Марк Романов - Астарта. Корабль чокнутых трупов
Она сидела в баре, потягивая коктейль из бокала сложной витой формы. Жидкость немного вязла на стенках, и девушке приходилось с некоторым усилием втягивать ее через соломинку, напрягая алые, как кровь, губы и делая медленные глотки. На щеках девушки появлялись приятные ямочки, когда она неспешно втягивала в рот густую жидкость, а губы слегка посасывали довольно толстую соломинку, придавая рыжеволосой сходство с ребенком, старательно пытающимся справиться с леденцом в приличном обществе и не опозорить благородных родителей совершенно неприличными звуками.
– Прелестное платье, – опустившись рядом, сказал Гавриил, улыбаясь девушке. – Если не ошибаюсь, это настоящий шелк с Земли.
– Не ошибаетесь, – рыжая одарила клиента очаровательной улыбкой. – В тканях, – добавила она со значением, посмотрев на Гавриила большими зелеными глазами с вертикальными зрачками.
– А в девушках? – спокойно продолжил Гай, приняв вызов.
– Ошибаетесь, – с той же милой улыбкой продолжила рыжеволосая ведьма. В этот момент Гавриилу показалось, что радужка девушки полыхнула настоящим зеленым огнем, как у самой натуральной ведьмы или кошки.
– Я не хотел, – примирительно выставив вперед открытые ладони, продолжил Травкин, – я всего лишь хотел отметить прекрасный вкус прекрасной дамы.
Он многозначительно кивнул в сторону зала с гостями, которые медленно, но верно расходились по комнатам в соседнем крыле, чтобы предаться всевозможным удовольствиям.
– Вы про этих выскочек? – недовольно сморщила носик ведьма, – им достаточно картинного соответствия историческим хроникам. И никому нет никакого дела до того, что султаны носили на самом деле, впрочем, как и до того, из каких тканей была сделана эта одежда.
Она бросила многозначительный взгляд на проходившую мимо пару. Рыцарь в костюме с нарисованными по ткани доспехами, и его спутница, переодетая крестьянкой, платье которой едва ли было скромнее нарядов королевы Виктории, вошедшей в историю Земли в конце XIX века.
– Простите мою несдержанность, милая леди, но я не был готов к костюмированному балу в этот раз, – с должной толикой скорби на лице продолжил Гай, – так что мой образ никак не вписывается даже в пародию.
– Меня зовут Леда, – сказала рыжеволосая, поставив свой бокал на стойку.
– Все, вы окончательно добили мои несчастные попытки быть галантным, – повесил голову Гай, – как я мог допустить, чтобы девушка знакомилась первой? Мне нет прощения.
– Так вы останетесь для меня непрощенным или незнакомцем?
– Меня зовут Гавриил, моя очаровательная ведьма, – сказал Травкин, элегантно склонив голову в поклоне. – И я счастлив попасть под ваши чары.
Леда засмеялась, запрокинув голову, от чего ее длинные рыжие волосы рассыпались по голым плечам, а одна из тонких лямок вечернего платья скромно соскользнула вниз.
– И все же, – продолжал сокрушаться Гай, – мой непутевый и неотесанный сводный брат был прав. Я совсем отвык от общества прекрасных дам.
– Так мы здесь не одни? – притворно испугалась Леда. – Ты отвлекал меня, о, подлый искуситель! Сейчас придет твой брат-священник и запечатает мне руки в кандалы? А дальше бросит меня в холодную темницу, чтоб поутру казнить путем сожженья? Как я могла доверить тебе тайну о том, что я и впрямь волшебница и ведьма! – игриво блеснула она своими необычными глазами.
– Не бойтесь, леди, брат придет не скоро. У вас прекрасный шанс его не видеть, свое внимание оставив только мне.
Гавриил махнул рукой бармену, все это время ожидавшему в другом конце бара. Вымуштрованные слуги в «Black Sabbath» тоже являлись предметом гордости и достоинства этого заведения.
Как только бармен поставил перед парой два бокала с напитками, Гай достал изящный серебряный портсигар и закурил. Над ним тут же поплыло облачко густого пряного дыма, тяжелым запахом оседая на великолепном костюме из шерсти и на дорогом шелковом платье рыжеволосой девушки.
В этот момент неповоротливая входная дверь заведения буквально влетела внутрь клуба, подминая под себя несколько человек. В общей суматохе и веселье, щедро сдобренном стимуляторами и алкоголем, сей печальный факт оказался почти незамеченным. И только Леда, как бы невзначай, оглянулась через плечо на вход.
Второй удар достался потолку над баром, где сидел Гай. Вот на этот раз реакция не заставила себя долго ждать. Те, кто еще был в относительно адекватном состоянии, бросились врассыпную, тут же побросав своих дам и кавалеров.
В стакан Гавриила, звякнув о тонкую стенку, упал кусочек звуконепроницаемой обшивки потолка, расплескав коктейль.
– Что это? – дернулась Леда, но Гай крепко ухватил ее за тонкое запястье.
– А это как раз мой брат, – доброжелательно и мягко произнес Гай. – Я тебе о нем рассказывал пару минут назад, моя прекрасная ведьма.
– Отпусти! – взвизгнула девушка, пытаясь вывернуться.
– Прости, дорогая моя, я никак не могу этого сделать.
Он ловко выплеснул в лицо Леды свой коктейль. Девушка ошарашено заморгала, стараясь протереть глаза. Косметика мгновенно слиплась, мешая наладить обзор, чем и воспользовался Гавриил. Схватив Леду за шею, он точным и отработанным движением нажал на особые точки. Леда обмякла в его руках, погрузившись в глубокий сон. Гай подхватил ее на руки и стремительно двинулся прочь, к черному выходу из «Черной Субботы», самого престижного и дорогого клуба всевозможных извращений, имеющим неограниченный лимит на смертельные случаи среди персонала.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что несмышленые клиенты, дорвавшиеся до разрешения воплощать свои самые грязные фантазии, и сами калечились здесь с завидной регулярностью.
Разница состояла лишь в том, что те, у кого были деньги, могли себе это позволить, предпочитая превращать походы за восстановлением и лечением в культовые процессы хвастовства и бравады новыми переломами и ожогами.
А вот персонал для развлечения в «Black Sabbath» проще было нанять заново…
– Проблемы были? – бросил Гай, укладывая Леду на заднее сидение прогулочного флаера, который стоял у служебного входа.
– Да, – кивнул Джек, запуская движки, – у них, – кивнул он на здание клуба.
– Я в тебе не сомневался, – удовлетворенно кивнул в ответ Гай, прыгая на соседнее с братом сидение. – Поехали.
– Тьфу, сплюнь, едрена в корень душу мать, – вытаращил глаза Кацман, – один так вот поехал на заре освоения космоса в середине XX века. Ничем хорошим не кончилось, да и программу полетов свернули на пару сотен лет.
– Думаешь, из-за этого? – Гай удивленно приподнял светлую бровь в изумлении.
– Не знаю, – буркнул Джек, – но рисковать не будем. Иначе нам Ричард самим поедет. И, зная нашего кэпа в последнее время, поедет он нам как раз в эту самую середину унылого века многоступенчатых ракетоносителей.
Гай задумчиво уставился в стекло кабины флаера, пока Джек зигзагами петлял по ночным воздушным коридорам и старался не привлекать внимания.
– Но с другой стороны, – сказал сам себе Гай, – Сын Божий тоже плохо кончил, а хотел-то как лучше. Может, и правда, есть в этой примете что-то такое божественное…
– У Кардиналов спроси, – азартно маневрируя между встречными флаерами, посоветовал Джек, – посмотрим, как выкрутятся наши шелудивые.
Гавриил украдкой бросил взгляд на Леду, крепко зафиксированную в пассажирском кресле для тяжелобольных. Ремни надежно предохраняли девушку от любых случайных травм, обеспечивая покой и стабильное положение.
– Да, положение теперь точно будет не стабильным, – высказал вслух часть своих мыслей Гай, безразлично наблюдая, как его брат бросает легкую машинку под немыслимыми углами вверх и вниз из стороны в сторону, – но если Рик считает, что это поможет, почему бы и нет.
– Не знаю, – сурово поглядывая на брата, буркнул Джек, – сначала я ему с вампиренышем какую-то анальную затычку в пиропатроны переделал, потом он туда попросил еще нейроблокиратор памяти сунуть, а теперь мы какую-то девку на борт тащим, – продолжал брюзжать Кацман. – Если так дальше пойдет, скоро мы всех баб к нам перетаскаем. Тут и одна-то – к несчастью, а уж трое – так просто к моей смерти.
– К какому несчастью? – задумавшись, Гай не сразу понял, о чем говорил его брат.
– К моему, блядь. К чьему же еще? Все несчастья от женщин, точно тебе говорю. – Уверенно и авторитетно закончил Джек, ныряя в темный переулок рядом с космопортом планеты.
– Ты знаешь, братец, – внезапно улыбнулся Гай, – я с тобой соглашусь. Ты тоже появился от женщины, чем и подтверждаешь свою теорию.
Кацман засопел, как форсунка корабля на старте, но смолчал. Гавриил заинтересованно и немного тревожно изучал лицо своего брата.
– Извини, – внезапно сказал Травкин. – Яне хотел.
