Алексей Волков - Время отмщения
Только авианаводчика так и не дали. Но, надеюсь, летуны сами доставят его на место, если будет нужда.
Знакомая дорога вьется перед нами, скрывается под гусеницами, чтобы объявиться с другой стороны. Рычит двигатель. Под его шум не слишком удобно разговаривать, а кричать никто особо не хочет. Лица бойцов сосредоточены, все ждут приближения боя, но до места пока далеко, и я мысленно прикидываю, нельзя ли куда свернуть, чтобы обойти засаду, выйти духам в тыл, только по выданной карте понять что-либо толком невозможно, а двигаться наугад, не зная, куда забредешь, может быть чревато. Застрянешь в каком-нибудь тупике, и только потеряешь драгоценное время.
— Вас, — я ловлю наушник и слышу голос полкача.
— Обстрел прекратился. Колонна следует дальше. Ваша задача остается неизменной. Как поняли? Прием.
— Вас понял. Выполняю.
Прилегающий к лагерю отрезок дороги удобен для движения. Порою он изгибается то в одну, то в другую сторону, но повороты плавные, сама трасса широкая, и нам удается выдерживать приличную скорость. Ротой ехать намного удобнее, чем батальоном, уж не говорю о полке.
Минут через пятнадцать горы становятся отчетливо ближе. И почти сразу мы видим двигающуюся нам навстречу колонну. Пока дорога идет вровень с окрестной пустыней, хлопаю водителя по плечу и указываю ему на обочину.
Рота послушно съезжает следом и останавливается. Мы с Тенсино спрыгиваем и становимся рядом с головной машиной.
Колонна приближается. Мимо проходит танк, затем — БМП, дальше движутся Камазы с редким вкраплением боевой техники. Слава Богу, не наливники, тех могли бы пожечь без особых проблем, а обычные грузовики.
Затесавшаяся среди них бээмпэшка съезжает к нам. Пермяков спрыгивает, делает пару шагов, и мы крепко жмем друг другу руки.
— Что у вас?
— Подкараулили, сволочи! — ротный сплевывает накопившуюся во рту пыль. — Все несколько расслабились, а они долбанули по головному танку из гранатомета. Хорошо, рикошет. А потом как начали садить из ДШК! Один Камаз развернуло, дорога перегорожена. Мы с брони — и началось! Главное, так встал, что объехать трудно. Стреляют же! От танков толку нет, там склон крутой, а ни «Шилки», ни зенитки. Но отбились. Одному водиле очередь ноги раздробила, а второй — легким испугом отделался. Да еще у меня одного задело, Харитонова знаешь? Вот его, но вскользь, вроде, ничего серьезного.
Пермяков выпаливает все одним духом, и лишь затем умолкает.
Я так же коротко говорю о полученной задаче, и затем уточняю:
— Сколько их было?
— Немного. Я думаю, человек пятнадцать-двадцать, не больше. Но кого-нибудь мы наверняка зацепили. У них ДШК, гранатомет и пулемет. Похоже на Дегтярева.
Он смотрит на меня с долей сочувствия. Для командира пятой роты бой закончен, а мне он лишь предстоит. Но что гораздо хуже — это погоня за отошедшей бандой. Скорее всего, мы просто вдоволь набегаемся по горам, да и вернемся ни с чем.
Чуть в стороне к месту недавней схватки проходят два «Ми-двадцатьчетвертых». Их хищно вытянутые тела устремлены вперед, видны подвески с разнообразными ракетами, и если духи не сумеют спрятаться, все богатство щедро будет сброшено на покрытые чалмами дурные головы.
Это лишь говорят, будто крокодилы не летают. Летают, и еще как!
Колонна проходит в сторону лагеря, и Пермяков торопливо лезет на свою бээмпэшку.
— Удачи!
Он машет нам на прощание рукой, и бронированная машина срывается и на полной скорости мчит вдоль растянувшихся машин.
Я в очередной раз тупо смотрю на подобие карты, но никакого гарантированного объезда найти на ней невозможно. Тянуть нет ни малейшего смысла, колонна прошла, и теперь трогаемся мы.
Место боя видно издалека по сброшенному вниз перевернутому Камазу. Мы притормаживаем, и башни разворачиваются в сторону гор. Люди напрягаются, хотя каждый понимает — шансов на то, что духи остались на месте и ждут нас практически нет.
Вертушек не видно. Они наверняка прошли здесь, а затем отправились на поиски ускользнувшей банды.
— Первый взвод — за мной! Остальным — прикрывать!
Тенсино карабкается с нами. Подъем тяжел, и после первых метров одежда насквозь пропитывается потом. Даже колючка не растет, не за что зацепиться, хорошо хоть, рюкзаки остались внизу. С нами только оружие, нагрузка с боекомплектом, да фляги с водой. Но все равно прогулкой назвать подобное нельзя. И после этого кто-то ходит в горы для собственного удовольствия, да еще потом рассказывает таким же упертым о перенесенных трудностях! Им бы по пулемету на шею, и на операцию. Так хоть польза какая-то будет.
Наконец, склон преодолен. Перевожу дыхание. Оглядываюсь.
— Товарищ старший лейтенант, кажись здесь, — кричит взводный снайпер Лошкарев.
Он родом из Сибири, отец с детства брал его на охоту, и глаз у Лошкарева наметанный.
Действительно сразу видно, где недавно располагались душманы. Вот следы треноги крупнокалиберного пулемета, а рядом разбросаны пустые гильзы. От них все еще кисло пахнет порохом. Вправо и влево от позиции ДШК тоже валяются гильзы. Вот от китайских калашей, а это — явно от бура, тут же, Пермяков был прав, явно от ручника Дегтярева.
Еще находим какие-то окровавленные тряпки. Кого-то здесь задела ответная пуля, а может — и не одна. Но тел, разумеется, нет. Духи всегда аккуратно забирают с собой убитых и раненых, поэтому сказать об их потерях точно ничего нельзя. Обычно при написании донесений мы берем цифры с потолка, руководствуясь лишь фантазией, да собственными прикидками. А уж насколько это все приближено к действительности — кто знает?
Вдалеке проскальзывают вертушки. Они просто летят, а не заходят на цель. Но духи всегда гораздо лучше нас умеют маскироваться во всевозможных расщелинах и старательно намечают пути отхода.
— И куда они направились? — риторически вопрошает Тенсино, вороша черные волосы.
Он — одесский грек из тех, чьи предки переселились в Россию еще при матушке Екатерине, хотя многие почему-то принимали его за итальянца. Языка предков не знает, и о национальности говорит лишь фамилия и, может быть, внешность. В том смысле — судьба никогда не сводила меня с наследниками Эллады, и я ничего не могу сказать, как они выглядят.
Колокольцев вертится вокруг, чуть не роет землю в поисках ответа на вопрос, но ничего сказать не может. Бойцы тоже внимательно присматриваются. Только мы же не в лесу, где примятая травинка может дать какую-нибудь подсказку. На камне ничего толком не увидишь.
Докладываю обстановку в полк. Приказ остается неизменным, нам лишь говорят, чтобы взаимодействовали с вертолетчиками. Мы не против, только ведь взаимодействие происходит от слова «взаимность». А где ж объект нашего воздыхания?
Пойди туда — незнамо куда…
С момента боя прошло всего ничего, может, час, скорее всего даже меньше. Проще всего разбиться на взвода и прочесать все окрестности. Но чем меньше группа, тем она слабее, и вероятность потерь неизбежно растет. Терять же ребят ни за что…
На дороге воспользовались паузой, и несколько бойцов во главе с неутомимым в подобных случаях Кравчуком стали спускаться к рухнувшему Камазу. В военном хозяйстве все пригодится, стоит ли зевать?
— Что там? — интересуюсь через некоторое время по связи.
— Продукты.
Люди извлекают коробки, тянут их вверх к застывшим боевым машинам. Мародерство в чистом виде, но не бросать же добро!
Отдаю приказ, и солдаты карабкаются ко мне на гору. Только им приходится потруднее, чем нам: каждый тащит с собой немалый груз. Свои и наши вещи, тяжелое оружие, боеприпасы… Хорошо хоть, что с нами нет минометчиков, и не надо помогать им перетаскивать мины. Но хорошо — на походе. В бою они отнюдь не лишние.
Куда идти по-прежнему неясно, от нас уходят минимум четыре дороги, точнее — их подобия, этакие слабые намеки на тропки, нормальных дорог здесь быть не может, но выстраиваю роту и объясняю задачу.
Особого энтузиазма в строю нет, но нет и возмущения. Разве что, некоторая растерянность людей, попавших в совершенное, если верить словам, общество, и вдруг обнаруживших, что и здесь идет то же самое, что происходит в отнюдь не самом спокойном и развитом уголке земного шара.
— …Наша задача — обнаружить и уничтожить вторгшуюся сюда банду, — заканчиваю я
— Чего же местные сами не могут разобраться с какой-то бандой, раз они такие шибко умные? — прямо из строя брякает сержант Коновалов из второго взвода.
— Вот потому и не могут. Отвыкли-с, — отвечаю ему.
Мне не совсем по душе нынешняя роль. Противники такие же чужие здесь, как и мы, и много ли они могут натворить вреда? Базы у них по идее быть не может, еще вопрос, понимают ли духи вообще, куда попали? Вот закончится у них продовольствие — и что дальше? Что с ними будет, если на десятки километров вокруг ни одного населенного пункта? Но и отпускать их на четыре стороны нельзя. Потом кто-то может заплатить кровью за нашу оплошность.
![Алексей Волков - Время отмщения [HL]](/uploads/posts/books/104966/104966.jpg)
