Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4 (СИ) - Моргот Эл
— Муан Гай, ты в курсе, что ты самый лучший действующий старейшина пика Славы? — серьезно глядя на него, спросил Шен.
Муан наклонился и протянул ему руку.
Шен сначала взялся за эту руку, делая вид, что собирается встать, но затем резко дернул самого лучшего действующего старейшину пика Славы на себя и проговорил:
— Полежи со мной, посмотри на звезды!
— Шен! — возмутился тот, чуть не нырнув носом в землю.
Спустя полминуты, в течении которых Муан устраивался поудобнее под боком старейшины пика Черного лотоса, положив голову на его руку, он взглянул на небо над их головами и возмутился:
— Не видно ни единой звезды!
— И что с того? Они все еще прямо там! — Шен указал на небо.
— Мы лежим на дороге, как какие-то пьянчуги!
— Мы и есть пьянчуги, — вкрадчиво поведал ему Шен. — Кстати… а ты-то почему так себя ведешь? Ты же не пил.
— Это все из-за нашей связи!
— Прааавда? Какая экономия ресурсов!
— Вставай, идем!
— Нет, давай еще чуть-чуть здесь полежим.
— ДА КАКОГО ДЕМОНА?! ПРОВАЛИВАЙТЕ ИЗ-ПОД МОИХ ДВЕРЕЙ!
Шен тут же вскочил на ноги.
— Кажется, мы разбудили какого-то мужика. Скорее бежим отсюда, пока он не схватился за вилы!
И проклятый старейшина, гроза в мире заклинателей, побежал вперед по темной улице, размахивая руками и спасаясь от страшной угрозы мужика с вилами.
В какой-то момент он, похоже, и сам осознал, как это выглядит, поэтому завопил на всю округу:
— Я — проклятый старейшина, несущий тьму и страдания!!
Муан постарался не отставать.
— А я — непроклятый старейшина! — внезапно даже для самого себя, закричал он. — Но я люблю проклятого старейшину!
Шен вновь споткнулся и кубарем покатился по земле.
На следующее утро, стоило Шену проснуться, как Система обрушила на него:
[+20 злодейских баллов за порчу чужого имущества! +50 злодейских баллов за непристойное поведение! +50 баллов за наведение ужаса, объявшего всю деревню!]
«Что?» — мысленно простонал Шен.
Он осознал, что лежит на матраце в какой-то незнакомой комнате. Приподнявшись на локтях, также оценил, что на нем только нижняя одежда. Спустя недолгое изучение комната показалась смутно знакомой. Шен поднялся на ноги и огляделся. Его верхнее одеяние, вычищенное и аккуратно сложенное, лежало на столике неподалеку.
«Чем закончился вчерашний вечер? Я что-то не припомню».
Он внимательно осмотрел свои руки и пришел к выводу, что болезнь побеждена. А затем осознал, что наконец-то в его сон не смогла пробиться страшная сущность, преследующая его несколько ночей напролет. Так вот он, рецепт крепкого сна? И все же, чем закончился вчерашний вечер и за что Система начислила баллы?
Неимоверно хотелось пить, и Шен выскочил в чайную в поисках водички, но, к сожалению, вся вода была выпита им еще накануне. Столик для чаепитий, за которым они раньше все вместе пили чай, оказался сломан: его ножки разлетелись в разные стороны, а столешница лежала на полу. «Это и есть порча чужого имущества?» Шен смутно припоминал, что вчера упал на него.
Он встал и прошелся в соседние комнаты, но ни Ала, ни Риту с Волчарой внутри не оказалось. Тогда он вновь вышел в чайную и присел на пол.
«Система, я вчера ничего лишнего не наговорил?»
[Что подразумевается под «лишним»?] — уточнила та. — [А то вчера вы что только не говорили! Уважаемые старейшины так себя не ведут!]
«Арр, это все вина Муана! Он должен был за мной следить, но тоже напился!»
[Он не выпил ни глоточка. Бедняге не повезло из-за вашей связи.]
«Но он мог ведь… мог ведь отрешиться от этого ощущения! — Шен раздраженно помолчал. — Детишки видели вчера, как непотребно вел себя этот учитель?» — затем спросил он и сам постарался припомнить.
[Вы довольно быстро затихли, когда Муану удалось затащить вас во флигель.]
Шен задумчиво припомнил, как Муан упорно тащил его через задний двор, аки тягловая лошадь, а он упирался и предлагал погулять еще. Но в конце концов Муану все же удалось втащить его во флигель. Правда, падая, Шен сломал собой чайный столик.
Никак не отреагировав на эту досадливую мелочь, он продолжал делиться со старейшиной пика Славы своими переживаниями:
— Понимаешь, эта болезнь очень похожа. Я до сих пор не понимаю, как так вышло. Это ведь тиф. Тиф! Я читал о нем столько статей! Переводил огроменный рефре… рефе… эссе, понимаешь?
— Не понимаю, — честно признался Муан. — Возьми. Осталось сделать еще семь глотков. — Муан протянул ему наполненную пиалу.
Шен сел и с укором посмотрел на него.
— Пей, — потребовал старейшина пика Славы.
Трагично вздохнув, Шен забрал пиалу из его рук и быстро осушил ее в один глоток, а затем одним кивком поклонился.
— Еще шесть.
— Знаешь, не думаю, что мне это так необходимо. Я, в конце концов, проклятый старейшина, такие глупые проклятья мне нипочем.
— Удостовериться не помешает.
— Не могу я больше! Не буду пить.
Муан раздраженно посмотрел на него.
— Зачем вообще было это начинать, если ты не можешь закончить?
— Не знаю, — Шен повалился на бок. — Может, этого будет достаточно.
Он лежал так, больше не двигаясь. Внезапно Муан наклонился к нему и с силой сжал его щеки, заставляя губы разомкнуться, и тут же влил в рот содержимое пиалы. Шен, сначала забившись, как рыбина на берегу, затем перекатился на пол, прочь от Муана, и закашлялся.
— Да какого демона, Муан?!
— А теперь кланяйся, — хладнокровно приказал тот.
Шен все еще откашливался, уткнувшись в столешницу. Приподнявшись на руках, он рухнул обратно, типа поклонившись.
— Это все, — прошептал он, — я не смогу выпить больше ни глоточка.
— Пять глотков — и ты сможешь отдыхать спокойно.
— Ты меня не заставишь.
— Ты хочешь проверить?
Шен сел и с опаской глянул на старейшину пика Славы. Щеки до сих пор слегка гудели от того, как сильно он сжал их, вливая в рот настойку.
— В следующий раз, возможно, ты додумаешься все же позвать меня с собой, — холодно произнес Муан, не проникнувшись его обвинительным взглядом.
— Ладно! — обреченно воскликнул Шен, вырывая из его рук кувшин. — Я выпью сразу пять!
Сказав это, он поднес кувшин к губам и сделал пять быстрых глотков, давясь настойкой. Та потекла по его губам и подбородку, он закашлялся, переводя дыхание, а затем сделал нужное число поклонов, на последнем свалившись на пол.
— Мне плохо… — тихо простонал он.
— Воды?
Шен долго не отвечал, ему даже говорить стало тяжело.
— Н-не надо, — наконец отозвался он, когда Муан уже налил ему воды и протянул ему пиалу.
На лбу хозяина Проклятого пика выступил холодный пот. Мир вокруг вновь завращался со скоростью карусели, а он в этом мире был всего лишь маленькой никчемной песчинкой. Его брови нахмурились.
— Муан, — тихо прошептал Шен, — ты чувствуешь, как вращается мир вокруг?
«Он вращается вокруг меня уже довольно давно, — беспомощно подумал тот. — И только одна точка неизменно стоит на месте и приковывает взгляд».
Вслух он не сказал ничего. Он и так сказал за эту ночь больше, чем, должно быть, за всю свою жизнь. И так испугался собственной дерзости, что аж протрезвел.
Шен больше ничего не говорил, наконец, провалившись в сон.
Осмотрев его растрепанные волосы и перепачканную одежду со следами песка и сажи, Муан только вздохнул. А затем приподнял и стал стягивать грязное верхнее одеяние. Простонав нечто невнятное во сне, Шен вяло отбивался, то и дело дергая его за волосы и тыча пальцами в лицо. Муан невозмутимо игнорировал его действия. Закончив, он поднял его и перенес в пустующую после отъезда шамана лучшую комнату западного флигеля.
Муан на мгновение застыл посреди комнаты, словно не желая выпускать из рук свою ношу, но затем все же опустил на матрац. Лицо хозяина Проклятого пика покрывал румянец. Брови его хмурились у переносицы, будто он все еще продолжал обвинять старейшину пика Славы, даже во сне. Муан дотронулся пальцем до точки между его бровями, словно пытаясь разгладить набежавшую тень. Это было глупо, и прославленный мечник понимал это, но лоб Шена разгладился и тот расслабленно засопел.
