Виктор Тюрин - У каждого своя война
- Это мой ответ. Другого пока нет. Теперь выслушайте мои условия....
Я знал заранее, что представители Николо д"Эсте не пойдут на них, поэтому реакция не оказалась для меня неожиданной.
- Не много ли на себя берешь, сучий выкидыш?! - вызверился на меня Браччо да Монтоне.
- Сколько надо - столько и беру, но если возьму, то вам придется на коленях молить меня, чтобы я вернул обратно взятое мной.
Полководец вскочил на ноги и демонстративно бросил руку на рукоять своего меча. Нет, это была не настоящая ярость, а только ее демонстрация. Он это понимал, я понимал, и все остальные в зале - тоже это понимали и все равно принялись его уговаривать сесть обратно. Когда да Монтоне, свирепо вращая глазами, сел на место, слово взял представитель Венеции.
- Мы раньше с вами не встречались мессир капитан. Меня зовут Джованни Габбо. Я член совета купеческого союза,...впрочем, это неважно. У меня к вам предложение. Я хотел бы нанять часть ваших людей для одного дела. Вам будет хорошо заплачено, но кондотта вступит в силу только в том случае, если вы откажетесь от своих намерений.
- Гм! А я-то думал, почему вы здесь. Теперь мне все ясно. Так мы не договорились?
- Мессир капитан, мы не можем принять эти дикие условия! - даже советника, несмотря на его всегдашнее хладнокровие, разбирала злость. - Я даже начинаю опасаться, все ли хорошо у вас с головой!
- С головой все в порядке. Со временем вы все поймете, господин советник!
- Мы хотим сейчас понять, - поддержал советника венецианец, - потому что потом может быть поздно.
- Я вас понимаю господин Габбо. Расскажи я вам сейчас, может быть мы и пришли бы к какому-нибудь соглашению, но в таком случае моя тайна стала бы известна всем и враги бы от меня ускользнули.
- Будь ты проклят...!
- Погоди, Браччо! - перебил полководца Франсиско Чемаззо. - Фоверетти мы могли бы поговорить наедине?!
- Нет! Жду вашего ответа, господа, завтра утром. Не будет ответа, моя армия двинется вперед, а ты, - я кивнул головой на Браччо, - попробуй меня остановить!
Первыми ушли они, затем следом вышел я. У меня были серьезные сомнения в правильности моих действий. Если рассуждать по справедливости, то две армии столкнутся только из-за моей прихоти. Люди будут умирать на поле боя, только потому, что я не видел другой возможности освободить Беатрис. Правильно ли это? В раздумье я сел на обрубок бревна и предался размышлениям. Неожиданно послышалось негромкое, но веселое тявканье. Огляделся. Неожиданно из-под плетня выкатился пушистый комок. Щенок бежал, смешно переваливаясь на толстых коротких лапках и высунув язык. Увидев меня, становился, плюхнулся на толстый зад и склонил голову на бок, по-собачьи улыбаясь, стал смотреть на меня. Он был настолько забавен в своей веселой беззаботности, что я невольно улыбнулся. Потом он встал на мягкие лапки, как бы раздумывая куда идти: дальше или подойти к человеку? Я похлопал рукой по колену, зовя его к себе. Он подошел ко мне, затем упал на спину, предлагая почесать его розовое брюшко. Некоторое время я с ним возился, затем, пытаясь подтянуть к себе, неловко ухватил щенка за лапку и видно причинил ему боль. Тот не стал скулить, а попытался огрызнуться. Проявил характер. Я невольно усмехнулся: - "Все правильно, парень! Рычать надо, а не скулить! Будет им сражение!".
Я вскочил на ноги и только сделал пару шагов, как раздалось тявканье. Я оглянулся. Щенок подбежал ко мне, стал передними лапками мне на сапог и задрал мордочку. У него был умильно-трогательный вид, что я наклонился и подхватил его с земли.
"Уговорил. Назову тебя Талисманом".
Не прошло и двух часов, как мне доложили, что представители Феррары, вместе с сопровождавшим их отрядом, снялись с лагеря. Это было правильно. Подготовка к войне требует время, и Браччо да Монтоне лучше любого воина это знал.
Солнце только встало, а в стане противника уже вовсю бряцали железом. Да Монтоне, выбрав наиболее удобную позицию, перекрыл нам путь на Феррару. Мы подошли к этому месту уже в глубоких сумерках, только поэтому армия маркизата не обрушилась на меня. Я уже был в этих местах раньше и поэтому хорошо представлял себе эту местность. Не спорю - положение армии Феррары было намного выгоднее, чем у меня. Солдаты Монтоне стояли на холмах, и его конница могла набрать приличную скорость для атаки. Я знал приблизительный состав армии, а так же тактику и стратегию итальянских кондотьеров, а в частности Монтоне. Он предпочитал, как и большинство полководцев, наносить первый удар тяжелой кавалерией, а уже затем пойдет пехота в сопровождении легкой конницы. Кстати, это было основным отличием тактики легковооруженных итальянских рыцарей от их французских и немецких коллег: итальянцы традиционно действовали в тесном соприкосновении с пехотой и лучниками, зачастую выполняя не только атакующую функцию, традиционную для рыцарей, но и функцию поддержки пехоты. Тактика пехотных подразделений мне тоже была известна.
У Монтоне пехоту представляли три вида: копейщики, щитоносцы и арбалетчики. На каждую пару щитоносца с копейщиком приходилась пара арбалетчиков. Обычно, на поле боя копейщики и щитоносцы образовывали стену, поддерживаемую сменяющимися стрелками, за которой переформировывалась кавалерия, но нередко бывали случаи, когда им приходилось сражаться с противником в открытом бою. Все зависело от местности и стиля командующего. Я же собирался противопоставить ему швейцарцев и крепость из возов, а кавалерию собирался использовать уже в окончательном разгроме противника.
Не успел я выкатить возы, которые встали следом за швейцарцами, как в стане противника протяжно запели трубы. Я перекрестился.
- Началось, - прошептали мои губы, и вдруг я неожиданно почувствовал, как напряжение стало слабеть.
Эту ночь я спал урывками, просыпаясь и снова проваливаясь в тревожный сон. Проснулся задолго до рассвета, и с самой минуты пробуждения во мне непрерывно и постепенно росло напряжение. Теперь, когда бой начался, оно вдруг начало слабеть. Я стоял в окружении дюжины телохранителей и сотни тяжеловооруженных кавалеристов на левом фланге своей диспозиции. Стоявшие передо мной на расстоянии семидесяти ярдов триста латников графа прикрывали левый фланг деревянной крепости, по ее правую сторону стояла вторая половина латников. Перед возами, выстроенными крутой дугой, выстроились баталии швейцарцев, а за ними стояли арбалетчики. Лучники были скрыты за высокими бортами вагенбургов. Своим неуклюжим построением я показывал итальянскому полководцу свою неопытность и неумение управлять армией. Ведь за год службы наемником я никогда не командовал армией, все время, служа и воюя под чьим-то руководством. На этом и был сделан расчет. Теперь осталось ждать и гадать: какие действия предпримет итальянский полководец, но да Монтоне не обманул моих ожиданий. Атаку начала рыцарская конница. Воины скакали плотными рядами. Над их головами колебался лес копий с цветными флажками. Вот кто-то из рыцарей воинственно закричал, и тысячи людей подхватили этот крик.
