом. Он наблюдал за танцующими по комнате бликами, от разгоревшегося в камине пламени.
— Красиво, душевно, — думал он, — в каждом мире есть что-то такое, только ему присущее. С научно-исследовательскими экспедициями я уже побывал на трех, совершенно не похожих друг на друга планетах, где чувство долга и окружающей опасности переплетаясь между собой, сплетаются в причудливый узел проблемы — выжить и по возможности не навредить и делу и миру где ты гостишь. И каждый виденный мною мир, прекрасен и совершенно не похож на все другие. Они все, своим только существованием, вплетаются во всеобщую картину вселенной, делая ее совершенной, но не законченной. Постоянно изменяющейся и никогда не повторяющейся. Возможно, в этом и есть вся суть ее красоты. Красоты…
Его дыхание стало ровным, спокойным. На него навалился крепкий сон.
Андрей Сергеевич расположился в широком и удобном кресле на веранде своего домика. Из рядом стоящего торшера на него лился мягкий желтоватый свет. В большом широком окне, высоко поднявшись над верхушками деревьев, находилась большая и яркая луна. Он держал в руках небольшой, пухлый пакет из плотной бумаги. Сорвав контрольный шнурок, он выложил содержимое себе на колени, укрытые пледом. Пакет опустел, а перед ним лежали белые листы плотного картона. Взяв с торшера очки и водрузив их себе на нос, он взял в руки одну из картонок. И в тот же миг, кусок картона начал преображаться, и превратился в голографическую фотографию. Изображение было настолько четким и реальным, как окно, в другой, неизвестный ему мир. На фото, стояла молодая и красивая женщина в голубом комбинезоне, облегающим ее стройное тело. Она весело улыбалась ему, большие миндалевидные глаза светились любовью. Ее длинные золотистые волосы свободно ниспадали на плечи. В левой руке она держала гермошлем, а ее тонкие длинные пальцы правой руки удерживали на ладони маленькую пирамидку, излучающую нежный золотистый свет. Она стояла на фоне фантастических сооружений из металла и стекла, назначение которых он даже не мог себе представить. Все его внимание было сконцентрировано на ней, совершенно не изменившейся с той далекой, по времени и расстоянию, их встрече. Он положил голографическое фото ближе к себе и как только убрал свою руку, изображение сразу же исчезло, как будто кто-то щелкнул выключателем. Потянувшись, он взял следующую картонку, на которой расцвел удивительный пейзаж неземной красоты. На фоне пейзажа, на лужайке, сидели двое, она и молодой широкоплечий мужчина, нежно держащий ее руку. Она была в длинном платье, подол которого расстелился большим полукругом, укрывая ее ноги. Мужчина был одет в рубашку белого цвета с коротким рукавом и черные брюки. Андрей Сергеевич, захотел рассмотреть их поближе, и картонка откликнулась на его желания. Рамка фотографии как будто наехала на две фигуры, превращая пейзаж в портрет. Из которого на него смотрели два радостных и счастливых лица. Мужчина и женщина имели общие черты лица, из чего, безошибочно можно было утверждать, что это мать и сын. И еще, отчего-то в лице мужчины, у Андрея Сергеевича бешено заколотилось сердце. Спазм, сдавивший горло, усложнил дыхание. — Не может быть! Как же… — в нем он увидел свою кровь. Настолько явно было сходство в тех чертах лица, которые присуще именно мужчине, с его внешностью в двадцать лет. Дрожащей рукой он повел над фотографией, ему захотелось притронуться к нему, ощутить его тепло. — Я всегда хотел детей, но после той памятной встречи я так и не смог найти себе… И вдруг, запоздавшее счастье отцовства.
