Владимир Ильин - Напряжение растет
Память выделывала странные вещи, расстанавливая события в необычном порядке, смешивая эпизоды детства и то, что было мгновением раньше, щедро сдабривая картинами, которые не были и не могли быть моими воспоминаниями... Но были и тоже хотели занять свое место в моей жизни…
-Федор! – Ухватился я за якорь и бросился к деревцам.
Коснулся обеспокоенно его руки и понял, что забыл, кто он мне. Но он важен, это точно! Второй у дерева, с него все началось… А что началось?
До боли в голове попытался сосредоточиться, но когда понял, что бесполезно, решил начать с простого… Подвижный холод в волосах – это ветер. Запахи вокруг – это…
«…Война» - подсказал хор странно знакомых голосов внутри.
Тут же застучало в висках, заваливая чужими образами.
- Стоп! – Сжал я зубами губу, борясь с раскачивающимся миром. – Не та война… И война ли… Но враг все еще есть.
Взгляд равнодушно мазнул по вскипевшим и спекшимся с землей остаткам сапог.
«То ли еще было…»
-Стоп! – Кое-как унял новую волну воспоминаний.
Тут иной враг. Он сложнее и проще одновременно. Проще – для памяти, требующей невозможных и незнакомых действий. Сложнее для меня, осознавшего, что даже за рангом «учитель» стоит гибель. У меня не было таких врагов…
«- Были…»
-Тихо!
Один враг все еще жив. Он не придет на вспышку, но вернется к вертолету.
-Немного подождите, - шепчу я людям, которые мне важны, но имена которых забрала себе память и пока не отдает.
Пусть назад сложен для избитого тела, но свое право на сон я еще не заслужил. Вот сделаю так, чтобы… Даже остановился, пытаясь вспомнить, что будет зваться победой. Не важно, ведь пока есть враг, а потом…
«- Бог преумножит!»
- Может быть и так, - осторожно согласился я.
У вертолета суетился противник, выкладывая тела своих подручных рядом со спящим медведем, складывая рядом оружие, мимоходом прижигая следы крови на поляне, и тревожно глядя на порыкивающую с небес грозу.
Правильно он ее побаивается. Этот зверь получит его жизнь.
«-Не сработает» - пришел скепсис.
-Должно! – Привалился я к дереву и потянулся звездочками к земле под врагом, следуя за ней своей Силой по ручейкам воды меж пожухлой травы.
А затем потянулся к небесам, предлагая забрать положенное им. Небеса равнодушно промолчали, прогремев молнией где-то совсем вдали.
-Но ведь раньше сработало… - Пронеслось растерянное.
-Ты почему не сдох? – Строго спросил голос от вертолета. – Куда этот идиот смотрел?
-Я… - Автоматически вырвалось злое слово, а тело само шагнуло ему навстречу.
-Ты-ты, - хмыкнул мужик, оценил мою шатающуюся походку и сплюнул на землю. – Давай, подходи ближе… Своим ходом на костер.
«Здесь закон?» - пронеслось ехидное в голове чужими голосами. До неожиданного смущения.
Не те слова…
«И земля не твоя для таких слов», - наставительно произнесла память.
Не мои... Взятые неведомо откуда и примеренные на себя, но оказавшиеся не в пору, каким бы не был исход в момент их произнесения.
-Пришел за другом, - нашлась фраза гораздо честнее.
-Забирай, - махнул он рукой на медведя. – Нога болит, вас тащить. Что вы за бешенные, а? – Злобно добавил он. – Ничего бы вашему Зубову не было! Ничего! Папаша бы расстался с деньгами! Новые заработал бы! Столько ребят положили! Себя не сберегли!
Бесновался он, не замечая, как тихо поднимается за его спиной на лапы огромный силуэт. Столь тихо, как умеют это только медведи.
Я же говорил, он просто спал!
-И что, что вы добились в итоге?!
Медведь устало мотнул мордой в сторону. Я изобразил неловкие шаги и сместился в сторону, будто стараясь не упасть.
-Все сдохли! Все!
-Все, - согласился я, заметив, как Артем в обличии зверя присел на передние лапы. – Все наши враги умрут. Потому что я…
Медведь резко набрал воздуха и проревел в спину бандита столь мощно, что меня снесло в сторону, ударив настрадавшейся уже головой о сломанное дерево.
А враг – он остался на месте. Стоял под ревом, пока не истончился его щит. И даже потом стоял, уже безвольно, когда вопль ярости, щедро перевитый с Силой, снимал с его тела одежду, слой за слоем, обращая в прах, но удерживая врага на месте и приподняв над землей, будто схватив на глотку. А затем – срезал кожу, миллиметр за миллиметром, покрывая землю на поляне алым лепестком крови, вытянутым от тела врага в сторону просеки. На землю упали только выбеленные кости.
Мгновением позже, устало покачнувшись, рухнул и медведь.
И вновь – череда образов, будто ждавших развязки действа, чтобы накинуться на мысли и окончательно запутать.
«Медведь враг! Увидел – убей!»
-Мой медведь, - не согласился я с памятью, с трудом поднимаясь на ноги. – Мой друг… Друзья…
Тут должны быть еще трое. Я им обещал… Морщины сошлись на лбу в попытках вспомнить. Обещал победу.
«Как всегда».
Но не над этими людьми, что лежат в траве. Другую победу. Усталость не давала собраться с мыслями.
- Да! Надо ударить в колокол! – озарением пришло воспоминание, подарив улыбку.
Тело Светы отыскалось на краю поляны. Подняв ее на руки, отнес к медведю и, чуть подумав, аккуратно уложил ее на шерсть сверху.
Вернулся в лес через просеку, подхватил, покачнувшись, Федора и Пашу. Побрел, спотыкаясь и падая, обратно. Уложил их рядом со Светой. Теперь все в сборе.
Осталось найти этот колокол и узнать, как он звучит.
-Пойдем, - ухватил я за лапу Артема и потянул за собой.
Тот не сдвинулось с места.
-Пойдем, - вложил я Силу и попытался шагнуть вновь. – Я приведу нас к победе.
Земля промялась под ногой.
-Я обещал!
И вслед за криком эхом пророкотали небеса.
Простонали ботинки, треснула подошва. Медведь с друзьями на нем сдвинулись с места.
-Я обещал, - повторил я вновь, чувствуя, как путаются мысли… - Надо ударить в колокол…. Колокол… Какой колокол? – Задал я вопрос памяти, крепко зажмурясь.
«Ураган раскидал корабли, будто щепки. Вода заливала борт, накатывая волна за волной, а из-за колдовской хмари вокруг даже на сотню шагов не видать ни черта. В вспышках молний – только силуэты, идущие во тьму своим курсом. Капитан, бейте в колокол! Пусть собираются на звук!»
Нет, не тот колокол. Нет океана вокруг. И этот – должен быть из золота…
«Возьмите золото их и обратите их богатство в золото. И отлейте мне из него колокол, способный звучать столь громко, как моя скорбь. А ежели звучать будет тише, то, ведомо, укрыли они часть виры и должны быть казнены без жалости».
Чужой колокол. Не мой.
«Бои на улицах отнимают слишком много моих подданных, не ведавших о падении стен. Грозовой гром скрывает величие криков победы, потому мы поднимем штандарт над ратушей и ударим в колокол, дабы удостоверить жителей в виктории и милостивым желании оставить им жизнь.»
