Роман Злотников - Время твари. Том 1
Привратник помедлил шесть или семь ударов сердца, прежде чем открыть. На миг Гархаллоксу показалось, что привратник колебался, открывать или нет. И он снова поморщился.
Створки беззвучно и легко разъехались в разные стороны. Маг-привратник, молча склонив голову, на которой высился остроконечный колпак, отступил в сторону, освобождая путь. Серый балахон и колпак мага были расписаны диковинными письменами, значения которых бывший архимаг не знал.
Гархаллокс сделал несколько шагов и ступил в Башню Силы. Он начал подъем по винтовой лестнице, казавшейся бесконечной. Когда-то этот подъем давался ему легко — магия знака архимага Сферы Жизни придавала силы своему обладателю; это было что-то вроде побочного эффекта. Но сейчас, достигнув только третьего яруса, Гархаллокс остановился, взявшись за сердце и тяжело дыша. Он ведь уже далеко не молод, неумолимая стрелка на циферблате его жизни опускается все ниже и ниже — к могиле. И он… больше не использует магию. Вытерев пот со лба, успокоив дыхание, Гархаллокс продолжил путь по крутым ступенькам.
На пятом ярусе из-за плотно закрытой двери раздавалось какое-то гудение, прерываемое короткими и резкими шипящими всплесками — словно комья пламени падали в ледяную воду. В то время, когда Башня Силы называлась Башней архимага Сферы Жизни, здесь была трапезная. А теперь?.. Гархаллокс поборол искушение открыть дверь и посмотреть, что же там происходит.
«Да и к тому же, — безуспешно пытаясь подавить горькую досаду, подумал он, поднимаясь на шестой ярус, — дверь заперта магией — просто дернув за ручку, ее не открыть. Можно, конечно, постучать, но… К чему отвлекать занятых людей ради пустого любопытства?»
«Старый дурак! — тут же злорадно ответил ему внутренний голос. — Ты не постучал, потому что боишься, что тебе вовсе не станут открывать!»
На шестом ярусе было дымно и пахло паленой шкурой. Из-под закрытой двери по каменным плитам пола хлестали яркие лучи желтого света, звериный натужный вой раздавался за дверью и гортанные вскрики — голосом человека, но на нечеловеческом языке.
На седьмом ярусе было тихо и почему-то очень холодно. Дыхание первого королевского советника инеем осело на бороде и усах, пока он поднимался к восьмому уровню.
Из-за двери, закрывающей восьмой уровень от лестничного пролета, раздавался многоголосый заунывный плач — и такой тоской повеяло здесь, что Гархаллокс почувствовал, как зашевелились и встали дыбом волоски на загривке.
Он поднялся на последний, девятый ярус и остановился, опершись о стену и восстанавливая дыхание. Дверь девятого яруса была почти вдвое больше дверей, ведущих в нижние ярусы, и двустворчата. Раньше под действием заклинания она открывалась, как только Гархаллокс делал к ней шаг. Раньше на девятом ярусе располагались покои Гархаллокса — архимага. Сейчас створки остались неподвижны, хотя Гархаллокс подошел к двери вплотную. Он положил на нее ладонь и едва сдержался, чтобы не отдернуть руку: кожу первого советника прошили невидимые искры сильнейшего магического заряда. Коснувшись двери, Гархаллокс ощутил, что она вибрирует от наложенного на нее мощного заклинания. Незнакомого заклинания!
— Кто ты и зачем тревожишь его величество? — спросили за дверью.
Теперь бывший архимаг почувствовал раздражение.
— Я — первый королевский советник. Я пришел говорить с королем Гаэлона, его величеством Константином Великим — так должен был ответить Гархаллокс, но вместо этого он неожиданно для самого себя произнес: — Я — Указавший Путь. Я пришел говорить с Тем О Ком Рассказывают Легенды.
Почему Гархаллокс употребил условные имена, которые использовались еще тогда, когда путь к власти над королевством виделся долгим и трудным, когда они с Константином были всего лишь заговорщиками, собиравшими силу, он и сам не понял.
Десять или пятнадцать ударов сердца за дверью висела тишина. Потом створки распахнулись. И огненная тьма хлынула из открытой двери на лестничные ступени. Гархаллоксу пришлось сделать над собой усилие, чтобы переступить порог.
Он вошел в помещение, которое было когда-то его личными покоями. Как же все здесь изменилось!
Исчезли перегородки меж комнатами, и девятый ярус превратился в единый огромный зал с очень высоким куполообразным потолком. Окна заложили камнями, так что ни единого лучика света не просачивалось сюда. Всюду горели факелы на стенах и расставленные явно не наугад напольные светильники — и их пламя раскрашивало тьму кроваво-красным. Но главное — посреди зала высилась странно-уродливая конструкция, чем-то напоминавшая поставленное на обод гигантское тележное колесо, внутри которого располагалась целая система колес поменьше, оскаленных искривленными клинками, похожими на лезвия крестьянской косы. Колеса эти скреплялись друг с другом металлическими трубками, дугами, невиданными механическими суставами и цепями на блоках…
Вокруг конструкции медленно шевелилось с десяток магов в островерхих колпаках. Из-за того, что все эти маги были одеты в серые балахоны, их едва можно было разглядеть даже при свете факелов и светильников. Если чуть отвести в сторону глаза, казалось, будто это тьма копошится в самой себе. И еще — здесь было тихо. Угрюмо молчала устрашающая громада диковинной конструкции, лишь некоторые из магов чуть слышно бормотали что-то себе под нос.
— Указавший Путь? — раздался позади окаменевшего от изумления и испуга Гархаллокса знакомый хрипловато-потрескивающий голос. — А мне подумалось, что давно уже пора перестать скрываться и прятать за нелепыми прозвищами свои истинные имена.
Гархаллокс медленно обернулся.
В шаге от него стоял одетый в серую сутану человек довольно высокого роста, но сгорбившийся так, что без усилий, наверное, мог коснуться рукой пола. Никакой растительности на его лице и голове не наблюдалось, и кожа его в огненном свете отливала зелено-серым. Но ярко-красным горели раскосые глаза, ослепительно белели длинные, похожие на клыки, зубы — сейчас оскаленные в улыбке… И резко выдавался вперед крупный кривой нос, похожий на клюв хищной птицы. Это был Константин. Его величество король Гаэлона Константин Великий.
Гархаллокс подавил дрожь, в который раз напомнив себе: совсем не так выглядел когда-то его старый друг и соратник Константин, Тот О Ком Рассказывают Легенды. Облик его изменился от частых посещений Темного мира — места, где Константин совершенствовал свое искусство магии. Это был непреложный Закон Миров: материя подчинялась условию мира, в котором находилась. Поэтому теперь Константин стал походить на обитателей Темного мира — демонов. Жуткому преображению способствовало еще и то, что уже очень давно Константин перестал употреблять привычную для всех людей пищу. Он поддерживал жизненные силы магическими снадобьями, ингредиенты для которых находил все в том же Темном мире…
«Только лишь облик изменился, — сказал себе Гархаллокс. — Только облик. А сам Константин остался таким, как был», — мысленно проговорил он, и снова горькое понимание того, что он ошибается, укололо сердце.
— Так зачем ты меня побеспокоил? — спросил Константин. — Я занят. И у тебя, насколько я знаю, немало своих дел.
— А чем ты занят? — заговорил Гархаллокс, отметив, что сказал вовсе не то, что собирался. — Что… здесь такое?
Константин удивленно хмыкнул.
— Тебя это действительно интересует? — спросил он. — Прости, но я не собираюсь рассказывать. Это слишком долго. И слишком сложно для тебя.
— Ну да, — качнул головой Гархаллокс. — Твоя магия теперь сложна для меня… архимага.
— Бывшего архимага, — уточнил Константин. — Зачем ты заставляешь меня в который раз объяснять тебе очевидное? Сотни лет люди делили магическое искусство на четыре Сферы. И маг — какими бы выдающимися способностями ни обладал — должен был изучать только одну Сферу. А разве можно познать цельную картину мироздания, если видишь и понимаешь лишь малую его часть? Много-много веков среди людей не было никого, кто в равной мере изучил бы все четыре Сферы. Конечно, рождались и такие, кто задавал себе вопрос: почему бы не попробовать? Но каждый раз получал один и тот же ответ: потому что человеческий разум не в силах объять все четыре Сферы магического познания разом! И в этом заключалась ложь. Не всякий человеческий разум в силах объять все четыре Сферы магического познания разом — вот каков правильный ответ! Я стал первым, кому это удалось. Магия, разделенная на четыре части, бессильна перед их магией. Поэтому они в незапамятные времена и провели разделение. Поэтому я и упразднил Сферы. Пока только в Дарбионе. В других городах… такое предпринимать пока рано. Придет еще время. Пока что хватит запрета практиковать магию колдунам-недоучкам, лесным ведьмам, ведьмакам, ведуньям и травникам — что работают вне Сфер. Эти кустари от магии слабы, но… кто знает? Мне не нужны конкуренты и потенциальные противники. Вся человеческая магия должна контролироваться только мною!
