Михаил Николаев - Телохранители. Закрытый сектор
Русские предсказуемы. Получив пощёчину, они сразу бросаются в драку. Так должно случиться и в этот раз. Дикари, охотящиеся на тигра, преследуют его толпой, загоняя в засаду. Белый человек, если он настоящий охотник, никогда не станет гоняться за тигром. Он выманит тигра на себя, подкинув ему козлёнка, а потом хладнокровно нажмёт на курок.
Здание штаб-квартиры МИ-6 на Vzuxhall-kross, 85 изначально было спроектировано как маленькая крепость, способная выдержать длительную осаду. За последние полтора века оно, почти не меняясь внешне, было качественно усилено изнутри. Живые, тщательно вымуштрованные охранники, роботизированные системы, автоматика и электроника – всё самое лучшее и современное, с двойным, а иногда и тройным дублированием.
Кабинет шефа русского отдела не имел окон, так как находился на восьмом этаже в глубине здания. Вместо окон на стены были установлены экраны, на которые в режиме реального времени транслировались картинки с любой из сотен камер, установленных внутри здания и по его внешнему периметру. Сегодня на первый экран были сведены изображения холла и крыши здания, на втором демонстрировались ближайшие коридоры, выходы с лестниц и из лифтов, а на третий, самый ближний к столу, экран транслировался вид из приёмной.
Разумеется, сэр Ричард не собирался допускать незваных гостей в свою приёмную. Специально обученные люди должны были взять их раньше. В холле, на крыше или, в крайнем случае, в одном из многочисленных коридоров. Во всех этих местах незваных визитёров ждали специально подготовленные группы. Но лучше перестраховаться. Да и спокойнее, когда можешь контролировать ближние подступы. Поэтому в приёмной тоже развалились на диванах несколько громил. Изображали посетителей. С такими-то рожами! Если сегодня ничего не произойдёт, надо будет их заменить, они же одним своим видом меня дискредитируют.
Вчера никаких подозрительных визитов в здание штаб квартиры зафиксировано не было. И сегодня первая часть рабочего дня прошла спокойно. Сэр Ричард уже начал задумываться, нет ли ошибки в его расчётах. Затягивать с ответными действиями было не в привычках русских. Это ведь не китайцы, которые могут десятки лет сидеть на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт труп врага. Говорят, что некоторые дожидались. Русские не такие. Они никогда не откладывают на завтра то, что можно сделать сегодня. И всегда платят по счетам. Сэр Ричард надеялся, что русские появятся сегодня вечером, в крайнем случае ночью.
Поскольку в приёмной вместо обычного секретаря-референта сегодня находился не знакомый с его привычками агент, на время чаепития дверь была надёжно зафиксирована изнутри.
Герцог выдвинул ящик стола и вынул из него длинноствольный никелированный пистолет. Подержал в руке успокаивающую тяжесть, вздохнул и положил на место. Жалко, что самому пострелять не удастся. Задвинув ящик стола обратно, сэр Ричард продолжил чаепитие. Чай, как всегда, был божественно прекрасен.
Сергей
Получилось. Я стою в кабинете шефа русского отдела МИ-6, немного правее огромного Т-образного стола. В голове самую малость помутнело, но ничего страшного. Попали мы именно туда, куда стремились. А то, что переход сложнее оказался, так это можно было и изначально предположить. Хозяин кабинета меня ещё не видит – только начинает поворачивать голову в мою сторону.
Первым делом нажимаю большим пальцем на кнопку в центре толстого массивного диска, который зажат в моей правой руке. И чувствую, как на голове дыбом встают волосы. Под плащом вздрагивает Иннокентий. Окрест со скоростью света распространяется мощнейший электромагнитный импульс, наводящий в проводах токи, сплавляющие контакты и размягчающие пластик, в который запаяны микросхемы. Он выжигает «мозги» всевозможной электронике, провоцирует короткие замыкания в проводке, надолго выводит из строя большую часть автоматических систем. Гаснет свет и экраны на стенах. Кабинет погружается в темноту, но через пару мгновений вспыхивают красноватые лампы аварийного освещения.
Больше можно не прятаться. Рывком сдёргиваю плащ-накидку и высаживаю кота прямо на длинный полированный стол хозяина кабинета. Вслед за этим опускаю левую руку в карман и сдвигаю рычажок на стальном защитном футляре подавителя. Футляр со щелчком раскрывается. Включаю подавитель, являющийся мощным источником белого шума. В принципе, это уже дутьё на холодное, любая записывающая аппаратура в радиусе двухсот метров уже приказала долго жить, но лучше перестраховаться. Мало ли, какие мобильные системы тут у них предусмотрены.
Все эти действия уместились примерно в две секунды. Ну, может быть, в три. Чашечка китайского фарфора, выпавшая из руки наконец-то узревшего нас сэра, тонко звенит, распадаясь на осколки от удара об угол столешницы, и выплёскивая остатки содержимого ему на колени.
Сэр Ричард непроизвольно отклоняется назад, откидываясь на спинку кресла. Сочетание всклокоченных бакенбард, вставших дыбом остатков шевелюры и выпученных глаз придаёт ему настолько комичный вид, что я непроизвольно улыбаюсь. В следующий момент его рука устремляется к среднему ящику стола, но замирает на полпути. На краю столешницы в позе зайца, собирающегося исполнить бравурный марш на барабане, сидит, приподнявшись на задних лапах, оскалившееся чудовище, в которое превратился Иннокентий после того, как все его шерстинки под воздействием электромагнитного импульса распрямились строго перпендикулярно телу. В распушенном состоянии он кажется ещё в полтора раза больше своих и без того немаленьких размеров. Кот, не отрываясь, смотрит прямо в глаза хозяина кабинета, распространяя вокруг себя плотную волну недетского ужаса.
Секундное замешательство англичанина позволяет мне освободиться от рюкзака и сбросить его прямо на стол. После этого я в два прыжка оказываюсь рядом с ним. К этому моменту сэр Ричард уже успевает вскочить на ноги, оттолкнув кресло назад и по возможности отодвинувшись подальше от грозного зверя и, сжав кулаки, замереть в верхней стойке. Вот это да, похоже, он со мной боксировать собирается?!
Вот только я сегодня не джентльмен. Не будет у нас честного спарринга. Делаю левой рукой ложное движение, намечая хук, и одновременно бью его носком ботинка в надкостницу на лодыжке. Это очень больно. Сэр вскрикивает и пытается наклониться вперёд, чтобы схватиться рукой за повреждённую ногу, но не успевает, так как напарывается подбородком на мой правый кулак. Обмякшее тело прогибается в противоположную сторону и валится на спину. Нокаут.
С той стороны начинают стучать в дверь. Ничего страшного, быстро её не выломают. Тем не менее пора заканчивать. Я расстегнул рюкзак, откинул защитную крышку массивного устройства, заполняющего весь его немаленький объём, и нажал на кнопку. Не знаю точно, что там намешано, посылку военные собирали, но мне сказали, что температура горения этой смеси превышает три с половиной тысячи градусов. А её тут более четырёх пудов. Диск и брусок подавителя положил рядом. Лишний вес мне на обратном пути совершенно не требуется. И так этого английского мохнорылого борова на себе тащить придётся. Я поднял с пола сэра, до сих пор пребывавшего в отключке, и взвалил тело на плечо. Тяжёлый, зараза. А вот плащ можно с собой прихватить, он совсем лёгкий, да и бросать такую хорошую вещь – потом жаба задушит.
– Кеша, нам пора!
Зверюга прыгает мне на грудь и вцепляется когтями в одежду. В дверь уже бьют чем-то тяжёлым, и она начинает трещать. Я прижимаю к себе напарника свободной рукой, отстраиваюсь от всего, что меня окружает, и представляю себе кабинет Николая Степановича. На висящую перед закрытыми глазами картинку накладывается аналогичная, транслируемая Иннокентием. Через долю секунды изображения синхронизируются, и я шагаю вперёд.
Штаб-квартира МИ-6
Когда рухнула сорванная с петель дверь, из проёма мощно дохнуло волной перегретого пара, что заставило всех отшатнуться назад. На полу в центре комнаты ярко светилось озеро чрезвычайно горячего белого пламени, вокруг которого, весело потрескивая, догорали остатки массивного стола. Струйки воды, разбрызгиваемые системой автоматического пожаротушения, испарялись ещё в воздухе, даже не долетая до пылающей области, от которой во все стороны разбегались по полу багровые ручейки, чрезвычайно похожие на потоки лавы, стекающие по склонам вулкана. Жар, пышущий из дверного проёма, очень быстро стал нестерпимым, и люди, отступившие к выходу из приёмной, уже не видели, что участок толстой железобетонной плиты межэтажного перекрытия, имеющий размер в десяток квадратных метров, вздрогнул, прогнулся, как пластилиновый, и рывком провалился вниз. В центре комнаты осталось круглое отверстие диаметром около трёх метров с оплавленными краями, с которых бахромой свисали пузырящиеся сталактиты. А пламя уже ровно гудело внизу, проплавляя очередное перекрытие.
