Антон Медведев - Хранители вечности
— Да все что угодно, — буркнул Кевин. — Эти люди — хозяева жизни. Укради кошелек я, и меня посадят в тюрьму. А если это сделает сынок богатого папаши, дело непременно замнут.
— Думаю, сынок богатого папаши вряд ли будет воровать кошельки, — заметил отец Леонид. — Но по сути вопроса ты прав, власть этих людей весьма значительна — если говорить о власти в привычном понимании. Но я, Кевин, — старик внимательно посмотрел на него, — говорю совсем о другой власти. — Он потянулся к бутылке и снова наполнил бокалы.
— А именно? — Кевин принял бокал из его рук.
— Я говорю о власти над судьбой, — Отец Леонид слегка приподнял свой бокал, приглашая Кевина присоединиться.
Вино Кевин выпил, но прежнего удовольствия уже не получил. Знание того, как дорого это вино стоит, все портило.
— Разве можно властвовать над судьбой? — спросил Кевин, поставив бокал. — На то она и судьба, что неуправляема.
— По-своему ты прав, — согласился отец Леонид. — Но я не зря говорил о взаимоотношениях человека и окружающего его мира. Если человек и мир придут к согласию, то и судьба уже не будет столь неопределенной и загадочной. Другими словами, мир позволяет человеку самому формировать свою судьбу.
— Это уже сказки. — Кевин невольно усмехнулся. — Слишком много всего происходит случайно — не так, как мы хотим.
И предвидеть это, чтобы что-то изменить, невозможно.
— В самом деле? — Старик приподнял брови. — Видишь вон ту даму в светлом платье? Рядом с лысым джентльменом?
— Вижу, — кивнул Кевин, взглянув на потягивающую вино даму. — Она очень красива.
— И весьма надменна, — добавил отец Леонид. — Эта женщина не упускает случая показать свою значимость, свою власть. Но что она знает о подлинной власти? Ничего. Как она может управлять своей судьбой, если ей не дано знать даже судьбу своего платья?
Кевин хотел было возразить, но не успел. Послышался тихий вскрик, выскользнувший из рук женщины бокал ударился о край стола и опрокинулся. Женщина подскочила, но было уже поздно — на ее платье появилось большое темное пятно.
— Видишь? — Отец Леонид, мельком взглянув на женщину, продолжил есть. — Люди понятия не имеют о подлинной власти.
Кевин удивленно смотрел на женщину, — та уже успела обвинить в происшедшем лысого господина, налившего ей слишком полный бокал, — потом повернулся к отцу Леониду.
— Как вы это узнали? — тихо спросил он.
— В данном случае, — его собеседник отправил в рот очередной ароматный кусочек, — я об этом не знал. Я просто заставил это событие произойти. Для меня это также просто, как Для тебя вытащить кошелек.
— Но так не бывает, — возразил Кевин, ничуть не обидевшись насчет кошелька. — Вы же даже не подходили к ней.
— Бывает. Вспомни хотя бы о своем миллионе.
Кевин не ответил. Если этот человек каким-то непостижимым образом мог влиять на людей, многое становилось понятным.
— Ты ешь, — посоветовал отец Леонид. — У нас еще будет время поговорить.
Кевин едва дождался возвращения в каюту — слишком много вопросов теснилось в его груди. Но первый вопрос задал отец Леонид.
— Помнится, ты дал согласие поиграть в мои игры, — сказал он, удобно устроившись в кресле. — Но я бы хотел услышать это еще раз. Теперь ты сможешь сделать выбор более осознанно.
— Я так и не понял, о какой игре вы говорите, — ответил Кевин, опустившись в кресло напротив. — Кроме того, в этом мире ничего не дается даром. И если я сейчас лечу на этом прекрасном корабле, ем хорошую еду и пью чудовищно дорогое вино, то мне наверняка придется за это расплачиваться. Простите, если эти слова вас обидят.
— Об обидах не беспокойся, — ответил отец Леонид. — Что касается платы за перелет и еду, то и об этом можешь не думать, ты мне ничего не должен. Прилетев на Илиону, ты можешь идти куда угодно — если захочешь, конечно. Я даже дам тебе денег в качестве компенсации за доставленные неудобства. Думаю, двадцати тысяч тебе хватит, чтобы обжиться на новом месте. Это — первый вариант.
— Но есть и второй? — догадался Кевин.
— Есть, — согласился его попутчик. — Я предлагаю тебе стать одним из тех, кто правит миром.
— Вы это серьезно? — Кевин даже усмехнулся. — Меня — в правители?
— Я говорю о других правителях. Не о президентах или императорах, не о чиновниках всех мастей и рангов. Все эти люди, Кевин, просто марионетки, их власть иллюзорна. Истинные правители всегда находятся в тени.
Кевин молчал. Отец Леонид терпеливо ждал.
— Не понимаю, — произнес наконец Кевин. — Что это значит — истинные правители? О ком вы говорите?
— Я говорю о людях, обладающих реальной властью. Их не так много, но они есть.
— И что, их власть превосходит власть Президента Федерации?
— Власть Президента Федерации, — отец Леонид спокойно смотрел на Кевина, — для них не значит ничего. — Но так не бывает! — не поверил Кевин. — Никто не может приказывать Президенту, он и есть самый главный правитель.
— Может, ему это только кажется? — не согласился старик. — Вспомни ту даму с бокалом вина. Президент в этом смысле ничуть не лучше ее.
— Ну хорошо… — Кевин поудобнее устроился в кресле. — Тогда что, по-вашему, является реальной властью?
— Я уже говорил об этом. Реальная власть — это власть над своей судьбой. А на более высоком уровне и над судьбами других людей. — Отец Леонид несколько секунд помолчал. — Назови свой любимый напиток.
— Цертариновый сок, — ответил Кевин. — А что?
— Ничего. — В глазах старика мелькнула усмешка. — Открой дверь и возьми поднос.
— Какой поднос? — спросил было Кевин и тут же услышал тихий мелодичный сигнал звонка. Поднявшись, не без опаски открыл дверь и увидел официанта.
— Ваш заказ, сэр, — сказал официант, передавая ему поднос с двумя жестянками сока. — Приятного аппетита, сэр…
— Спасибо… — пролепетал Кевин, закрывая дверь. С недоумением взглянул на поднос с соком, потом перевел взгляд на отца Леонида. — Это сок.
— Разумеется, — согласился тот. — И я буду очень признателен, если ты передашь мне одну банку.
Кевин поставил поднос на столик, протянул одну банку отцу Леониду. Потом медленно опустился в кресло.
— Пей, — предложил ему старик, указав на вторую банку. — Это же был твой выбор.
Кевин осторожно взял банку, аккуратно открыл ее. Отхлебнул прохладную жидкость, потом снова поставил банку. Взглянул на собеседника и неожиданно улыбнулся.
— Я понял! — выпалил Кевин, радуясь внезапно посетившему его озарению. — Вы догадались, что я люблю этот сок, и заранее обо всем договорились с официантом!
— Что ж, очень может быть, — согласился отец Леонид. — Вполне логичная версия… — Он с явным удовольствием глотнул сока. — Скажи, ты в орлянку играешь?
— Нет, — покачал головой Кевин. — Точнее, в детстве играл.
— Неважно. У тебя найдется монета?
— Да. — Кевин вспомнил, что в кармане у него действительно завалялась монета в два креда. Достав ее, протянул отцу Леониду. — Подойдет?
— Подойдет, — согласился тот, не сделав попытки взять монету. — Итак, представь, что мы с тобой играем в орлянку. Выбирай — орел, решка?
— Орел, — сказал Кевин.
— Замечательно. Теперь просто подкидывай монету, лови ее и показывай, что выпадет. Давай.
— Хорошо… — Кевин подкинул монетку, поймал. Разжал руку. — Решка.
— Я выиграл, — сказал отец Леонид. — Продолжай. Кевин подкинул монету еще раз.
— Решка.
— Два ноль в мою пользу, — прокомментировал старик. — Попробуй еще.
Кевин продолжил бросать монету. И чем больше он подкидывал ее, тем больше убеждался в том, что происходит что-то странное.
— Пять ноль, — комментировал его броски отец Леонид. — Шесть ноль. Семь ноль…
При счете десять ноль Кевин остановился. Недоверчиво оглядел монету, потом посмотрел на старика:
— Можно, я буду бросать на пол?
— Разумеется, — согласился тот. — Как тебе удобнее. Одиннадцать ноль. Двенадцать ноль…
На двадцатом броске Кевин остановился и недоверчиво засмеялся. Это уже переходило все границы — монета упрямо не желала падать орлом вверх!
— Надеюсь, ты не обвинишь меня в жульничестве? — поинтересовался отец Леонид. — Ты сам бросал монету, я ее не касался.
— Нет, — покачал головой Кевин. — Не обвиню.
— А зря, — ответил старик и улыбнулся. — Потому что я как раз жульничал.
— Но как? — не понял Кевин.
— Выбирая тот вариант развития событий, который мне нужен. Точно так же я могу выбирать и свою судьбу.
— Да, но как вы это сделали?
— А вот это и есть тайна тайн. Я не могу объяснить тебе, как я это делаю, — знание в данном случае находится вне слов. Но я могу научить тебя этому. Если, конечно, — по губам отца Леонида снова скользнула улыбка, — ты согласен играть в мои игры.
