Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв
— Они могут быть свидетелями, — откликнулся Салеев. — Но давать подробности радиосвязью не могу.
— Этого мало.
— Я гарантирую им фактическую неприкосновенность. Лично гарантирую.
— Уточните, что это значит. И ещё хотел бы выяснить, достаточно ли у вас полномочий для того, чтобы эту неприкосновенность гарантировать. Насколько я помню, господин Пасечник у вас по таким вопросам главный. Ну и господин Бурко.
— Гарантировать могу, но не смогу вас убедить, — после паузы ответил Салеев. — Лучше свяжусь с Главным, потом буду вызывать вас.
— Вы нас лучше напрямую соедините, если не затруднит, — сказал Рубцов, возвращая тангенту Циммерману.
Затем бывший полпред встал и, открыв дверь кунга, ловко спрыгнул на траву, где его ожидал здоровенный парень довольно бандитского вида, который тоже здоровался со злополучным Крамцовым.
— Циммер, как принимаешь?
— Чисто принимаю.
— Ты вот что, задержанных размести по-человечески пока. Если есть при них транспорт — опечатай, все вещи, что взяли — под опись, ну, ты понял. Раз уже так дело повернулись, нам обделаться нельзя, понял?
— Так точно.
— Что там за чекисты?
— С ними из «Шешнашки» майор из Управления по терроризму и учёный. Контейнер уже у них, в Центре по биозащите, они подтвердили.
— Ты их допрашивал?
— Нет, только имена узнал и где контейнер.
— В общем, они нам всё равно нужны будут, понял? Как дело ни повернётся, если не до драки, конечно, отправляй их сюда. Выдели транспорт, охрану — и пусть везут. Их надо доставить сюда, на новый КП… А, ты не знаешь. Встретят твоих на окружной у Твери, это новый объект.
— До какого предела ситуацию напрягать? — чуть даже сжался внутри в предчувствии грядущих проблем Циммерман, но командир его успокоил:
— Не напрягай, Первый разрулит всё, как я думаю. Потребность в них реальная, сумеем объяснить. Ты доставку обеспечь.
— Доставка не проблема, сделаем. У них самих два борта брони, людей подсадим, и пусть идут с ними охраной.
— Это сам решай, мне результат важен. Всё, конец связи, через два часа следующий сеанс.
— Так точно.
Александр Васильевич Пасечник
31 мая, вторник, вечер
Около пяти вечера Усимов вышел на связь и доложил кодом, что Тимохин задержан и помещён в подвал строящегося КП. К допросам решили приступать завтра, дать тому «помариноваться» в страхе перед неизвестностью. Так, чтобы к утру он уже мечтал об общении с кем угодно, лишь бы не эта неизвестность.
«Ладно, посмотрим, что из этого выйдет», — подумал Пасечник. Результаты могли быть самыми неожиданными, он это прекрасно понимал. Нимало не сомневаясь в том, что тонкого душевного устройства интеллигентный Тимохин начнёт завтра колоться до самой задницы. Другое дело, что непонятно, куда всё вывернет.
Совершенно неожиданно и внепланово попросил о встрече Салеев. Пасечник насторожился — для деловых вопросов телефон есть, и если уж и своей собственной связи не доверять, то повод должен быть серьёзным.
— Я к тебе зайду, Марат, — сказал Пасечник. — Минут через десять буду, годится?
— Вполне.
Салеев выглядел несколько обескураженным, чего за ним обычно не водилось, чем здорово удивил. Он сам налил две чашки чаю, поставил одну перед гостем, уселся в скрипнувшее под его немалой массой кресло.
— Мои бойцы из-под Нижнего на связь вышли.
Пасечник пил чай и молча ждал продолжения.
— Задержали Крамцова с командой.
Чай чуть не расплескался. Новость действительно была неожиданной. И если учитывать тот факт, что сообщить её Салеев смог только в приватной беседе, к ней прилагались какие-то проблемы.
— И в чём трудности? — спросил Пасечник.
— В том, что задержали на территории Рубцова. При этом сам Циммер находится у того в оперативном подчинении.
— А самое плохое? — уточнил генерал, понимая, что это только вступление.
— Самое плохое в том, что Крамцов, как выяснилось, знаком с самим Рубцовым. И они уже пообщались. И тот вполне однозначно может потребовать оставить Крамцова в покое. Спорить нам на его земле… незачем и нечем, так скажем.
В этом Салеев был прав, на чужой земле, да ещё и не на вражеской, быковать было бы мало того что неприлично, приличиями и пренебречь допускается, если очень надо, но и опасно. А учитывая стратегическое положение территории «кремлёвских», можно было с того момента навсегда плюнуть на самостоятельную речную торговлю, если дело дойдёт до драки. Перекрыть проход труда не составит вообще никакого, из чего получалось, что все козыри были у Рубцова.
— А зачем нам сейчас вообще Крамцов? — спросил Пасечник, обращаясь сейчас к самому себе. И сам же себе и ответил: — Он может подтвердить или опровергнуть то, что мы узнаем от Тимохина. Хотя бы часть информации. Так?
— Так, — кивнул Салеев. — Только это ещё не всё — с Крамцовым люди из «Шешнашки», фээсбэшник и учёный. Если бы их взяли тихо, можно было бы пренебречь, но сейчас, когда половина области уже обо всём знает…
— А почему тихо не взяли? — глянул ему в глаза генерал. — И почему моих не привлекли?
— Ваши уже всё сделали, что могли, — усмехнулся Салеев. — На моей памяти операцию круче ещё никто не проваливал, да ещё с такими потерями. Пусть хотя бы раненых доставят, всё какая-то польза от них. А по поводу «тихо взять»… Пробовали проводить задержание вооружённых людей, двигающихся на бронетехнике? Ну там на светофоре остановить, дверки резко открыть…
Пропустив откровенную издевку мимо ушей. Пасечник спросил:
— А навредить чем он может?
— Если просто изложит историю похода наших сил в области — вреда будет выше головы, — хмуро сказал Салеев. — Тот же Рубцов начнёт живо интересоваться, за каким хреном мы ему бандитский край по соседству организовали.
— Это верно, — кивнул Пасечник. — Это вопрос неприятный, и хуже всего то, что много свидетелей, которые подтвердят, что наш отряд там хулиганил. Правда, тот же Крамцов может снять с нас подозрения в организации Катастрофы. Он ведь наверняка на взрыв всё относит.
— А ты?
— А я уже нет, если честно, — вздохнул генерал. — Есть мнение, что Катастрофа куда как рукотворна. Ну да ладно, это мы выясним, уже ясно, с кого спрашивать. И всё же, что делать будем, учитывая, что лучше всего нам бы указанных лиц тихо похоронить, да возможности нет?
— Предлагать какую-то сделку, — чётко сказал Салеев. — И не пытаться слишком ловчить. Если попытаемся сыграть в открытую, то можно ещё что-то исправить. И сохранить нормальные отношения с Рубцовым, что сейчас становится одной из основных задач. Надо связываться. А вот что можно предлагать Крамцову…
— Да что угодно, — пожал плечами Пасечник. — Начиная от денег… ну, их эквивалента в ценностях, и заканчивая должностью…
Он хотел сказать «Домбровского», но вслух произносить не стал. Салеев и так всё понял. Пасечник же закончил:
— …Или и тем, и другим. Надо только свою историю подправить. Сочли его инициатором убийств в институте, Оверчук покойный, мол, успел позвонить, искали… ну и дальше по сюжету. В общем, звони Главному, договаривайся о встрече.
Сергей Крамцов
31 мая, вторник, вечер
Сначала всё было понятно и очень плохо — нас взяли «фармкоровские». Без возможностей рыпнуться, без вариантов спастись. Наручники, охрана, удивительно плохие перспективы на будущее. Затем чёткая и плохая картина стала распадаться на куда менее чёткую, но уже и не такую плохую.
Когда в поле зрения появился бандит Валера с небезызвестного Базара, я сначала подумал, что у меня галлюцинации от несильного, в сущности, удара головой о землю или от жары, потому что ему точно здесь не место, но Валера оказался вполне вещественным, материальным. Всё такой же здоровый, мордатый, в разгрузке поверх майки и в камуфляжных штанах с кроссовками. Ну и «Витязь» уже знакомый на плече. А рядом с ним, хоть это вызывало куда меньшее недоумение, оказался ни кто иной, как Рубцов Сергей Владимирович, глава группировки «кремлёвских», тот самый, с кем мы имели счастье пообщаться на крыше одной гостиницы в городе Нижний Новгород и который даже предлагал мне поработать у него. И вот этот самый Рубцов окончательно спутал все карты в том раскладе, что сложился у меня в мозгу, совершенно откровенно за нас вступившись.
Послать его, к моему великому счастью, не могли, не та ситуация. Другое дело, что я не поверил в долговечность добрых намерений Сергея Владимировича и был просто счастлив и благодарен ему за то, что он действительно потратил немало времени на прояснение ситуации. Взбесил его не сам факт нашего пленения, насколько я понял, а то, что «фармкоровские» были здесь по приглашению и вдруг совершенно неуместно расслабились, начав кого-то задерживать на чужой земле без согласования с хозяевами, хулиганить в гостях. На его месте я и сам бы вышел из душевного равновесия.
