"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Геммел Дэвид

...вероятно, ожидая прихода Мэри Хайтауэр.

Глава 46

Сумма всех слёз

Огромная туча послесветов Мэри, увлекаемая посулами того, что впереди их ждёт нечто невообразимо прекрасное, пересекла пустыню Невады [148]. С собой они несли более двадцати междусветов, коматозные тела которых остались в больницах Артезии. Если всё пойдёт согласно плану, то все они проснутся скинджекерами.

В погожее и холодное январское утро Мэри вступила на мёртвое пятно Тринити. Мэри не из тех, на кого легко произвести впечатление; за время своей смерти она всякое повидала, — и всё же к такому она готова не была. Мёртвое пятно, более мили в поперечнике, представляло собой настоящую сокровищницу перешедших вещей. Чего тут только не было! Стулья, автомобили, игрушки, одежда, книги — словом, все мыслимые творения рук человека, устилали поверхность Тринити насколько хватал глаз. Каждую секунду то там то сям раздавался треск и сыпались искры: между металлическими предметами, словно крохотные разветвлённые молнии, сверкали разряды статического электричества.

Понятно — это было не просто мёртвое пятно. Это был междуворот. Долгие годы Мэри торговалась с искателями, выменивая у них разные нужные и полезные для её детей вещи, но столько сокровищ ей видеть не довелось за всё время её существования в Междумире. Даже братец в свою бытность монстром не собрал на «Сульфур Куин» такого количества ценностей! Мэри понятия не имела, откуда оно всё здесь взялось, да это и неважно. Важно, что оно есть и готово служить ей и её детям.

— Это что — всё взаправдашнее? — спросил кто-то.

— Конечно, — ответила Мэри. Вообще-то, она немного не так представляла себе место, куда её влекло с такой неотвратимой силой, но в некотором смысле это было даже лучше. Здесь находился центр тяготения, средоточие мира.

Они бродили по бесконечному лабиринту перешедших вещей, заворожённые их видом и количеством.

Все дети задавали один и тот же вопрос:

— Что это за место?

И Мэри отвечала:

— Это сердце Междумира. Мы наконец-то пришли домой.

Как выяснилось, Мэри была не первым послесветом, наткнувшимся на междуворот Тринити. До неё сюда добрался другой дух — весьма предприимчивый, хотя и несколько... подмоченный.

Послесветов, спасшихся после нападения на поезд, постигла разная судьба: некоторые из них вновь влились в отряд Милоса, остальные образовали собственные облака и зажили своим умом. Многие присоединились к растущей туче Мэри, стремительно двигавшейся через Техас в Нью-Мексико. Но одну из самостоятельных групп, числом почти достигавшую сотни, возглавил не кто иной, как Спидо.

Спидо никогда не метил в вожди; но поскольку он в своё время считался правой рукой Мэри, поскольку служил машинистом на её поезде и, не будучи скинджекером, единственным из «обычных» послесветов удостоился особых привилегий, облако выбрало его своим вожаком.

— Мэри хотела, чтобы мы шли на запад, — сказал он им, — значит, надо идти на запад.

Спидо не знал о том, что, собственно, ждёт их на западе, но уж лучше двигаться туда, чем оставаться на месте, рискуя вновь подвергнуться нападению Кошмаров.

Представьте же себе их изумление, когда несколькими неделями позже они набрели на громадное мёртвое пятно. Это же мечта искателя! Спидо, искатель по натуре, сразу же оценил огромные деловые возможности находки. Да с такими ресурсами он станет самым богатым послесветом Междумира! И, словно старатель во времена золотой лихорадки, он тут же застолбил всю территорию мёртвого пятна и принялся составлять реестр имеющихся сокровищ.

Спидо не знал, куда их занесло, да это ему и не было интересно. Он уже видел себя главой всемеждумирной деловой империи... но тут в его владениях объявилась Мэри Хайтауэр. Все послесветы бросили Спидо и тут же перебежали к ней. Бывший машинист остался один со своими разрушенными планами и несбывшимися надеждами.

Мэри, конечно, очень удивилась, обнаружив Спидо в этом замечательном месте. Удивилась и обрадовалась: её туча выросла сразу на сотню послесветов! Если так пойдёт и дальше, придётся придумывать новое название для такой огромной группы. Например, циклон. А что, «циклон послесветов» — отлично звучит!

— Благодарю тебя, Спидо, — сказала она, — за то, что позаботился об этих ребятишках и нашёл для меня такое прекрасное место!

— Да... — промямлил Спидо. — Да... конечно... для вас... — На этот раз на его лице не появилось и намёка на его обычную, чересчур широкую улыбку.

Кругом возвышались груды однородных предметов — Спидо и его подопечные проводили инвентаризацию. Одна из куч привлекла к себе внимание Мэри. На первый взгляд она казалась сложенной из... человеческих тел.

— Господи, что это?!

— Ах это... Не волнуйтесь, — заверил её Спидо. — Ну да, оно выглядит так... я знаю, как оно выглядит, но это только пластик.

— Пластик?

— Ну да, пластик. Знаю, это всё жутко странно. Но тут полно странных вещей. — Спидо понизил голос. — Это ещё куда ни шло. Пойдёмте, покажу вам самое необычное из всего, что здесь есть.

Пластиковые фигуры, рассеянные по всему мёртвому пятну, безусловно, казались полной нелепостью тому, кто не знал, зачем и почему они здесь. А секрет был прост: почти все нации, проводящие испытания ядерного оружия, используют манекены для проверки его воздействия на человеческое тело. Обычно эвакуируют несколько населённых пунктов, в пустые дома помещают пластмассовых болванов, а затем сбрасывают бомбу. Как правило, эти самые населённые пункты представляют собой старые, заброшенные военные базы, но отнюдь не всегда. В южном районе Тихого океана ядерные взрывы превратили в радиоактивную пустыню несколько островов вместе с покинутыми домами их жителей.

И, конечно, при нападении на Хиросиму и Нагасаки в пыль были обращены не только вещи, но и люди. В этих двух смертельных разрывах сто тысяч душ единовременно ушли в свет — этой трагедией ознаменовался конец затяжной тяжёлой войны.

Однако вещи, сожжённые ядерными ударами в этих городах, так же как и всё то, что было обращено в пепел в результате всех испытаний во всём мире, не покинули вселенную окончательно. Они перенеслись сюда, на этот граунд зеро, где произошёл самый первый атомный катаклизм, тот, что положил начало всем остальным подобным событиям; и поэтому полигон в Аламогордо будет вечно нести бремя всех утрат.

Междуворот Тринити — это кладовая ядерной памяти.

Для Мэри, чьё земное существование закончилось ещё до появления понятия об атомном ядре и его распаде, всё это было чем-то совершенно новым. Она знала о методах всеобщего разрушения, до которых додумался живой мир, но их масштабы до настоящего момента оставались ей неизвестны.

Сейчас, когда Спидо вёл Мэри вглубь мёртвого пятна, её охватил трепет. Притяжение, пригнавшее её сюда, выросло во много раз, из чего Мэри заключила, что Спидо ведёт её в самый центр междуворота.

— Вот, взгляните-ка на это, — сказал её мокрый проводник.

Они обогнули одну из груд. Перед ними открылось свободное пространство примерно пятидесяти футов в поперечнике. В середине, едва не касаясь заострённым концом песка, висел некий объект. Мэри эта штуковина показалась похожей на огромный металлический кувшин, перевёрнутый вверх дном, или на детский волчок-переросток. Тускло-зелёного цвета, со свешивающимися перепутанными проводами, объект насчитывал более десяти футов в высоту.

— Похоже на космическую капсулу, — проговорил один из скинджекеров.

— Мы полагаем, что это бомба, — сказал Спидо.

— Бомба? Как интересно! — Мэри приблизилась к объекту. Скинджекеры последовали за ней. На вид штуковина казалась тяжёлой. И очень сложной.

Тут Подлиза вскинул руку, но заговорил, не дожидаясь разрешения: