Василий Головачев - Десант в прошлое
Причин не было. Ответ не формулировался. И с новыми обстоятельствами надо было как-то мириться.
Пришла мысль связаться с поселениями людей на других планетах. Но для этого надо было добраться до ближайшего компьютера. Волгин заколебался, подумав, что лучше всего было бы использовать главный компьютер ЦУПа в пригороде Москвы, однако в связи с действиями преследователей от этой мысли пришлось отказаться. Ночью, подумал он, доберусь до метро, а там и в ЦУП попаду.
Он вернулся в жилой модуль Иннары, затемнил прозрачную стену-окно светопоглощающими палевыми гардинами, чтобы снаружи нельзя было увидеть, чем он занимается, и включил инк – так стали называть компьютеры в последние несколько лет: аббревиатура «инк» означала – «интеллект-компьютер».
Поиск по всем доступным базам данных – от социальных сетей до Агентства космических исследований – не дал ответа на вопрос: куда подевалось всё население планеты. Пустыми крутились вокруг Земли, Луны, Марса и Венеры орбитальные станции и отели, опустели посёлки на поверхности планет, дальние форпосты и космолёты, внезапно потерявшие экипажи. Многие из них до сих пор бороздили пространство Солнечной системы, не получая никаких распоряжений от космопортов и станций связи, а их центральные инки управления не в силах были разгадать причин бедствия, постигшего человечество после Исхода.
Не ответили на вызовы и члены экипажа «Расёмона», Марио и Прасад. Вероятно, им повезло меньше, чем капитану космолёта, преследователи настигли обоих и убили, хотя опять же понять логику пришельцев (Волгин не сомневался, что Землю захватили инопланетяне, хотя их космического флота он не увидел) понять было трудно. По мысли Рай-Бо они должны были не уничтожать людей, а превратить в рабов, в обслуживающий персонал, о чём не раз писали известные философы, исследователи ксенологики и чужедальнего социума, использующие дошедшие до нынешних времён тексты древних мыслителей, которые шифровали свои прогнозы под так называемыми фантастическими произведениями.
Разочарованный и расстроенный отсутствием результатов поиска, Волгин хотел уже выключить инк-систему, с которой можно было говорить, как с человеком, как вдруг получил отзыв от неведомого абонента. Обрадовался, выдал параметры скайп-роутера и увидел в растворе виома жуткую фигуру в доспехах, но без шлема. Отшатнулся, бледнея.
На него с бугристого, получеловеческого-полудраконьего лица с носом-клапаном и узким ртом глянули три глаза – два в линию подо лбом, один надо лбом! Этот третий глаз был особенно неприятен, так как напоминал бельмо, излучающее презрение и угрозу.
– Вы… кто?! – просипел Волгин.
Рот существа раздвинулся в узкую длинную щель, чуть ли не разделяя лицо на две части, раздались какие-то шипяще-лающие звуки: незнакомец заговорил.
– Что?! – не понял Волгин.
По лицу существа пробежала судорога, он посмотрел куда-то вбок, произнёс короткую фразу, в ответ раздался самый настоящий взлаивающий хохот.
Волгин вспотел, вдруг осознав, что существо перед ним похоже на тех уродов-«роботов», которые только что преследовали его.
– Шонгхи, – повернулся к нему «робот».
И это необычное слово, произнесённое внятно, с иронией, почти по-человечески, окончательно добило Волгина.
– Выключи! – с трудом выговорил он.
Инк понял. Виом погас.
Бежать! – мелькнула разумная мысль. Немедленно! Они засекли, где я нахожусь!
Дверь модуля начала медленно открываться, он едва не снёс её телом, не слушая укоризненный голос домового. Ни останавливаться, ни извиняться не стал, интуиция подсказывала, что времени на бегство осталось совсем мало.
У дома, к счастью, никого не было видно. По небу ползли хмурые облака, собираясь где-то пролиться дождём (климатическая служба продолжала работать автоматически, не получая от хозяев приказа изменить программу), но ни одного вертолёта пришельцев Волгин не разглядел. Сделал рывок до стоянки частного транспорта, нырнул в первую попавшуюся каплю такси.
– Метро!
– Как прикажете, уважаемый, – вежливо отозвался киб-пилот двухместной машины.
Взлетели, занимая свой аэрогоризонт, хотя при отсутствии потоков воздушного транспорта лететь можно было на любой высоте и с любой скоростью. Но у автоматики такси была своя программа, и пилот не мог её изменить. Такси неспешно понесло пассажира к пилону метро, над которым горела видимая издалека буква «М».
Волгин попытался связаться с космолётчиками, и ему неожиданно отозвался неизвестный человек:
– Кто говорит? Где вы находитесь?
Голос был какой-то странный, шипящий, глотающий согласные, с таким акцентом обычно разговаривали жители африканских саванн, и был он насыщен такой воинственностью, что Волгин облился потом, уже не первый раз за прошедший день.
– А вы… кто?!
– Озуоше… дар геллах! Где вы находитесь? Говорите!
– В… – Рай-Бо хотел назвать город, но вовремя спохватился. – Это частная линия связи, каким образом вы начали эксплуатировать её?! Где Прасад Рама… э-э… второй пилот?!
– Вам всё объяснят, дар геллах! При встрече. Где вы скрываетесь? Говорите, вам грозит опасность!
Волгин почуял в голосе незнакомца злобное торжество и усилием воли выключил мобильный имплант. Вспомнился абонент скайпа – чужак, пришелец! Судя по всему, и говоривший по мобильному Прасада был пришельцем. Он не зря пытался разговорить Волгина, чтобы установить координаты его местонахождения. А так как рации связи у космолётчиков были имплантированы в головы, с выходом на слуховой нерв и мыслесферу, то не оставалось сомнений, что Прасад мёртв.
Высоко в тучах над южной оконечностью города сверкнула искорка.
От дома Иннары до метро Жуковского было не больше пяти минут лёта, но Волгин понял, что не успеет добраться до транспортного узла. Его вычислили, а искорка означала выход вертолёта пришельцев по взятому во время разговора пеленгу.
– Садись! Аварийно!
– Но вы дали маршрут… – начал киб.
– Вниз! – рявкнул Волгин, не соблюдая правила приличия, вертя головой во все стороны. – Я меняю маршрут! Чрезвычайные обстоятельства!
Антиграв послушно спикировал на лесную полосу, исчерченную тропками для пешеходных прогулок, опустился на край поляны, в центре которой располагалось ослепительно-белое здание колумбария.
Волгин выскочил из машины, крикнул пилоту:
– К метро! На форсаже! Вопрос жизни и смерти!
Жёлтый «Фольксваген» свечой рванул в небо, понёсся к скоплениям зданий города. И тотчас же за ним кинулся прозрачно-металлический силуэт хищной птицы, в которую превратилась искорка. Преследователи купились на этот незамысловатый манёвр.
Волгин выдохнул застрявший в груди воздух, расслабился, успокаивая сердце, но в голову толкнулась мысль, что охотники могут проверить, зачем такси садилось у колумбария, и он бросился по дорожке глубже в лес, не обратив внимания на табличку древнего указателя населённого пункта на столбике: «Брендевка. 300 м».
Команда. Старт в неведомое
Морев оставил трёх бойцов отряда в ротонде наверху, собрал остальных в главном зале центра управления хроносдвигом и начал допрос «языка», которого все рассматривали с любопытством и настороженностью, но без неприязни и тем более ненависти.
Перед этим переоделись в новые «Ратники» и теперь почти не отличались от пленника, особенно – после надевания шлемов, превращавших людей в «терминаторов».
Разговор с пленником принёс много новых открытий.
Во-первых, он оказался посланцем правителя воррихо, которого соотечественники называли Всевышним. Посланцу поручили смонтировать генератор хронопетли (так его слова перевела Марьяна), который должен был внедрить в общее хронополе Земли сгусток-вирус иного времени, после чего по создавшейся хронопетле в коммандер подмосковного центра управления смог бы высадиться десант воррихо-спецназа и очистить весь комплекс от «партизан», то есть от команды Морева.
При этом посланец Всевышнего был очень молод, буквально не старше двадцати лет, но судя по уверенности, с какой он себя вёл, специалистом в хронотеории он был отменным, иначе правитель воррихо не обратил бы на него внимание. Об этом он похвастался сам – с небрежной важностью «отмеченной властью персоны». Звали его ИсКр, что в переводе на русский означало Исключительно-Креативный (опять же – в переводе Марьяны), и чем-то он здорово походил на Эдуарда, в особенности – уверенностью в своей значимости и детской непосредственностью. Во всяком случае, что он пленник, ИсКр забыл уже через пару минут допроса.
Разумеется, место оператора центра ему не доверили, поэтому он какое-то время возмущался, пока не получил подзатыльник от Дылды, после чего присмирел и уже не рвался за пульт, превратившись в консультанта Эдика. Ему же принадлежала и фраза, развеселившая весь отряд «партизан»:
