"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Бобров Всеволод Михайлович

— Да… ты права… ну его… что вырастет, то вырастет, — перемежая слова с короткими поцелуями, ответил Эмеичи. — Всё равно наше. Пусть мяукает…

— Но вечером мы отпустим рыжего проветриться, — неизвестно кому пообещала Валерия, после чего с чистой совестью занялась мужем.

Через сорок минут всё же пришлось возобновить сборы на работу. К тому моменту в гостиную снова вернулись мир, покой и печеньки, которыми довольные дети хрустели после здорового завтрака.

— Могли бы и отпуск взять, — неодобрительно покачал головой Баа. — Тем более есть существенная причина!

— Еще два дня — и будут каникулы, — пообещала Валерия, доедая овсянку. — Целых десять дней никакой работы. Рыжик, мы отпустим тебя на вольные хлеба, обещаю.

— Пф-ф-ф! — Кпинга забрал у нее тарелку и вручил чашку с кофе. — Свежо предание. Ладно, сегодня вы опять до ночи?

— Нет, вернемся через пять часов после полудня. Всё, короткий день и корпоратив на скорую руку. А потом домо-о-ой.

— Вы с корпоративом только не светитесь по всему городу, — хмыкнула притихшая под завалом детей и котов Зефирка. — Вы не в курсе еще, что уже пятый день Земля — закрытая территория и ни один портал туда не ведет?

Глава 39

— Как это? — не понял Ксандр, в спальне которого прекрасно работала волшебная дверка в квартиру жены. — Никаких сбоев не было, мы же каждый день на работу ходим.

— То вы, а то Умбрайя. И Совет, — загадочно ухмыльнулась розововолосая. — Белые мечники накатали такую телегу на Ивановых — любо-дорого посмотреть было. И явились скандалить на станцию чуть ли не всем кланом. А хитрые узкоглазые потомки швеи прислали милое покаянное письмо: мол, извините, в суматохе немного перепутали и прихватили вашего мальчика нечаянно. Вернем — как только, так сразу. А пока не можем — у нас тут природная аномалия пространства.

— Какая еще аномалия? — поразился Ксан.

— «Комета летела, хвостиком махнула, портала упала и разбилась», — процитировала Зефирка, картинно разведя руками. — Комета там и правда летит мимо, искажая подпространство. И уже пятый день Земля недоступна ни туда, ни обратно. Ну, кроме вот таких вот стационарных дверок с забавными рисунками. Но про наличие таких в свободном доступе никто не знает, а кто знает — помалкивает. Умбрайя бесятся, Ивановы каждый день шлют им покаянные письма и обещают компенсацию в виде привязки любого их Оружия к своему Мастеру, отчего те начинают беситься еще больше. Замкнутый круг.

— Пацан-то хоть живой?

— И даже не затра… не привязанный еще. — Зефирка покосилась на клеящих ушки деток и возвела очи к потолку. — Типа принцип добровольности и вот это всё. Я уже сделала ставки на то, что до конца аномалии белый дундук сам не захочет возвращаться. Коэффициент, правда, хиленький, потому что все на это ставят. Так что основная игра идет на то, сколько дней он продержится, — коварно улыбнулась та, кто и организовал весь этот тотализатор.

— Хм… нет, я, пожалуй, в этот раз даже ставить не буду. — Слегка утомленный Баа упал в кресло, предварительно вынув из него двух котов. — И так понятно, что долго не продержится.

— Твое дело, — хмыкнула Зефирка и вновь уставилась в планшет. Смотреть сериал «Соблазнение благородного бревна» и получать за это процент от ставок. — А вот Штейны всегда умели совмещать приятное с полезным. Цыц, учись!

— Я Цицелон! — гордо засопел Зефиркин приемыш. — Я сам выблал! Это длев… длевний мудлец! А не цыц. Показы, как ставки делать! — И он сунулся к маме в планшет.

— Ты ж мой цуцик! — воскликнула Зефирка, душа ребенка в объятьях. Тот сопел и вроде как отбрыкивался, но было видно, что на самом деле ему всё ужасно нравится. Правда, поправить он не забыл.

— Цицелон! И песеньку дай, а то обниматься не буду! — не упустил возможности «заработать» ребенок.

— Руки оторву тому ивановскому отпрыску, который тебе историю Древней Греции в картинках притащил. — Зефирка посадила дитя обратно на подушку и дала ему пряник из пакета.

— Скажи спасибо, что он не притащил древнеизраильские мифы, например, — хмыкнула Валерия. — Или учебник по органической химии. А то выбрал бы какой-нибудь диметилхлоридонатрий и требовал бы произносить полностью. А вы со своей демократией еще наплачетесь. Дай пакет. Вам обоим на сегодня хватит.

— Бу-бу-бу… — хоровым полушепотом сказали мама с сыном, но убранный в шкаф пакет проводили тоскливыми глазками, не пытаясь отобрать или разораться. Что такое Холера, следящая за здоровьем подопечных, оба уже знали. Цуцик даже перестал называть тетю «стлашной», поскольку этот факт более не требовал подтверждения, все и так знали.

— Мы на работу, ведите себя хорошо. — Ксандр, оглядев всю компанию смеющимися глазами, передал Машу картинно вздохнувшему Баа, подхватил жену под руку, и оба скрылись в спальне.

— И почему они мне кажутся подозрительно довольными? — буркнул Кпинга. — Маш, отпусти волосы, сколько раз просил, не дергай, мне больно.

— Мяу… — виновато засопела мелкая и осторожно погладила рыжие дреды. — Мя-а-а, — пояснила она, утыкаясь в них носом. Дети вообще были страшно заинтересованы этим украшением, особенно их пленял цвет Баадовой шевелюры. Ну и структура дредов завораживала, все норовили пожамкать.

— Постригусь, к рже, — пробухтел рыжий. — Так, слушай мою команду! Гулять, а потом обед готовить! Кто будет помогать, тому печенька вне очереди, и тете Холере не скажем!

— Я буду! — хором ответило население комнаты. Включая Зефирку.

Этим же вечером уставший за день Кпинга наконец вырвался на свободу. Ксан и Валерия, как обещали, вернулись около пяти часов и отпустили рыжую няньку погулять.

Ну как отпустили… отобрали детей, котов, поварешку, отвертку и практически пинком отправили в телепорт. Потому, хоть Баа и понимал, что друзья сделали это для его же блага, но чувство непонятной тоски и ощущение, что его «выпнули подальше, чтоб не мешался молодоженам», так и не удалось выветрить из головы. И хоть он осознавал, что с тремя детьми, пусть и в компании еще одной относительно взрослой особы с розовыми волосами, ни о какой интимной жизни речи не идет. Но… им же там сейчас весело. Они наверняка радуются очередной детской выходке, переругиваются с Жанной, тискают ЕГО пушистых и ласковых антидепрессантов! А ему тоскливо и одиноко, шарахается по улице, как бездомный пес. И даже поход в бар не радует ни фига.

Дурацкий кот! Ржавая швея! Швей. Тьфу.

Это именно он всё поломал в простой и понятной Баадовой жизни. Стоило ему появиться, и всё полетело кувырком. И главное, как настоящий кошак, нагадил и смылся с концами, сволочь, гуляющая сама по себе. Нет, по странному парню с именем дорогого коньяка Кпинга ни капли не скучал. Хотя… самому себе можно признаться, что в глубине души, там, куда он старался не заглядывать, ему, как любому Оружию, было страшно лестно, что его добиваются. И очень обидно оттого, что так легко этот добивающийся, который чуть ли не клялся, что Кпинга — его единственный, через пару дней сдался и всё бросил.

Но вот по коту Баа скучал по-настоящему, и это его по-настоящему же обескураживало и сбивало с толку. Кот был… идеальным. Почти как женщина, которую Кпинга когда-то, еще будучи подростком, себе придумал. Он тогда вообще нарисовал себе картинку идеальной семьи и все годы упорно держал ее в голове, не соглашаясь на меньшее. Чтобы Мастер такая… и кот такой… и…

В последнее время в эту картинку добавился Барс, ну и еще потом детей… сколько-нибудь. Они оказались прикольные, как котики. И почти такие же умные. Он уже мысленно смирился, что станет примерным отцом-Оружием, может, при каком-нибудь Мастере — главе клана, даже несмотря на его нелюбовь к этой прослойке общества. Оказалось, есть в этом что-то… Но только, чур, единственным, и никак иначе! Эх… а его выгнали!

Мрачный, как грозовая туча на горизонте, Кпинга завалился в свой любимый бар, на ходу кивнул десятку знакомых и поймал первый стакан с янтарным напитком, в котором нежно позвякивали кубики льда. Поморщился… нет, коньяком не пахнет. Вот же зараза! Испортил, гад, давнюю любовь к благородному напитку и смылся!