Анатолий Ильинский - Лодка
— А сейчас можно взглянуть на космос?
— Нет, надо подняться на перископную глубину.
— И сколько…
— Перископная глубина около двадцати… Я потом дам вам посмотреть в него, когда на боевое дежурство станем.
— А его оттуда сверху заметно?
— Чисто визуально, — вокруг него демаскирующее зелёное свечение… Ну, пойдёмте…
Они прошли центральный пост, и скрылись в тени арки, где тут же упёрлись в толстенную, но прозрачную дверь. За дверью клубился толи дым, толи туман. Но это было неважно потому, что за его клубами всё равно ничего не было видно.
— Сизарий, — кивнул сквозь стекло на газ Тильс, — раз понюхал, и всю жизнь мёртвый… Но, хонды живут только в нём.
Рик повернулся к стеклу и осторожно постучал по нему подушечками пальцев. Затем, не повышая голоса, и не меняя интонации, сказал:
— Сьюу покажись… В принципе, об этом, лучше было бы просить, зарывшись под подушку и накрывшись одеялом.
— Почему?
— Во-первых: зрелище не для слабонервных! Сейчас… Сейчас…
Адмирал давно уже ощущавший на себе чей-то пронизывающий взгляд, вдруг с ужасом увидел, как он (взгляд) стал материализовываться. Вначале из глубины клубов газа, за толщиной бронестекла появились несколько светящихся точек, которые подобно невидимым гвоздям мягко, но, не давая опомниться, распяли волю. Затем возникшие рядом с огнями точек два расплывчатых круга, казалось, просто поглотили, и просветили его всего насквозь, вывернув на изнанку всё, не пропустив ни одного самого тёмного уголка подсознания. Последним проблеском этого, ещё не покорившегося сознания салентиец, попытался выйти из-под телепатического удара примитивным, но очень действенным приёмом во все времена и народы — бегством. Однако тело предательски обмякло и не двинулось с места, подчинившись уже чужой, не его воле. Теперь адмирал мог только, будто сквозь вату слабо фиксировать события, которые происходили как бы не с ним. К пяти уже проявившимся глазам, добавились сразу семь. Но эти уже, что называется, "не лезли в душу", а лишь проверили рефлексы, заставив на некоторое время пульсировать всё тело. Наконец, очень медленно стали проступать очертания и самого существа, управляющего этими не дюжими способностями. На салентийца выдвигалась из клубящейся завесы мохнатая, шипастая куча. Затем куча ассимилировалась в огромного паука-монстра. Он был выше человеческого роста, и весь усеян асимметричными шипами, похожими на антенны. Больше всего поражало обилие глаз, которые располагались в самых неожиданных местах. И эти глаза как прожекторы просвечивали каждую клеточку тела салентийца. Причём разные группы глаз смотрели по-особому, видимо, выполняя только свои, сугубо специфические функции. На адмирала почему-то разам нахлынули воспоминания, но в таком стремительном темпе, что он ни как не мог ухватиться, хотя бы за одно из них… И вдруг всё разом кончилось.
— …вторых: он всё равно всё везде слышит и видит, — донеслось до медленно приходящего в себя Кливмела Снаудера, голос второго помощника. Адмирал осмотрелся, пытаясь осмыслить происходящее, но понял только то, что весь этот ужас занял всего мгновение. — От Сьюу тайн на корабле нет. Жаль только, что он никогда и ничего не рассказывает. Ну, где же ты Сьюу? — Рик вновь подушечками пальцев мягко постучал по стеклу, за которым, как и раньше не было ничего, кроме клубящегося сизого газа, — стесняется, наверно. Он у нас очень стеснительный. И почти официально является на корабле кем-то вроде исповедника душ. Как поп, или капеллан, или что там у них… Я ничего не смыслю в религии, хотя иногда кажется, что понимаю её, но по-своему.
— Скажите, а этот Сьюу, он, что похож на паука?
За спиной в рубке приятно заиграла музыка.
— Ну вот, — искренне огорчился Тильс, — Надо идти, сейчас приказ… — посмотрев, наконец, на адмирала, что бы ответить на вопрос, Рик споткнулся на полуслове. Однако мгновенно отанализировав обстановку, грохнул кулаком по стеклу, — Опять твои дурацкие штучки, Сьюу! Ну, погоди, доиграешься! Я тебе сейчас рок или металл на всю трансляцию забабашу. Сразу в теннисный мячик свернешься!!!
За стеклом произошло невидимое движение, и раздался жалобный писк. Потом из сизых клубов к стеклу протянулась ужасная, шипастая паучья лапа, поросшая редкими, но длинными, стоячими волосами и униженно поцарапала отливающими синью когтями по стеклу.
— То-то! — Рик повернулся к адмиралу, — Сьюу просит у вас прощения. Он всех так проверяет на прочность. Поверьте, этот парень, — Тильс кивнул на стеклянную дверь, — очень даже неплохой, только к нему надо, как и ко всем нам, привыкнуть.
— Принято, — салентиец потряс головой, пытаясь прогнать остатки видений, из растревоженного сознания. И уже обращаясь к страшной лапе, спросил:
— Надеюсь, мы с вами ещё побеседуем?
— Конечно. Когда захотите, — ответил приятный, неторопливый, бархатистый голос, который не мог иметь ничего общего со страшным монстром. Однако Кливмел решил больше уже ни чему не удивляться на этом корабле. Повернувшись к Тильсу, заботливо поддерживающего его, он для проверки своей догадки, спросил:
— Что он сейчас сказал?
— Мне ничего. Он может вообще со всеми одновременно мысленно разговаривать. Потом если видеозапись смотреть очень на дурдом смахивает. Кажется, что каждый тихо сам с собою… Не волнуйтесь, это в первый раз, когда с ним в контакт вступаешь, такой эффект. А потом сами сможете ему свою волю навязывать. Слабо им всем против хома сапиенса. Ах да… Ну, всё равно, я думаю, вы с ним быстро общий язык найдёте.
Психологически опустошённый адмирал при поддержке второго помощника, наконец, вышел в свет, где уже во всю происходило действо.
— Мистер Битси прошу вас, огласите приказ, — как всегда спокойный голос командира, лишённый каких либо эмоций прозвучал из развёрнутого спинкой навстречу вновь прибывшим, кресла.
Первый помощник повернулся к открывающейся под звуки фанфар панели "секретов", попутно устанавливая взглядом тишину, и торжественно прочитал засветившиеся бледно-голубым светом буквы приказа:
— Борт К-117, "Касатка".
Приказываю, занять позицию в зоне ограниченную координатами… Штурман, примите координаты… Так… В означенной зоне лодка должна атаковать на поражение любое космическое транспортное средство, любой национальной принадлежности, до полного уничтожения, без предупреждения и не обнаруживая себя.
Дозаправка и полное обслуживание по режиму N1 будет осуществляться с мобильной базы "Медуза". Её координаты… Штурман… Все находящиеся на борту К-117 на время выполнения особо секретной миссии лишаются гражданских прав Метрополии, и становятся подданными Свободной Республики Саленты (СРС). Документы, подтверждающие подданство и все соответствующие инструкции (личные в том числе) имеются у представителя СРС находящегося непосредственно на "Касатке".
Флаг и опознавательные знаки Метрополии на борту К-117 с этого момента не действителены.
Текст приказа дважды предупреждающе мигнул, затем медленно растаял. Но об этом почему-то уже ни кто не пожалел. Так же как и ни кто не обозначил своего отношения к происходящему. Спокойно продолжали жужжать приборы, не ведая человеческих эмоций. Панель "секретов" закрылась. Теперь каждый прятал друг от друга глаза, как будто был виноватым, в чём-то и перед кем-то. Битси подошёл к ПК и стал что-то там рассеяно разглядывать. Немая сцена, образовавшаяся от эффекта прочтения дальнейшей судьбы, явно затягивалась.
Командир встал и одёрнул китель:
— Капитан-лейтенант Раш!
— Я!!!
— Отставить лекцию!
— Есть, сэр!!! — Оружейник с видимым облегчением швырнул в клапан утилизатора информационные диски.
— А вы товарищ адмирал, пожалуйста, за ужином дайте информацию на тему: "Всё о Саленте". Нам, коренным салентийцам, хотелось бы хоть что-то знать о родной планете.
— Конечно, сэр.
— Принято, — командир быстро вышел.
8.
Офицерская кают-компания, когда туда зашёл адмирал, перед ужином, была пустынна. Если, конечно, не считать пристроившегося в углу бортинженера со стаканом вина в руке. Элия с синхронностью часового механизма вставлял в нишу автомата питания руку со стаканом и интонациями заправского пирата кричал:
— Рому!!! Рому, мой мальчик!!! Рому!!!
Затем опрокидывал содержимое стакана себе в рот, и всё повторялось сначала.
Наконец автомат отказал ему в порции, аргументировав это превышением алкогольной нормы. И с бесчувственностью робота выдержал сначала поток угроз в свой адрес, а потом просьб. Устав от бесполезного лобового штурма, бортинженер огляделся, ища обходной манёвр.
— О!!! — Его мутный взгляд упёрся в Снаудера, — ко мне, Мухтар! Слушай, возьми мне выпить, — Элия протянул пустой стакан. — Тебе-то эта железяка, даст.
