Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)
Выстрел. Тугая вспышка разорвала темноту…
В первый момент показалось, что Хаммер промахнулся. Сашик продолжал бежать. Свободный, красивый. Скоро он скроется в темноте, ищи его потом. И вдруг его траектория начала отклоняться от прямой… сильнее, сильнее… вот он уже бежит, виляя… заваливается, спотыкается… Что сейчас будет? — подумал Макс.
Сашик упал.
И остался лежать. Молчание. Макс повернулся к Хаммеру:
— Зачем?
Тот выглядел растерянным. Почесал затылок.
— Я думал, не попаду.
Профессор разом опустился на землю, словно из него вынули все кости. Очки на носу сидели криво.
— Я… — сказал он. — Я… как же так? Мальчик мой. Где же справедливость?! Где? Где?! Где, я спрашиваю?!! — страшно закричал Лебедев и вдруг разрыдался.
* * *— Эй, кривой! — Убер встал. — Ты зачем убил Форреста Гампа?!
— Чего?
Удар головой в лицо — хруст. Оглушенный Хаммер упал на колени, кровь хлынула из носа. Закапала на бетон с небритого подбородка. Кап, кап, кап. Хаммер замотал головой, капли разлетались в стороны. Глаза бессмысленные.
Почти нокаут.
Кажется, Хаммеру снова сломали нос.
— Убер! — позвал Макс.
Убер вскинул голову. Руки связаны за спиной. Скинхед насмешливо оскалился, пошел на Макса.
Красавец, блин. Похож на огромную кошку.
Сейчас мы разберемся, кто тут хищник… Макс прыгнул вперед — быстрый, сильный, ловкий. Тело слушалось, как часы. Левой кулаком — в солнечное. Правой — хук по ребрам. На третьем ударе Убер упал.
Еще добавить… ногой!
Убера мотнуло, он застонал, перекатился по полу. Выплюнул кровь, уцелевшие зубы были окрашены красным. Скинхед сжался в пружину, подтянул ноги к груди. С усилием начал подниматься…
— Встать, солдат! — хрипло приказал он себе. — Раз, два. Мы идем по Африке… Раз, два…
— Лучше не надо, — предупредил Макс. — Убер, хватит… Да что ж такое!
— Ты знаешь, с кем связался?! Ты, сука, со скинами… Раз, два…
Макс врезал ему так, что нога занемела — несмотря на тяжелый ботинок. Бум. Что-то хрустнуло. Возможно, он сломал скину пару ребер. Тело Убера безвольно распласталось на бетонном полу.
Пауза. Макс думал, что теперь скинхед точно успокоится.
Любого другого это бы точно успокоило…
Но не этого бритоголового шута.
Тишина.
— Это всего лишь боль, — сказал Убер хрипло. Начал подниматься. Лицо белое. В следующий момент очухавшийся Хаммер пнул его ботинком в бок. Ударил еще раз. Помутнение.
Хаммер остервенело пинал бывшего узника.
— Хва… хватит, — прохрипел Макс. — Оставь его. Слышишь?! Хватит!
Вошел Костян. Невозмутимо оглядел место побоища.
— Босс, там опять этот… в белом халате. Тебя спрашивает.
Макс кивнул.
Шарф. Он намотал шарф на горло, чтобы скрыть следы пальцев. Голова болела просто чудовищно.
Что ж. Пришло время переговорить с Директором.
* * *— Привет, Хунта, — голос как из бочки. Хриплый и скрипучий.
— Что у вас с голосом? — Директор смотрел с интересом.
— Какая разница? К делу, Директор. — Макс повернулся всем телом. Он старался не двигать шеей, больно. — Хаммер, давай!
Профессора со связанными за спиной руками поставили перед «нянечками» Звездной. Макс наблюдал, как беглеца ведут к дрезине, усаживают на корточки. Профессор выглядел бледным и подавленным, всхлипывал. Недолго он там протянет без помощи Макса. И без заботы о Сашике.
У меня полно своих дел, напомнил себе Лётчик. Легче не стало. Наоборот — какая-то фигня уперлась под горло, чуть не стошнило.
Он шагнул вперед.
— Следующим скинхед.
Макс невольно вспомнил, как поднимался Убер, как горели его глаза… Неумолимый, жестокий ангел отмщения. Он никогда не сдается.
— На вашем месте я бы ему даже лопату в руки не давал.
Директор усмехнулся: юмор, мол. Понимаю, понимаю.
— Я не шучу, — сухо сказал Макс. Директор удивленно вздернул брови.
— Вы что, серьезно?
— Абсолютно.
— Он всего лишь бандит…
— Ошибаетесь, господин Директор. Это я — всего лишь бандит. А Убер — нечто другое. Впрочем, — Макс вдруг понял, что ему наскучил разговор с этим самоуверенным болваном. Который делает вид, что все понимает — и все равно ничего не поймет. — Теперь он — ваша проблема, не моя. Кстати… Директор? Можете ответить мне на один вопрос?
Тот поднял брови.
— Да?
— Вот вы специалист, наверное, десятки книг перечитали. — Макс помедлил. — Как начинаются революции?
Директор наморщил лоб.
— Что?
— Я вполне серьезно спрашиваю. Мне интересно.
— Гмм, ну там все классически: низы не хотят, верхи не могут. Вы про это?
Макс покачал головой.
— Не совсем. Впрочем, ерунда. Счастливо оставаться, господин Директор, — он повернулся и пошел. Все было кончено. Верно, Лётчик?! Кажется, ты уже предал всех, кого мог…
И вдруг он услышал слова, от которых ему пришлось остановиться:
— Не так быстро, дорогой господин Лётчик. Не так быстро.
* * *— Я свое обещание выполнил, — напомнил Макс.
Директор покачал головой.
— Не все так просто, дорогой друг. Вы покалечили двух моих людей, господин Лётчик. У одного сломана челюсть, другой потерял глаз. Вам не кажется, что это стоит отдельного разговора?
— Но…
— И я даже не буду спрашивать, где находятся мортусы, — перебил Директор. — Не ваши «мортусы». Настоящие.
Макс помедлил. Вот о какой ставке пошла речь.
— С ними все в порядке. Сидят себе под замком…
— Они мертвы?
Светлые глаза Директора уставились на бывшего узника.
— Да, — сказал Макс. Нет смысла врать, когда и так все ясно.
— Вы уверены?
Макс тяжело вздохнул. «Нет, Хаммер вежливо попросил мортусов отдать одежду, оружие и дрезину».
— Куда уж больше.
— Хорошо, — сказал Директор. Макс поперхнулся. — Это очень хорошо. Дело упрощается. Значит, мне просто нужно взять и назначить виноватых. Так кого мне распять в туннеле, Максим Александрович? Есть кандидатуры?
Макс сжал зубы, от бессильной ярости скулы свело.
«Знаешь, как иногда хочется ошибиться?»
Макс выдохнул. Быстрым движением выдернул из-за пояса пистолет. Успел увидеть растерянное лицо Директора, расширившиеся глаза Хунты… Профессора, привставшего на дрезине. Хаммера, открывающего рот… Убера…
— Знаю, — сказал Макс и нажал на спуск.
Бах! Пистолет в руке дернулся. Бах! Еще раз. Медленно летящая гильза, в боку отсвечивает вспышка второго выстрела…
Хаммер начал падать.
Макс помедлил.
«Потом тиран взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Аналогия понятна?»
Совершенно понятна.
— Вот ваш убийца, Директор. Мы в расчете? — голос был ровный и совершенно спокойный. Макс сам удивился.
— Это же был ваш человек? — Директор выглядел ошеломленным.
— Верно, это был мой человек. Теперь вы понимаете, насколько серьезно я настроен?
Директор помедлил и кивнул. В глазах его было уважение — и зарождающийся страх.
— Понимаю. Наш договор остается в силе, господин Лётчик. Прошу меня простить.
* * *Хунта был доволен. На лице это никак не отразилось, зато от «нянечки» пошла мощная волна жестокой радости. Макс поморщился.
— И ты здесь? — обрадовался Убер при виде «нянечки». — Какие люди и без охраны!
Хунта молча врезал ему дубинкой под дых — н-на. Скинхед рухнул на колени, согнулся. Странные звуки. Когда Убер поднял голову, Макс увидел, что тот смеется. Скалит в окровавленной улыбке оставшиеся зубы.
Вот псих.
Хунта равнодушно кивнул и взмахнул дубинкой…
— Дайте ему сказать! — приказал Макс. «Нянечки» и санитары послушались — скорее от неожиданности. Ярость. Макс с усилием снял руку с пистолета. Спокойно, спокойно.
Убер ухмыльнулся.
— Ты так ничего и не понял, Макс? Революция — это неизбежность. В этом суть.
— Забирайте его, — велел Директор.
Хунта вместе с другим «нянечкой» вздернули скинхеда под локти, поволокли к дрезине — как мешок. Ноги Убера волочились по земле, подпрыгивали. От них оставалась полоса в серой пыли.
— Удачи, брат, — сказал Макс про себя. Но скинхед будто услышал.
— Прибереги свои тридцать сребреников! — крикнул Убер и засмеялся. — Я еще вернусь, Лётчик!
Когда его утащили, Директор посмотрел на Макса.
— Знаете, Максим. То, что он сказал… Не берите в голову. Понимаете, мы все здесь за революцию. Но у всех у нас революция разная.
* * *Спустя две недели. Станция Нарвская.
Поспать ему не удалось. Здесь никогда не удавалось выспаться… Потому что если не сможешь заснуть, то и выспаться — дохлый номер. Все очень просто. Один плюс один равняется двум.
Лётчик открыл глаза. Некоторое время полежал, глядя в темный потолок…
