Валентин Холмогоров - Проклятие Галактики
Через пару минут все стихло. Глянув в тянувшийся вдоль крайнего ряда кресел панорамный экран, Макс увидел далеко внизу, в непроглядной темноте, несколько крошечных звездочек – наверное, отблески огней прибрежных поселков, а в вышине одна за другой зажигались серебром другие звезды – холодные, далекие, манящие. Вскоре мир под ногами окончательно утонул в ночи: челнок летел над океаном. Спустя четверть часа он выйдет на опорную орбиту, пристыкуется к транспортному модулю и вместе с ним доползет до ближайшего гейта, а оттуда совершит прыжок на Сайнору. Если повезет, то сразу, если нет, будет ожидать встречного модуля, следующего обратным маршрутом. Ведь эти чертовы гейты не умеют отправлять корабли только в одну сторону… Лишь сейчас Макс понял, насколько он устал. События последних дней буквально придавили его к сиденью. Суетливая толкотня космопорта, испытание в приемном центре, суд, полицейский участок, потасовка с Рунни, вечеринка в бунгало, гибкая фигура и упругая походка Тины…
Сознание вытолкнуло его из мягкого, уютного сна внезапно, будто ударом тока. Опустевший желудок подкатил к горлу, уши заложило. Челнок стремительно падал в буро-желтом мареве, окутавшем корабль, точно плотный кокон. В первое мгновение Макс не мог понять, где он и что происходит вокруг, пока быстрый взгляд на информационное табло не расставил все по своим местам. Они совершали посадку. Челнок уже снижался в атмосфере Сайноры.
Терзаемый любопытством, Макс взглянул на боковой панорамный экран, но там невозможно было что-либо разглядеть, кроме красноватой дымки, сквозь которую смутно проступали темные очертания гор. Корабль заложил пологий вираж, с торцевой законцовки крыла сорвался белесый вихрь, и по спинам пассажиров пробежала легкая дрожь – челнок выпустил интерцепторы, пытаясь сбросить накопленную долгим снижением скорость. Еще один маневр – и снова захватывающее дух падение, щекочущая пустота в животе, восторг свободного полета. За панорамным экраном накатывала откуда-то снизу грязно-бурая равнина. Наконец гулкий удар под днищем возвестил о том, что шасси коснулись бетонной полосы, и корабль, понемногу замедляя свой бег, лениво покатился к приземистому зданию пассажирского терминала.
Стоило сделать шаг на верхнюю ступень трапа, как в лицо Макса ударила волна раскаленного сухого воздуха. Здесь пахло… особенно, незнакомо, совсем не так, как дома. А небо! Красновато-розовое, густое, как кисель, марево. Сквозь которое, точно вбитый в зенит гвоздь, до слез слепило крохотное злое солнце. Макс никогда не видел такого удивительного неба, будто бы опрокинутого на бурый холмистый горизонт, казавшийся здесь необычно близким.
– Чего застрял? – раздалось сзади недовольное сопение, и кто-то грубо пихнул Макса в спину. – Шевелись.
Обливаясь потом, Макс поплыл через поднимавшиеся от раскаленных бетонных плит волны зноя к сулившим прохладу и тень строениям космопорта, однако тут его ждало суровое разочарование: внутри царила не меньшая духота, к тому же нестерпимо пахло какой-то дезинфекционной химией.
– «Эльмонт»! – раздавались откуда-то из глубины зала прибытия звонкие выкрики. – База «Эльмонт»!
Расталкивая толпы пассажиров, Макс бросился на звук. Источником шума оказался высокий коренастый мужчина в небрежно расстегнутом на груди коричнево-желтом камуфляже.
– Я на базу «Эльмонт»! – стараясь пересилить наполнявший помещение гомон, крикнул Макс, протискиваясь сквозь плотную группу туристов. Человек в камуфляже смерил его долгим внимательным взглядом.
– Кто?
– Макс Вольтберг… Четвертый учебный батальон… Вторая бригада… сэм.
– Карту!
Судорожно пошарив по карманам, Макс сунул полученную на сборном пункте карточку в протянутую ладонь.
– Багаж в центре зала. Выход слева за стойками регистрации. Транспорт снаружи.
Потеряв к нему всякий интерес, человек в камуфляже отвернулся и принялся вновь выкрикивать свое заклинание.
Багаж сразу с нескольких прибывших рейсов оказался свален в огромную кучу прямо на полу, и его сумка с прицепленным к ней желтым стикером отыскалась далеко не сразу. Снаружи переговаривались о чем-то несколько облаченных в камуфляж молодых людей, ожидавших погрузки в стоявший неподалеку пассажирский фланкер. Вскоре появился давешний коренастый вояка, за которым чуть не вприпрыжку следовали еще трое парней в гражданской одежде. По команде Макс вместе с остальными забрался в душный салон и, опустившись на неудобное пластиковое сиденье, принялся разглядывать окружающий пейзаж.
Та красноватая дымка, которую он поначалу принял за причудливое свойство местной атмосферы, на поверку оказалась пылевой бурей, поднявшей в воздух тонны мелкого песка. Спустя несколько минут он уже противно хрустел на зубах и напрочь забил нос, вызывая непреодолимое желание чихнуть. Пыль была повсюду: на широких листьях ютившихся у обочин чахлых растений, которые имели здесь привычный фиолетово-красный оттенок, на плоских крышах трехэтажных домов с узкими окнами-бойницами, пыль покрывала ровным слоем потрескавшиеся мостовые и видневшиеся меж построек бесформенные нагромождения камней. Прямо по улицам городка бродил тощий домашний скот, тщившийся отыскать что-нибудь съедобное в притулившихся подле дороги мусорных контейнерах. Пыльный босой человек в коротком халате набирал воду из ржавой колонки в пыльную пластиковую канистру. Макс смотрел на окружающее во все глаза: раньше ему никогда не доводилось видеть подобных картин.
– Ничего, привыкнешь, – заметив его любопытство, ободряюще улыбнулся один из одетых в «хамелеон» попутчиков. – Теплые вещи хоть из дома прихватил?
Макс кивнул, искренне недоумевая, зачем ему могут понадобиться теплые вещи на такой адской жаре.
– Климат тут полное дерьмо, – пояснил попутчик. – Впрочем, сам скоро поймешь.
Фланкер ненадолго замедлил ход возле какого-то высокого забора, увитого поверху «колючкой» и утыканного пин-камерами, парни в камуфляже спрыгнули на землю прямо на ходу, и внутри остались только четверо новобранцев да встречавший их в порту провожатый. Транспорт покружил по узким улочкам еще с четверть часа, прежде чем замер перед очередным забором, вздымая целые облака пыли. Ворота лениво отползли в сторону, вышедший из тесной будки охранник неторопливо снял натянутые поперек въезда стальные тросы и жестом указал, что путь свободен. Фланкер медлительно вполз внутрь периметра.
– Встать! – рявкнул их провожатый. – Сумки над головой! На вытянутых руках! Руки не опускать! Бегом!
Повинуясь коротким приказам, Макс поднял над собой ставшую вдруг необычно тяжелой сумку и бросился к дверям, где тут же возникла давка. Снаружи его снова окатило волной нестерпимого зноя, пот заструился по спине.
– Не отставать! – продолжал командовать провожатый, переходя на легкую трусцу. – Бегом, бегом! Быстрее! Стоп! Стоять на месте, я сказал! Руки не опускать! Ждать!
Ждать пришлось не менее получаса. К тому времени, как им разрешили опустить сумки на землю, плечи уже гудели, точно натянутые провода на ветру, а пот липким потоком заливал глаза.
– Похоже, они решили нас убить, – простонал пухлый парень, до этого из последних сил удерживавший над собой дрожащими руками объемистый рюкзак, а теперь с трудом пытавшийся перевести дух.
– Это вряд ли, – ответил ему стоявший рядом долговязый, как жердь, молодой человек. – Мы теперь их собственность, а к собственности принято относиться бережно. Так что расслабься.
Словно в подтверждение этих слов их отвели в чистую и просторную столовую, плотно накормили, затем крошечный отряд трусцой пробежался до одноэтажного вещевого склада, где каждый получил пятнистый комбинезон-«хамелеон», пару ботинок, по три комплекта нижнего белья, одеяло, фляжку и зачем-то теплую форменную куртку. Куртку и сумку с личными вещами Макс оставил в рассчитанной на четверых комнатке общежития, куда их отвели прямиком со склада, заставив тут же переодеться. После чего всю группу снова вытолкали на улицу. И опять потянулись долгие часы ожидания.
Подслеповатое злое солнце медленно скользило к горизонту, небо из розоватого постепенно сделалось пепельно-серым, серым становился и комбинезон на плечах Макса, впитывая в себя краски окружающего мира. Жара растворилась как не бывало, откуда-то подул прохладный ветерок. В небе, сгустившись, нарисовалось огромное бледно-голубое пятно, на котором понемногу проступил замысловатый рисунок равнин и кратеров, – спутник, такой большой и близкий, что до него, казалось, можно дотянуться рукой. Сгущались сумерки, вспыхнули фонари, но отраженного света, исходящего от этого гигантского небесного светила, хватало, чтобы разогнать ночь. Только сейчас Макс начал понимать, зачем ему выдали толстую куртку и почему случайный попутчик упоминал о теплых вещах, которые он по глупости оставил в сумке под кроватью. Воздух сделался морозным, изо рта Макса и его товарищей начали вырываться густые облачка пара. На пыльной клочковатой траве засеребрился иней. А потом с потемневшего неба внезапно повалил снег.
