Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Бедуин
— Засада, — уверенно заявил Механик. — А он оставлен в качестве приманки.
— Это-то понятно, — кивнул Потап. — Ты мне другое скажи… Мог кто-нибудь из тварей Байкитки снарядить такую ловушку? Ты же у нас вроде спец по местным монстрам.
— Ну, спец — это слишком сильно сказано. Просто хаживал в здешние земли пару раз… — Механик задумался, а потом отрицательно покачал головой: — Нет. Не знаю я никого, кто способен на такое. Разве что хуги или шептуны. Но они водятся не только в Байкитке.
Тут он прав. Шептуна, как и хуги, можно встретить в любом уголке АТРИ. Правда, пережить подобную встречу не так-то просто…
Дело в том, что шептуны очень сильные гипнотизеры, причем могут взять под свой контроль хоть человека, хоть зверя, хоть хуги, хоть зомби. Делают это исподтишка и на расстоянии. Человек не успевает ничего понять, как превращается в безвольную куклу без памяти, мыслей и желаний. Что происходит дальше, неизвестно. Бывали, правда, случаи, когда шептун, поводив за собой бродягу пару недель, потом отпускал его, но бедолага не мог ничего толком рассказать — не помнил. Больше того, его мозг получал необратимую травму. Грубо говоря, бывший пленник шептуна превращался в дебила.
Внешне шептуны очень похожи на людей, но кто они такие на самом деле — мутировавшие люди, гости с того света или инопланетяне из летающих тарелок, — нашим ученым выяснить так и не удалось. До сих пор неизвестно, где они живут, есть ли у них поселения, чем питаются и какие цели преследуют. Чаще всего шептуны держатся поодиночке. Иногда парами. Очень редко по трое.
Шептуны носят нашу, человеческую одежду. Предполагается, что они отбирают ее у бродяг, но это не доказано. Оружием не пользуются. Избегают любого металла, вплоть до ножей. А раз так, то мы сейчас имеем дело не с шептуном, потому что сидящий на кочке человек…
— Он заминирован, — высказал я результат своих наблюдений. — Заряд прямо под ним. Предполагаю, взрывное устройство нажимного действия.
— Значит, шептун отпадает, — сделал вывод Механик.
— Как и хуги, — добавил Потап. — Ловушку снарядили люди. Возможно, преследуемая нами «дичь» начала огрызаться.
— Думаешь, обнаружили нас? — засомневался Механик.
— Могли, — кивнул я. Кажется, ночной бой с летучим отрядом не прошел бесследно.
Некоторое время царило молчание. Не знаю, о чем думал Механик, а мы с Потапом крутили так и сяк одну заманчивую мыслишку. Если заминированный паренек и впрямь побывал в гостях у нашей «дичи», то он может рассказать много занятного. Правда, он не знает основного — где базовый лагерь. Это огромный минус.
Вообще, аргументов против разминирования гораздо больше, чем за. И главный из них таков: если попробуем вытащить пленника, как пить дать выдадим себя с головой. Вероятно, «дичь» до конца не уверена, преследуют ее или нет, и решила проверить — снарядила эту ловушку. Наверняка приманку сейчас держат под присмотром наблюдатели противника. А может, и снайперы наготове.
Нет. О спасении паренька лучше забыть.
Видно, к такому же выводу пришел и Потап.
— Ладно, мужики, возвращаемся. — Леша слез с дерева. — Посоветуемся со следопытами, как быть дальше.
Выслушав Потапа, следопыты переглянулись.
— Мы отойдем на минутку, перетрем кое-что между собой, — заявил Глеб.
Совещание продолжалось недолго, и вскоре следопыты вынесли свой вердикт:
— «Дичь» уходит вперед. Расстояние до нее увеличивается.
— Как вы это узнали? — удивился Боря Таран.
— Профессиональная тайна! — отрезал Глеб. — Короче, если наши подопечные и снарядили эту ловушку, то сами они возле нее задерживаться не стали. Продолжили маршрут.
— А точно ушли все или один-два наблюдателя остались? — уточнил Механик.
— Насчет всех сказать трудно, — заговорила Юрун, — но основная часть точно возобновила движение.
— Значит, двинемся вперед и мы, — подвел итог Потап. — Но на всякий случай обойдем ловушку.
— Больше чем на километр в сторону уходить нельзя, иначе потеряем нить, — предупредил Глеб.
— Чего потеряете? — удивился Потап.
— Э… След потеряем… В смысле нить следов, — завилял Шебай.
Я хмыкнул, но промолчал. Зато, как ни странно, заговорил Плюха Кочкин. Запинаясь на каждом слове, он промямлил:
— Мы что же, оставим его там?
— Кого и где? — не понял Шебай.
— Ну… того пленника… приманку… Разве мы не должны его спасти?
Потап смерил оборзевшего салагу недовольным взглядом:
— Кто, интересно, дал тебе слово, рядовой?
Кочкин залился трогательным румянцем:
— Виноват, товарищ майор.
— Это точно, — проворчал Потап. — Виноват и будешь наказан.
— Отдай мальца на перевоспитание мне, — попросил я. — Нам же надо разведать пути обхода. Вот мы с ним вдвоем на разведку и сходим.
Если Потап и удивился просьбе, то виду не подал. Зато Илюха посмотрел на меня как на врага народа. Видать, возомнил, что сейчас начнется махровая дедовщина с «пробиваниями в душу» и прочими издевательствами.
— Рядовой Кочкин, — окликнул Потап.
— Я!
— Поступаешь в распоряжение Бедуина.
— Есть…
— Меха с собой возьмите, — добавил Потап, — а то как бы еще на какого поводыря не нарваться. И не забудьте: режим радиомолчания.
Я кивнул. Действительно, если ловушку устроили люди, то незачем выдавать себя переговорами в эфире.
Прежде чем идти в разведку, я отозвал в сторонку нашего санинструктора и тихонько изложил ему свою просьбу.
— Зачем тебе это? — вытаращил глаза он.
— Долго объяснять. Но мне и вправду позарез нужно.
Егерь пожал плечами, но протянул мне то, что я просил.
Поле простиралось больше чем на километр в обе стороны. Но справа местность немного уходила вниз. Наверняка там болото, возможно с топями, зато есть какая-никакая растительность выше пояса — заросли ивняка, которые худо-бедно спрячут нас от вражьих глаз.
— Пройдем километр в ту сторону по Ведьминому лесу, а потом выйдем на поле, — предложил Механик.
— Принимается. Ты идешь ведущим, Кочкин вторым, я замыкаю.
Механик хмыкнул. Я хотел посмотреть, какой из него бродяга, и наемник отлично понял это. Правда, километр — расстояние недостаточное, чтобы понять, кто чего стоит, но надо же с чего-то начинать.
Кстати, Илюху Кочкина тоже ждало испытание, я для того и взял его с собой…
Механик шел вперед уверенно и осторожно. Аномалий, правда, на нашем пути пока не встречалось, разве что мелькнула в отдалении слабенькая «Морозка» — ее силы хватило, чтобы заморозить один куст шиповника, а на соседнюю лиственницу запала уже не осталось.
Я внимательно оглядывался по сторонам, разыскивая одну полезную штуковину. Обычно в Ведьмином лесу их полно, но нам, как назло, пока не встретилось ни одной. Наконец у корней ничем ни примечательной лиственницы среди лишайника я заметил то, что искал…
— Мех, стой!
— Чего там? Аномалия? — Механик тут же встал как вкопанный, напряженно рыская взглядом перед собой.
— Нет, все нормально. Мне надо снарягу поправить, ремень разболтался, — соврал я, снял рюкзак и сел на поваленное дерево.
Механик пожал плечами и устроился чуть поодаль на этом же стволе. Кочкин присел рядом на корточки, достал флягу и хотел хлебнуть воды. Мех неодобрительно покачал головой:
— Не пей. Потерпи до дневки. Если совсем невтерпеж, рот ополосни и выплюнь. Или камешек гладкий найди и в рот положи.
— Почему? — не понял Илья.
— Во время движения пить не стоит. Потеть начнешь, затем просквозит на ветру. Опять же вспотеешь — потеряешь воду, снова пить захочется. Замкнутый круг. Пусть лучше организм привыкает экономить жидкость. Если его не баловать, он скоро в нужный режим войдет: не будет ни потеть, ни жажду ощущать. Человеческий организм — это вообще очень сбалансированная штука, надо только уметь им правильно пользоваться.
— Вы так говорите, словно о приборе каком. Или о механизме, — хмыкнул Илья.
— А это и есть биомеханизм. Если разобраться, совершенная штука. Вот только инструкция к ней не прилагается. Поэтому всякие уроды с мозгами дебилов портят его. Водку жрут без меры, печень гробят, почки опускают. Сердце от непомерных нагрузок подсаживают. Легкие никотином убивают. Короче, сами себя гробят, козлы.
— Уроды-дебилы-козлы — это люди что ли? — уточнил я.
— А кто же еще? — с горьким сарказмом отозвался Механик. — Ну ладно, они других не жалеют, мочат почем зря, это я еще могу понять. Но гробить самих себя… Одно слово, козлы!
— А ты любишь людей, как я погляжу, — не удержался я.
— А за что их любить? Они только и могут, что жрать, срать и врать. Бить в спину. Тащить все, что плохо лежит. Трахать тайком жену лучшего друга, а потом идти вместе с ним пить пиво. Подставлять коллегу по службе, чтобы занять его место. Бросать товарища в беде…
