Алексей Гравицкий - Аномальные каникулы
— Это кто ж такое адово варево приготовил? — полюбопытствовал Тимур, чуть не заглядывая в рот Ворожцову.
— Идите вы все знаете куда? — вскинулась Наташка.
— Шеф-повар Казлатёркина, — вставил свои две копейки Сергуня, хотя и без него все уже было ясно.
Тимур присел к котелку и осторожно ковырнул макароновый ком.
— Вам хорошо издеваться, — забурчала Наташка. — Особенно тебе.
Девчонка полоснула взглядом по Ворожцову. Тот слегка опешил. Вроде не издевался. Напротив, сидел молча, ел, что дали.
— Взял бы меня с собой, а Ворожейкина здесь оставил, — продолжала Наташка, заглядывая Тимуру в глаза.
Тот старательно прятал взгляд.
— С тобой после этих макарон по-флотски разве что дурак в разведку пойдет, — ввернул Сергуня. — Такое слепить мог только исключительный враг человечества.
— Отвянь, козел, — отбилась Наташка.
Тимур опасливо притронулся к макаронам. Первую ложку понес в рот с тем выражением лица, с каким, должно быть, приговоренные к гильотинированию всходили на эшафот.
— А чего Леся не помогла?
— Леська помогала с костром, — радостно подпрыгнула Наташка, почуяв возможность отомстить и не дав подруге рта раскрыть. — Потому что кое у кого руки растут оттуда же, откуда и ноги.
— Это потому, что мелкий сырых дров натащил, — отмазался Сергуня.
— А я чего? — подал голос Мазила.
— Да хватит вам уже, — вмешалась Леся, застегивая рюкзак. — Сереж, что ты на всех накидываешься? Делать нечего? Они ведь как-нибудь соберутся и тебе накостыляют.
Сергуня лучезарно улыбнулся:
— Я готов за правду пострадать. И пускай мне Казарезова впустит свой маникюр в рожу. Это все оттого, что они критику не воспринимают. А на критику обижаться нельзя. Ее надо к сведению принимать и самосовершенствоваться.
— А сам?
— Я критик по натуре. Мне ваши замечания на фиг не нужны.
— Козел ты, а не критик, — фыркнула Наташка и отвернулась.
Ворожцов, давясь, доел казарезовскую стряпню.
Рюкзаки стараниями Леси и Мазилы выстроились по росту возле бревна, словно на урок физкультуры собрались. Рядом, кое-как упакованная, легла лодка.
— Лодку надо оставить, — тихо предложил Ворожцов.
Тимур поперхнулся макаронами, закашлялся. Глаза его расширились.
— Ты чего, с ума сошел?
— Не твоя — не жалко, да? — подпел Сергуня. — Ну, ты, Ворожа… жлобская рожа.
Стараясь не вспылить, Ворожцов взял бутылку, плеснул в миску воды. Побултыхал, вылил, обтер салфеткой. На мытье посуды, конечно, не тянет, но хоть вонять и липнуть не будет. А мыть миски в местных водоемах… да ну его на фиг.
— Чё молчишь? — поторопил блондинчик.
— Через реку мы больше не пойдем, — резонно заметил Ворожцов. — Значит, лодка нам не нужна. Надо спрятать ее в кустах. Обратно пойдем — подберем. Зачем лишний груз таскать?
— А если возьмет кто? — не унимался Сергуня.
— Никто тут не возьмет.
— Ну да! — вспылил Тимур. — А то ты не видел. Придет какая-нибудь эврибади и мув ит к себе мою лодку.
— Ты о чем? — подозрительно поглядела Леся.
Тимур прикусил язык. Ворожцов ощутил прилив теплоты. Леся всегда была не только красивой, но и умной. И слышит то, что надо.
— Если тебе так хочется, — поторопился он увести разговор от щекотливой темы, — бери. Но я ее больше не потащу.
Тимур зло сощурился, словно хотел сказать: «Ты чего, рохля, зубы показать решил? Не выросли еще». Но не сказал. Перевел взгляд на Сергуню.
— Чего ты на меня смотришь? Я тоже не потащу, — отрекся тот. — У меня рюкзак знаешь какой тяжелый?
Тимур посмотрел с тоской на поклажу, на упакованную лодку, на лица однокашников.
— Черт бы вас подрал, — выдавил с досадой.
И, бросив миску с недоеденным макаронным месивом, поволок лодку к дальним кустам.
Сборы были недолгими — основное уже упаковали Мазила с Лесей. Когда Тимур вернулся из кустов, разменяв в них лодку на тоскливое выражение лица, все пятеро готовы были встать под рюкзак.
Лямки привычно резанули плечи. Ворожцов подтянул сползший правый ремень и пошел первым, не дожидаясь и не споря. Надоело.
Остальным, видимо, тоже наскучило собачиться. А может, от очередного препирательства спасло то, что первой за ним следом безропотно пошла Леся? За ним, а не за Тимуром с его лодкой.
Ворожцов приосанился. Зашагал уверенно, хоть и не теряя осторожности.
Через сотню метров нагнал Тимур, вышел вперед, оттеснив его в середину к девчонкам и мелкому. Лицо злющее.
Спорить он не стал: спокойно отступил, позволяя Тимуру вести группу. Заметил это кто-то или нет, но Ворожцов только что одержал маленькую победу. Уж он-то это знал. И Тимур знал. Потому на правах победителя Ворожцов мог позволить себе немного снисходительности.
Тимур взял резвый темп.
Ворожцов волновался, но лес был спокоен. Пригревало перевалившее зенит солнышко. Шуршал в зеленых с наметившейся прожелтью ветвях легкий ветерок. Даже ощущение чужого взгляда, буравящего спину, пропало. И Ворожцов позволил себе немного расслабиться.
Правда, он напрягся, когда проходили знакомое место. То самое, с которого раньше свернули в лес к игрушечному кургану. Но механических песенок больше не доносилось. Вообще не было никаких подозрительных звуков. Теперь, когда шли вшестером, а не крались наедине с Тимуром и их общим страхом, все вокруг казалось мирным и вполне безопасным.
Другой раз Ворожцов напрягся, когда тропка, по которой шли, истончилась до едва заметного состояния, а после вовсе растворилась, затерявшись между деревьями. Тимур сбавил шаг. Глянул в карту. Чтобы заглянуть в ПДА для принятия решения, потребовалось остановиться.
Ворожцов украдкой вынул из кармана свой наладонник. Тимур тем не менее заметил. Скривился. Еще раз глянул на экран своего ПДА, уже бегло, нарочито небрежно, и пошел вперед, чуть сменив направление.
Леся с Наташкой потопали следом. Поддернув рюкзак, двинулся Мазила.
Ворожцов посмотрел в карту, сверяясь со своими прикидками. Пока его планы с решением Тимура совпадали.
Подошел Сергуня, ткнул в бок.
— Шевели культяпками, Ворожа. Или мне тебя еще подгонять?
Пропустив наезд блондина мимо ушей, Ворожцов сунул наладонник обратно в карман и поспешил вперед. Обогнув девчонок, пристроился за спиной у Тимура.
Тот заметно сбросил скорость. Без тропинки, через кусты и бурьян, да с рюкзаком на плечах быстро двигаться было не только опасно, но и тяжело.
Еще метров через двести лес загустел, стал непролазным и диким. Трава тут лезла, как на удобрениях. Деревья росли кучно, вытесняя друг дружку, тянулись к солнцу. Некоторые, не выдержав борьбы, чахли, сохли. Борьба за каждый клочок земли между растениями выходила нешуточная. Но деревья продолжали «плодиться и размножаться», несмотря ни на что.
На ум отчего-то пришли китайцы и кролики. Ворожцов тряхнул головой, отгоняя левые мысли.
Тимур снова остановился, выудил ПДА.
— Странно, — пробормотал, глядя в карту.
Рука рефлекторно метнулась в карман, палец ткнулся в кнопку. Ворожцов вынул наладонник. Никакой особой странности не было. Просто лес на карте был не таким густым.
— Что, — насторожилась Наташка, — заблудились?
— Не заблудились, — помотал головой Ворожцов, изучая экран.
— Просто с лесом что-то не так, — кивнул Тимур.
— Зона изменчива, — авторитетно вставил Мазила.
— Ты, мелочь, вообще молчи, спросить забыли, — подошел ближе Сергуня.
Мазила насупился, но отвечать не стал.
Тимур сосредоточенно вглядывался в карту, прокручивая ее фрагмент по экрану.
— Может, ваша Зона и меняется, но лес так быстро не растет, — наконец сказал он.
— А вдруг тут радиация? — зябко повела плечами Наташка.
— Возможно, плотность леса составителю карты не показалась такой уж важной, — попытался найти трезвое объяснение Ворожцов.
Огляделся по сторонам. Деревья в большинстве своем не выглядели молодыми. Могучие кряжистые стволы, длинные, как кисти скрипача, ветви. Такие за месяц не нарастают.
Сергуня сдернул с плеча рюкзак, всучил Мазиле.
— На-ка, подержи.
И не глядя на опешившего мелкого, блондин пошагал в сторону.
— Ты куда? — окликнул Ворожцов.
Сергуня притормозил, оглянулся.
— Я перед тобой отчитываться, что ли, должен?
— Вообще-то здесь небезопасно, — сердито буркнул Ворожцов. Объяснять настолько элементарные вещи казалось чем-то совсем уж запредельным. — Мы не по бульвару гуляем, а идем группой, ты замыкающий. И ты вот так просто берешь и уходишь?
— Отвянь, Ворожа, — поморщился Сергуня. — Надоел. Вон с Казарезовой собачься, если хочешь. Ей явно не хватает кого-нибудь, кто мозги вправит. А мне мамочка не нужна.
— Какой же ты замыкающий, если…
— Да оставь ты его, — одернул Тимур. — Мы ж на месте стоим. Пускай идет сейчас, чем потом из-за него тормозить.
Блондинчик победно ухмыльнулся.
— Понял, Ворожатина занудная?
Сергуня развернулся и, довольный собой, потопал к ближайшим кустам. Ворожцов закусил губу.
