Наследник Каладана (СИ) - Андерсон Кевин Джей

Дункан похлопал его по плечу:

– Ха, «всего лишь»! Однажды этот молодой человек станет великим лидером, как и его отец!

Обмениваясь теплыми прощаниями с муадха, Пол нашел предлог, чтобы еще раз обнять Синсей, но они не поцеловались. Он и Дункан вновь сели в разведывательный флаер, чтобы вернуться к операции по зачистке. Теперь пилотировал Мастер меча, и Пол наблюдал с воздуха за группой своих деревенских друзей, а особенно за прекрасной Синсей, которая махала ему рукой.

Пока флаер скользил над джунглями, направляясь к горящим полям, мысли Пола обратились к другой таинственной девушке, которая опять начала преследовать его во снах…

Разоблачение тайных финансовых операций Харконненов и прямое участие барона в сбыте специи на черном рынке открыло графу Фенрингу глаза – и привело его в бешенство, особенно с учетом неоднократных лживых заверений толстяка в обратном.

Пока Фенринг тщательно изучал цифры, доказывающие преступную деятельность Дома Харконненов, он усиленно размышлял. Ему предстояло решить, какое наказание рекомендовать Императору не только для самого барона, но и для Картеля. Слишком суровые карательные меры создали бы большую угрозу для безопасности Империи, но преступники должны как-то заплатить за свои злодеяния.

После победы над жестокими повстанцами последствия продолжали сотрясать Империю – ее основы пошатнулись. Еще один резкий удар вполне мог бы разрушить всю конструкцию, а значит, мечты Якссона Ару об анархии увенчались бы успехом.

Фенринг не мог этого допустить.

Нет, думал он, уничтожать Картель и подрывать основы межзвездной торговли – плохая идея. Это не принесет пользы ни самому Фенрингу, ни его другу Шаддаму. Да, ур-директор причастна к торговле специей на черном рынке, но Фенринг относился к соблюдению рамок закона более гибко, чем Император, – с точки зрения практичности, а не формального права, столь важного для Короны.

Несмотря на то, что изобличающие документы были сложными и зашифрованными, он решил вычеркнуть имя Малины Ару из списков, прежде чем переслать их имперским ментатам-аудиторам и прежде чем предоставить свои рекомендации Императору.

Он обнаружил незаконные финансовые схемы, просматривая информацию, которую удалось достать в хранилище КАНИКТ на Танегаарде во время блокады. Это были не «черные» архивы, но все равно опасные данные. Фенрингу даже не понадобился ментат, чтобы проанализировать цифры. Ему по горло хватило Грикса Дардика.

Мурлыкая себе под нос, граф теребил пальцем нижнюю губу, изучая пластины ридулианских кристаллов, доставленные его шпионами. С помощью острого как бритва стилуса, а затем лазерного резака он обжег и отколол куски кристалла, уничтожив записи в нужных местах. «Повреждены во время конфликта на Танегаарде» – такое оправдание он придумал для удаленных фрагментов. Прочую информацию Фенринг оставил нетронутой – цифры во всей их убийственной красе. Пускай вся вина падет на Дом Харконненов.

В отношении барона Харконнена чувство справедливости Фенринга определялось негодованием. Барон солгал ему, одурачил его, и этот обман мог дурно сказаться на дружбе Фенринга с Императором Шаддамом. Из-за этого граф имел особый подход к решению вопроса с Домом Харконненов.

Он напомнил себе, что Раббан, несомненно по приказу барона, также уничтожил каладанскую рыбную промышленность – этот конфликт между семействами обошелся графу Фенрингу в целое состояние. Да, Харконненов пора поставить на место.

Взяв отредактированный ридулианский кристалл, в котором содержались доказательства для Шаддама, граф поправил перед зеркалом свой наряд и с тоской подумал о прекрасной Марго, ожидающей его в Арракине. Ему хотелось, чтобы она оказалась сейчас здесь в качестве советчицы, но он знал, что Марго согласилась бы с его решением. Между ними существовала сильная ментальная связь.

Отрепетировав свою речь, он отправился на встречу с Императором…

Сидевший в огромном тронном зале Шаддам был рад любому предлогу прервать беспокойный поток просителей-жалобщиков, требовательных дворян и недовольных министров торговли с других планет, выбивающих себе лучшие условия. Без объявления со стороны камергера Ридондо Фенринг скользнул к трону и зашептал Шаддаму на ухо. Император объявил о завершении дневного приема и последовал за своим другом детства в боковой кабинет со звуконепроницаемыми дверями и надежными замками.

Скрывая улыбку, Фенринг предъявил поврежденную пластину ридулианского кристалла и подождал, пока Шаддам просмотрит информацию. Он знал, что Император не поймет ее смысла, но дал ему немного времени, чтобы тот выразил недоумение.

Спустя секунду Фенринг заговорил:

– Сир, во время беспорядков на Танегаарде, когда сардаукары осадили Якссона Ару, один из моих, э-э-э… оперативников воспользовался суматохой, чтобы… э-э-э, добыть некоторую весьма конфиденциальную информацию. Картелю бы не понравилось, если бы там узнали, что у нас есть к ней доступ.

Теперь Шаддам вскинул брови, глядя через маленький столик на Фенринга:

– Я слушаю.

– КАНИКТ сохраняет тайну своих коммерческих операций, но это… – Граф пробежал пальцами по кристаллической пластине, и высветились цифры, имена и даты конкретных трансакций. – Это весьма любопытно, гмм. В Картеле не предполагали, что посторонние увидят такую отчетность.

– Надеюсь, это актуальная информация. – Шаддам вновь взглянул на документ. – И что нам следует с этим делать, по вашему мнению?

Фенринг подобострастно улыбнулся:

– Мы оба стали, э-э-э, жертвами ловкого обмана. Помните расхитителей специи, которые вели масштабные операции на Арракисе и построили перерабатывающий завод Оргиз? Как выяснилось, это вовсе не представители Союза Благородных. На самом деле это тайное производство организовал сам барон Харконнен. Он продавал специю за вашей спиной и набивал свой карман.

Фенринг смотрел, как у потрясенного Императора вытягивается лицо.

– Да что же это такое, Хасимир? Как?

– Барон осуществлял обширные поставки меланжа для собственной клиентской базы, получая всю прибыль и скрывая ее от вас, сир.

Шаддам покраснел, затем побагровел:

– Как? Мы знаем, что это Якссон Ару пытался заполучить крупную партию специи для финансирования своего восстания.

– Да, гм, но перевод стрелок на него был просто прикрытием, и очень умным. Барон уже давно делал то же самое. Я подозреваю, что он сам и уничтожил завод Оргиз, поскольку я находился в шаге от разоблачения его деятельности.

Фенринг подождал, пока Император переварит услышанное, затем добавил:

– И барон также заблокировал важную информацию о дерзком внедрении герцога Лето в радикальное движение. Только представьте: вы могли бы узнать о благородных планах герцога заранее! Но барон скрыл это от вас, чтобы подставить своего соперника. – Граф с негодованием фыркнул. – И тем самым ради личной мести он нанес вам оскорбление – и причинил Империи огромный вред! А теперь еще и этот незаконный бизнес со специей…

Шаддам принялся расхаживать по кабинету, шурша элегантным белым одеянием с золотисто-алой отделкой. Графу хватило мудрости замолчать и позволить другу самому выстроить в уме полную картину.

Наконец Император объявил:

– Дом Харконненов должен понести суровое наказание – нечто большее, чем просто штрафы и порицания. – Он вновь взглянул на кристаллическую пластину, будто теперь мог понять цифры и диаграммы. – Барон заслужил мой гнев, причем по многим причинам! Теперь он заслуживает даже худшей участи, чем я планировал. Вызовите ко мне полковника-баши Колону. Для него вновь есть работа. Пришло время использовать силы сардаукаров на другой планете. На Арракисе.