"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Итак, вы пожаловали, — из темного угла донесся мелодичный, но усталый голос короля Энриге. — Это очень хорошо. Думаю, можно начинать.

— Альдор, что все это значит? — в голосе Грегора сквозил металл. — Объясни немедленно.

Еще одна тень шевельнулась и подошла ближе. Альдор узнал обожженное лицо канцлера Демоса и отступил на несколько шагов, уперевшись спиной в дверь. Грегор сделал шаг навстречу врагу — бесстрашно, как всегда. Словно испуг и вовсе был ему неведом.

— Позвольте мне ответить за вашего приближенного, — вкрадчиво произнес урод.

— Заткнись! — Волдхард двинулся на Демоса, но тот, улыбнувшись, покачал головой. Альдор не понял, как это произошло, но от стены отделилась тень, и всего через долю мгновения между Грегором и Демосом блеснула сталь.

— Прошу, ваше величество, не подходите ближе, — произнес эннийский телохранитель Демоса на безупречном имперском. Он держал обнаженную саблю на уровне глаз короля. — Не стоит делать глупостей.

Грегор обернулся к Альдору:

— Что ты наделал? Что ты, черт возьми, задумал? Неужели…

Откуда-то — Альдор сам не понимал, откуда — к нему пришли силы. От отлип от двери и шагнул к своему королю.

— Прости, друг, так нужно. Если бы у меня был хоть малейший шанс сделать это иначе, клянусь, я бы смог. Видит бог, я старался, но ты не желал меня слушать. С тех пор, как в твоей голове засела идея Священного похода, только это имело для тебя значение. На самом деле ты не смотришь по сторонам. Ты видишь, что происходит вокруг, но ничего с этим не делаешь. Наш народ страдает. Все, кто поклялся нам в верности годами ранее, стали роптать. Все из-за нашей новой веры. Из-за конфликта с Эклузумом. А ты не замечаешь этого.

Глаза короля налились яростью.

— Как ты смеешь? — проревел он.

— О, я смею, Грегор из Дома Волдхард. — Альдору снова пришлось шагнуть назад. — Ты сделал меня эрцканцлером. Ты заставил меня поклясться служить родной государству до последней капли крови. Любыми средствами добиваться его благополучия. И я добиваюсь. Все это я делаю ради нашей страны.

Грегор с холодным спокойствием повернулся к Демосу:

— Хорошо спланировано, господа. Но знайте: меня будет очень трудно убить.

«Соблазн избавиться от тебя прямо сейчас велик, не спорю, — размышлял Демос, неторопливо разглядывая кузена. — Но это будет глупо».

Демос приказал телохранителю отступить. Ихраз долю секунды сомневался, но затем покорно убрал ятаган в ножны и, что-то коротко сказав господину по-эннийски, шагнул в тень.

— Никто не собирается убивать ваше величество, клянусь, — примирительно улыбнулся Демос и подал Грегору руку для приветствия. Хайлигландец не ответил. — Я здесь для того, чтобы говорить, а не размахивать кулаками. В конце концов, вся эта мистерия была задумана лишь затем, чтобы наш разговор состоялся. Боюсь, попроси я напрямую, вы бы отказались.

— Что мешает мне отказаться сейчас? — В голосе Волдхардка сквозило презрение. — Вы всерьез думаете, что я испугаюсь одного вооруженного эннийца?

«О, я еще смогу тебя удивить».

— Нет причин для беспокойства. Более того, сейчас я попрошу оставить нас наедине. — Горелый лорд снова криво улыбнулся, разведя руки в стороны. — Я наслышан о том, что ваш нрав горяч, а рука тяжела, дражайший кузен. Но все же я здесь и готов протянуть руку мира.

— Напрасно. Нам не о чем разговаривать, лорд Демос.

«Да-да, все было сказано очень давно, мы с Эклузумом — твои злейшие враги и прочее… Эта сказочка тянется годами. Ну придумай уже что-нибудь новое!»

— Тогда просто выслушайте меня. Эрцканцлер и его величество сильно рисковали, устраивая эту встречу, — Демос встретился взглядом с Энриге, тот пожал плечами. — Проявите уважение. Ставки слишком высоки для игры в оскорбленную невинность.

Грегор метнул полный холодной ярости взгляд на Альдора.

«Грауверу конец. Интересно, сумеет ли он выкрутиться?»

— Присутствие эрцканцлера больше не потребуется, — ледяным тоном проговорил Грегор. — Как и слуг.

— Разумеется. Господа, прошу, оставьте нас.

Энриге тоже не пожелал остаться и первым направился к двери. Следом шел Альдор — напоследок они с Грегором обменялись тяжелыми взглядами. Ихраз плотно закрыл дверь и, как было уговорено ранее, остался сторожить снаружи.

«Зачем я это делаю? Ради чего? Он не отступится, не изменит решения, не пойдет навстречу. Волдхард — чужой человек с чуждыми мне ценностями, и у меня нет ни единой причины симпатизировать ему. Но я не могу оставить все как есть. Не успокоюсь, пока не смогу честно сказать себе: ты, Демос Деватон, сделал все, что мог. И все же почему я продолжаю пытаться спасти то, что давно обречено?»

— Вина? — стараясь не выдать напряжения в голосе, спросил Демос и жестом предложил Грегору сесть.

Волдхард, наоборот, эмоций не скрывал: раздраженно барабанил пальцами по бляшке украшенного серебром пояса и то и дело озирался по сторонам, словно в любой момент ожидал нападения. Демос не мог его винить.

— К черту церемонии! — рявкнул хайлигландец. — Чего ты от меня хочешь?

— Терпение. Прошу, сядь.

Грегор устало опустился в кресло и вытянул длинные ноги.

— Я жду, — сухо ответил он.

Демос пристально разглядывал кузена из-под полуопущенных век. Они не виделись почти два года, и это время изменило молодого Волдхарда. Неуловимо, но заметно. Тогда, в столице, когда они впервые близко столкнулись на похоронах императора, Грегор был другим. Тогда они ещё не называли себя врагами. Не было интриг, подлогов, покушений. Демос не замечал жесткости в глазах кузена, голос тогда еще герцога Хайлигландского звучал мягче и веселее. Грегор был воином, но воином благородным. Говорил о чести и долге с таким пылом, что его словам хотелось верить. И многие поверили. Возможно, зря. На поверку Грегор Волдхард оказался не так прост, и все, кто ему доверились, дорого заплатили за это знание.

«Говорят, ересь сделала тебя другим человеком. Но ересь ли? Не была ли она средством достижения цели? Замысловатым, но эффективным инструментом в твоих умелых руках? Ты обманул нас всех. Перевернул наш мир с ног на голову. Больше ничего не будет по-прежнему. И тебе этого не простят».

— Брак леди Рейнхильды тебя не спасет, — без церемоний заявил Демос. — Это угроза Хайлигланду, а не выход. Ты и сам это понимаешь, верно?

Грегор промолчал, но жестом поторопил кузена. Демос же спешить не собирался.

«Возможно, это последний раз, когда мы можем поговорить спокойно. И раз он согласился меня выслушать, быть может, у всей этой затеи есть смысл?»

— Ты не женат, у тебя нет наследников, — продолжил Демос, устроившись в кресле поудобнее. — При этом продолжаешь проводить настолько смелую политику, словно у тебя с десяток отпрысков-мальчиков, и все умницы. Теперь ты отдалил от себя сестру — отдал ее будущему королю земель, с которыми граничит твой Хайлигланд. Как думаешь, кто унаследует это игрушечное королевство, случись тебе ненароком погибнуть?

— Хайлигланд был королевством, пока не вошел в Криасморский договор. Я лишь вернул все к истокам. И, возвращаясь к вопросу, который ты затронул, я все еще жив, как видишь. Я могу за себя постоять.

«Самоуверенный идиот. Тебе слишком долго везло».

Демос устал вглядываться в окутанное тенями лицо кузена и переставил подсвечник на столик, что из разделял. Грегор сидел, не шелохнувшись, словно обратился в камень. У Демоса, наоборот, зудели руки что-то делать, но он был вынужден положить их на стол, демонстрируя собеседнику чистоту намерений.

«Волнуюсь? Как неожиданно. Впрочем, чем меньше родственников у меня остается, тем сильнее я начинаю ими дорожить. Даже если эти родственники — конченные кретины».

— Итак, ты стал королем, — сказал канцлер. — Хорошо. Откровенно говоря, мне все равно, какой титул ты носишь. Хочешь заменить герцогский венец на корону — пожалуйста, сути это не меняет. Я даже готов закрыть глаза на твои безумные церковные реформы. Канцлер империи, коим я являюсь — человек светский и далек от духовного пути настолько, насколько это вообще возможно. — Демос на миг умолк, поймав взгляд кузена. — Но ты, Грегор Волдхард, сделал непростительную ошибку, расторгнув Криасморский договор и поссорившись с Эклузумом. Все, что сейчас происходит с Хайлигландом — месть Великого наставника. Ладарий не успокоится, пока не уничтожит тебя и всех, кто поддержал твою… реформацию. Уничтожит показательно, в пример всем потомкам, что могут попытаться дерзнуть, ибо ты своими действиями заставил людей сомневаться в его величии и власти. Ладарий не отстпупится, знай это. Слишком поздно. И все же я могу кое-что тебе предложить…