Андрей Круз - Двери во Тьме
В общем, под конец веселья я выпроводил дев, а Кирилла вновь погнал в парилку, затем в сугроб и опять в парилку, чтобы привести его в более или менее потребный вид. Мне еще с ним надо не только разговаривать и договариваться, но и делать это так, чтобы он потом не забыл.
Посидели, попили чайку. Кирилл попробовал впасть в мрачно-скандальное настроение из-за того, что у него забрали девиц, но мы его уверили, что банкет еще не закончен, — просто мы в другое место собираемся. Это его вдохновило.
— Поехали, Кирюха! — сказал я ему, когда он, на мой взгляд, пришел в достаточно протрезвелое состояние. — Нас ждут великие дела.
— Поехали, — пьяно кивнул он. — Дела я люблю.
— Мы все их любим, — добавил Федька, тоже трезвостью не блиставший.
Пока выбирались на улицу, мои спутники запели. И нет чтобы что-то путевое, вроде «Стеньки Разина», что под водку прилично, а «Миллион алых роз» — не знаю даже, как это и вспомнили. Мишаня, провожая нас, вздохнул тяжко, принял от меня причитающуюся денежную сумму, подобающую долю которой я стряс с Федьки, потому как «этуали» были его идеей, а я с Кирюхой хотел еще в бане побеседовать, да вот не сложилось. Ну а потом мы поехали.
В дороге они тоже пели, идиотически ржали, Кирилл все время рвался побибикать, а один раз даже попытался перехватить руль, в результате чего получил от меня очень чувствительно под ребра и, кажется, даже не понял, что это с ним случилось.
— Свою машину заимеешь — и бибикай, и рули, — сказал я наставительно, закидывая очередную наживку.
— С чего это я ее поимею? — вздохнул Кирюха. — Ты мою зарплату знаешь?
— Все решаемо в этой жизни, — немного туманно ответил я, отметив, что, судя по выражению лица, фраза ему запомнилась.
В Захолмье мы сразу подъехали к «Золотой роще», где я отправил Федьку с Кириллом занимать столик и делать заказ, а сам снял для нашего «гостя» номер на ночь, а потом быстро метнулся домой проинформировать Настю о том, что я уже в городе и можно не волноваться.
— А были где?
— В Сутееве, в бане у Федькиного кореша, — не стал я вдаваться во все подробности.
— А теперь?
— «Золотая роща» до упора, пока Кирьян совсем не поляжет.
— Польза-то хоть есть какая? — скептически сложив губы, поинтересовалась Настя.
— Вроде бы есть. Дальше видно будет. Ладно, я пошел, трезвым не жди.
— А ты вроде как не очень пьяный, — присмотрелась она ко мне оценивающе.
— Я же за рулем и все такое, сдерживался. Сейчас будет хуже.
— Спасибо за честность, — усмехнулась она. — В другой комнате будешь спать — мне твой храп всю ночь слушать не хочется.
В ресторане Федька с Кириллом не терялись — заняли столик у окна, назаказывали всего от души, и когда я подошел и прислушался, то узнал, что Кирилл пристает к официантке с требованием «решить женский вопрос».
— Тише, тише, — присел я рядом. — Не шали, тут все под крышей. Надоешь девочке — и подъедут мальчики, которые тебя до утра в холодную упакуют и проведут массаж почек. Не надо так нарываться.
— Да? — озадачился Кирилл. — А тут вообще как… вопрос решить реально?
— Не интересовался, но выясню. Позже. Есть у кого уточнить. Лады?
— Не вопрос.
Вообще-то ничего уточнять я не собирался, потому что я был уверен в том, что после того как мы уговорим ту бутылку, которая стоит на столе, женского общества Кириллу уже не потребуется. В крайнем случае можно в него еще сколько-то водки влить, чтобы уже наверняка.
Потом застолье пошло как-то спокойно. Настроение у Кирилла сменилось: ему нравилось сидеть, болтать и пить. В таком состоянии он оказался неожиданно интересным собеседником, даром что пьяный, — много рассказывал анекдотов, в общем, нормально сидели. Потом разговор как-то плавно вернулся к заброшенной наживке:
— Слушай, Вов, а что ты там про машину намекал? — спросил он.
— Есть машина. Свободная, так сказать. Сам на ней ездил… а ты видел, наверное.
— Амфибия немецкая, что ли? — оживился он.
— Она.
— Класс! Мне бы такую.
— Отдаю.
— Почем? — посмотрел он на меня с иронией.
— Сказал же, что отдаю, а не продаю. Безвозмездно, то есть даром, — процитировал я Сову из сказки.
— Кому?
— Тебе.
Федька при этом почему-то хихикнул.
— А сделать что надо?
Я достал из кармана сложенный лист бумаги, развернул. В нем обнаружилась тысяча углегорскими чеками и тысяча сальцевскими купонами.
— Это тоже тебе, аванс, — подвинул я к нему деньги. — Если договоримся.
— О чем? — чуть заосторожничал он.
— Ты уже допуск получил?
Кирилл вроде как даже протрезвел малость. Помолчал немного, облизнул губы, потом вдруг решительно замахнул полрюмки водки и сказал:
— Получил.
— Тогда вот тебе бумажка, — придвинул я по столу лист, в который были завернуты деньги. — Здесь фамилии вразброс с теми данными, что я сумел собрать. Видишь? — Я провел пальцем по строчкам: — Вот это сестры — Алевтина Скляр и Елена Скляр, Андреевны, годы рождения… это наш профессор… это я, видишь? Валиев Айвар Равилевич. Этот из Сальцева, но на всякий случай — Болотов Пал Палыч, это его дочь, Наталья… это Егоров Иван Степанович, тоже оттуда. Так, вот это Серых, ваш бывший… и Лошаков Иван Алексеевич…
— И что надо?
— Надо лишь посмотреть, какие из этих дел в секретной части и с какими делами какие объединены. Выписать более-менее точные установочные данные на всех указанных лиц. Отдать мне. Забрать машину. Затем мы пожмем друг другу руки и не будем больше напоминать про этот случай.
— Только это — и все? — уточнил Кирилл.
— И все. Больше мне ничего не нужно. Если честно, я вообще не вижу причин все это секретить, если честно, — добавил я для вящей убедительности.
— А с деньгами что?
— Если берешься — считай авансом. Но если не сделаешь, то надо будет отдать.
— Сделаю, — сказал он. — Завтра сможешь меня на Ферму закинуть?
— Смогу, — кивнул я, глядя ему в глаза.
— Завтра лучше всего, — сказал он. — Там нет никого, а я по субботам часто работаю: нравится, когда пусто. Подходит?
Вместо ответа я придвинул к нему деньги, которые он сразу взял. А дальше разговор перешел на машину, причем к нему подключился Федька, активно рекламируя. Рассказали историю с ее добычей, а вот про Рому рассказывать не стали. Мало ли — вдруг суеверный.
Потом Кирилл все же пытался устроить скандал в ресторане и приставал к официантке, но недолго и неактивно, я его водкой ухлопал и отвел в номер, где и бросил на кровать.
— Сам разденешься, не маленький, — сказал я, выходя и закрывая за собой дверь.
