Дмитрий Распопов - Сын Галактики - Противостояние
— Я стал чувствовать, что это засасывает нас с тобой, как в болото, — подтвердил он, — ты помнишь, я изначально был против помощи этой Галактике.
— Ты помогал мне, — кивнул я, — но сам понимаешь, если мы бросим всё сейчас, тогда нет смысла в том, чем мы занимались всё это время.
— Я и не предлагаю, бросить всё сейчас, я предлагаю мысль к рассмотрению.
— Полностью её поддерживаю, и предлагаю, чтобы не оттягивать решение, заняться её реализацией, — ответил я, — пока закончим с поиском ключа к секретам Предтеч и Берсеркеров, а также с нашими новоявленными врагами, пройдёт много времени. Чтобы не терять его, нужно определить, куда мы уйдём, и подготовить к нашему прибытию стабильную сырьевую базу, а также приличный флот охранения.
— Я рад, что ты такого же мнения, что и я, — радость Келлера была не поддельной, — будем прилагать все усилия, чтобы скорее это произошло. Прямо представить себе не могу, с каким удовольствием отправлю все данные по проблемам Общей Галактике в дальние уголки памяти.
— Отлично, тогда займёмся текущими проблемами, — в полном согласии мы занялись совместными делами, определяя, как будем поступать дальше.
Неделя прошла в работе и ожидании докладов от рейдовых групп и отдельных кораблей. Если днём всё было нормально, то вечером, когда все рабочие процессы прекращались, и я оставался один на один с собственными мыслями, было тяжело. Я брал голограмму, где мы с Ташей счастливо улыбались друг другу и подолгу сидел, не в силах заснуть. Чувства никуда не делись, поэтому расставание больно по мне ударило.
Вот и сегодня, сон не приходил, а я вспоминал нашу первую встречу. "Может быть, попробовать и вернуть, как было? — подумал я, — но ведь я сам видел, что она меня больше не любит. Пытаться давить на неё или навязывать себе выйдет только хуже, она просто запретит мне подходить к ней".
Через два часа терзаний я не выдержал и поднялся с кровати.
— Покажи мне Ташу, — попросил я корабль.
Через секунду в динамике раздался нерешительный голос: — Владимир, может сейчас не стоит?
Я хотел сначала взорваться, но успокоил себя: — Что такое?
— Вам это не понравится.
— Спасибо за заботу, но всё же выполни приказ, — попросил я.
Через секунду я пожалел, что настоял на своём.
На знакомой мне кровати, сплелись два тела, женский голос иногда вскрикивал от страсти, когда мужской зад опускался вниз. Не узнать знакомые интонации было нельзя, поэтому меня хватило на пять секунд просмотра.
— Спасибо, — поблагодарил я корабль и помолчав добавил, — не соединяй меня, пожалуйста, ни с кем.
— Слушаюсь.
В тишине каюты я сидел на кровати и смотрел в одну точку, уголки глаз были влажные, мне так хотелось кричать, но ком в горле не давал этого. Всё что оставалось, это бездумно смотреть в стену.
— Вова, есть дело, — голос Келлера ворвался в голову и ударил тяжёлым молотом.
— Я немного не в форме, — отозвался я, поскольку лёг час назад.
— А мне всё равно, — спокойным тоном, перебил он, — дело не терпит отлагательств.
— И что такого случилось? — удивился я, просыпаясь полностью.
— Первые результаты охоты, захвачен живой клаксон, — хмыкнул он.
— Ого! — я подскочил с кровати, убирая мысли о постигшем меня горе, — через десять минут я буду в рубке.
— Ждём.
С душем я справился гораздо быстрее и в рубку ворвался, застёгивая рубашку на ходу.
— Где он? — поинтересовался я.
— Через пару часов прибудет корабль, — отозвался мой корабль.
— Тогда я успею перекусить, — направился я к пищевому блоку, заказав себе лёгкий завтрак с чаем.
— Подробности известны? — пробурчал я с забитым ртом, прожёвывая бекон.
— Как ты помнишь, мы разбили поисковые группы на квадраты, чтобы они не дублировали друг друга, — ответил Келлер, — захват одиночного корабля осуществила та, что направлялась в самый дальний квадрат. Они передали, что наткнулись на ненаселённую планету, полностью засаженную тем типом растения, что мы видели на планетах инетрогов. Что самое интересное, они сказали, что привезут образцы того, для чего клаксоны это делают.
— Очень интересно, — от нетерпения я едва мог сидеть на месте, — куда везут то образцы?
— На базу в секторе 1869-34, ближайшую с нужным оборудованием для подобных исследований.
— Далековато, — огорчился я, — ну ладно, пусть пока связь устойчивую наладят с ней, хочу видеть всё в подробностях.
Оставшееся время мы ждали в нетерпении, изредка заговаривая друг с другом или теребя наших учёных о готовности.
— 6898985654 вошёл в систему, — поступил доклад диспетчера ко мне на пульт, — выделение срочного коридора по запросу осуществлено. Код пропуска "золотой".
Я отметил, что оказывается, Келлер дал всем кораблям, участвующим в поиске, коды с пропуском "золотой", теперь все наши корабли Охотники могли пользоваться прерогативами командоров.
Очень скоро корабль оказался в зоне действия камер причала, и я воочию его увидел. Возле причала замерли научные сотрудники и гравитационные тележки, ожидая стыковки корабля. Как только захваты причала зафиксировались на корабле, и в его сторону вытянулся причальный рукав, произошло быстрое перемещение в рядах встречающих и внутрь ринулись несколько астан, остальные остались снаружи.
Буквально через десяток минут из рукава выплыли гравитационные тележки с лежащими на них анабиозными камерами, их подхватили встречающие и укатили внутрь станции. Затем въехала следующая партия тележек, затем следующая.
— Чего это они там нагребли?! — удивился я, — уже тридцатая камера.
— Скоро узнаем, — спокойно ответил Келлер, видимо он уже узнал всё из корабельного журнала.
— Так не интересно, — я скривился, — подсматривать не хорошо, теперь мне одному мучиться?
— Почему же, — Келлер засмеялся, — посмотри журнал сам.
— Так не интересно, а как же интрига? — взмолился я с улыбкой.
— Извини, но всё равно все журналы обновляются автоматически при прибытии корабля в любой порт, — объяснил он, — так и с этим произошло.
— Так, началось, — я перестал препираться и обратил внимание на мониторы, в одну из лабораторий доставили контейнеры с камерами.
Зрелища препарирований мне вскоре надоели, для себя я всё уяснил ещё на втором вскрытии, подтверждалась одна из теорий похожести клаксон на муравьёв. Корабль привёз личинок клаксонов, которыми была населена вся планета. Весь рацион личинок составлял из специфического сока растения, которым клаксоны засеивали захваченные планеты.
Тут же было выдвинуто предположение о том, что для второй стадии развития личинок нужно много белка, как в случае с муравьями. Соответственно становилось понятно, что клаксонам нужно было где-то взять множество тонн мяса или другого продукта, из которого личинки могли бы получить этот белок.
Оставалась надежда на другие поисковые группы, которые нашли бы планету с заселёнными на неё личинками клаксонов второй стадии.
— Зачем же им тогда население планеты? — в задумчивости произнёс я, — бредом было бы предположить, что их использовали бы как корм для личинок, для такого количества, их бы точно не хватило.
— Я лично думаю, что для личинок второй стадии засеют другое растение, похожее на соевое, белка оно даёт много, да и растёт быстро, не в пример животному белку, — подхватил мои мысли Келлер.
— Закрадываются мысли, что населении будет использовано, как деликатес, например, при проведении светских раутов, — предположил я.
— Всё возможно, при тотальном отсутствии информации, всё равно остаётся только ждать, — ответил Келлер.
— А где же наш живой экземпляр? — поинтересовался я, — личинки это конечно хорошо, но взрослая особь лучше.
— Его везли другим кораблём, который уже причаливает, — ответил корабль.
Увидеть клаксона мы смогли только через сутки, именно столько потребовалось учёным, чтобы: во-первых, корректно разморозить незнакомый организм, а во-вторых, и самое главное, взять все возможные анализы и срезы, до его пробуждения. Было бы неуместно, если бы после разморозки клаксон смог покончить жизнь самоубийством. Не зная строение и функции чужого организма, учёные перестраховались.
Я смотрел, как существо медленно повернуло голову, затем так же медленно посмотрело в другую сторону, видимо определяя, где оно оказалось. Отличный звук из камеры передавал даже тихий хруст его панциря, наподобие хитина. Клаксон, увидев незнакомую обстановку, сел на скамью, и оглядел пространство вокруг себя. Почувствовав провода на голове и теле, он попытался содрать их, но получив болезненный удар током, отдернул лапы.
— Нам нужен их язык, — насмотревшись, я поставил задачу нашим учёным, — это приоритетное направление, всё остальное вторично.
