"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Емец Дмитрий Александрович

У бандита аж дыхание перехватило от злости. Его натурально трясло. Отморозок состроил совсем уж мерзкую рожу, демонстративно шевеля губами, собрал всю слюну во рту и смачно плюнул на стол. Прямо перед собой. Затем он показал на плевок своим толстым коротким пальцем и заорал ещё громче:

— Вот ты кто!

Что ж, так даже лучше. Теперь уж я точно не буду мучить себя вопросом: а можно ли было поступить иначе? Нельзя. Этот тупой боров отрезал все выходы из сложившейся ситуации, кроме одного.

Но один остался. Настолько хреновый, что о нём даже думать не хотелось, но он был единственным. Ведь речь шла уже не о том, чтобы отдать завод. Этот мерзкий выродок меня оскорблял и унижал. Он не просто пытался меня прогнуть, он хотел меня сломать. Хотел показать всем вокруг и в первую очередь себе, что поимел меня.

Можно отдать актив, можно отступить, можно даже проиграть — никто от этого не застрахован. И это не критично — после любого удара почти всегда есть шанс оправиться. Хотя бы маленький. Но нельзя, чтобы тебя поимели. Потому что это всё. После этого тебя будут иметь регулярно. И уж тем более нельзя допустить, чтобы тебя поимела такая мразь.

Пока Валерон орал, нотариус, казалось, был готов провалиться сквозь паркет. Бедняга аж сжался весь. Я же встал и спокойно сказал:

— Это дорогой стол. На него нельзя плевать. Особенно желчью — могут разводы остаться. Пожалуй, я его вытру.

Похоже, бандит ожидал чего угодно, но только не этого. Он даже не нашёл что сказать — просто ещё сильнее выпучил на меня свои раскрасневшиеся глаза.

Я же спокойно направился к нему. Сейчас главным было не вспылить раньше времени. Держать себя в руках было невероятно сложно, но я справился. В принципе, после того, как я понял, что пути назад нет, и что теперь только вперёд, стало легче. Вернулась ясность ума и запредельная концентрация.

Три метра до Валерона. Два. Полтора. Он так ничего и не понял, но это и к лучшему.

Рывок был настолько быстрым, что Давыдов-младший даже не заметил, как я правой рукой схватил его за горло, а из кисти левой отрастил острый клинок и засунул его отморозку в ухо. Довольно глубоко, не беспокоясь о том, что наношу ему травму.

Валерон попытался дёрнуться, но с острым лезвием в ухе не особо-то и подёргаешься. Я быстро выпил из него всю магию, с его скудными запасами это вообще не составило для меня никакого друга.

— Тебе конец, щенок! — прошипел бандит. — Я порежу тебя на куски и скормлю свиньям!

— Сначала ты вытрешь мой стол, — сказал я, перекинул руку с горда отморозка на его затылок, схватил его за волосы и принялся вытирать его мордой стол.

Возил долго, не спеша, с удовольствием. Не вытер, конечно, а лишь размазал, но меня это устроило. Будет ещё всякая сволочь на мой дорогой стол плевать.

Валерон пытался сопротивляться, но я держал его крепко. У меня-то магии было с запасом, и я вкачал её в руки. Да и клинок в ухе не особо располагал к тому, чтобы упираться.

Пока я возил бандита мордой по столу, бедный нотариус вообще чуть ли не в комок сжался и быстро отвернулся, чтобы не видеть позора хозяина. Понял, что очевидец такого зрелища может долго не прожить.

— Слышь, нотариус, как там тебя! — крикнул я ему. — Сходи-ка пригласи начальника охраны этого борова!

Нотариус мухой вылетел из кабинета, а буквально через несколько секунд ко мне ворвалось пять охранников Валерона. К этому времени я отошёл подальше от двери и прикрылся их шефом, демонстративно продолжая держать клинок у того в ухе.

Пятёрка мордоворотов застыла, не зная, что делать, а из приёмной донеслись звуки хорошего побоища. Видимо, те, что были в коридоре, прибежали и, не разобравшись, начали драку.

— Ну-ка скажите своим, чтобы прекратили! — крикнул я бандитам. — Или я ему башку проткну!

Один из пятёрки выскочил в приёмную, и почти сразу же шум там прекратился. А после этого в кабинет влетел Артём Иванович. За ним несколько наших охранников. Оценив обстановку, Жуков удивился не меньше бандитов.

— Он не оставил мне выбора, Артём Иванович, — пояснил я наставнику. — Поверьте, я этого не хотел.

Жуков на это лишь развёл руками, и в кабинете воцарилась тишина. Бандиты поглядывали на нашу охрану, наши парни на бандитов, и те и другие — на нас с Валероном.

— Значит, так! — произнёс я громко и уверенно. — Если вы сделаете хоть одно неправильное движение или если мне покажется, что вы хотите его сделать, я проткну ему башку. Всем понятно?

Мордовороты синхронно кивнули.

— Ну вот и хорошо. А теперь все собрались и свалили отсюда за главные ворота! И всех своих по пути заберите. Чтобы никого на территории завода не осталось!

Однако бандиты продолжали стоять. Пришлось пошевелить клинком в ухе Валерона, после чего тот прохрипел:

— Уходите.

Бандиты не заставили шефа повторять приказ и быстро покинули кабинет. После чего Жуков приказал и нашим ребятам уйти. В итоге мы остались в кабинете втроём: я, Артём Иванович и Валерон. На какое-то время в кабинете воцарилась тишина, которую довольно быстро нарушило шипение бандита:

— Я тебя убью. И всю твою семью.

Упорный парень. Я на его слова не стал ничего говорить, а вот клинком в ухе пошевелил. Бандит тут же застонал и принялся материться.

— Ты мне ничего не сделаешь, — спокойно сказал я. — И моим близким тоже. Сейчас я тебе кое-что покажу.

Сказав это, я провёл бандита в небольшую комнатку, смежную с кабинетом. Это была комната отдыха с большим диваном, двумя креслами и чайным столиком. Такие часто делают в офисах — иногда руководителю нужно просто отдохнуть, и если времени в обрез, то поспать полчаса на диване самое то. Ну а многие там с секретаршами развлекаются, не без этого.

Я же использовал эту комнату в качестве аппаратной. Там стояли два видеомагнитофона, на которые выводились записи с камер, расположенных в приёмной и в моём кабинете. И если про первую знали многие, то про вторую только мы с Владом. Ну и вот теперь узнал Валерон.

Не убирая клинок из его уха, я второй рукой остановил запись, немного отмотал её и включил воспроизведение. Попало на момент, где бандит орал и обещал, что отберёт у меня всё. Я прибавил на мониторе громкость, чтобы можно было оценить качество записи звука. После небольшой демонстрации я выключил магнитофон и сказал:

— Как ты уже, наверное, догадался, на этой записи есть всё: и то, как ты признаёшься в похищении трёх человек, и как угрожаешь мне и моим близким, и то, как я твоей мордой стол полирую. Сегодня же эта запись будет размножена. И если со мной хоть что-то случится, это выйдет в эфир на моём телеканале и на одном из государственных. Это видео уйдёт в народ, я тебе это обещаю. Если что-то случится хоть с кем-то из моих близких, произойдёт то же самое — запись будет обнародована. Только, помимо этого, я ещё тебя найду и убью. Я это могу, думаю, ты уже это понял.

Я выдержал небольшую паузу, чтобы отморозок переварил информацию, после чего продолжил:

— И я настоятельно тебе советую не творить больше никакой дичи. Ты и так уже перешёл черту, то из уважения к твоему брату, я оставляю тебя в живых. И из уважения к нему эта запись не будет нигде светиться. Если, конечно, ты не вытворишь очередной тупости.

— Насрать мне на эту запись, — прошипел бандит.

— Лукавишь, любезный. Не насрать. Понятно, что с таким братом, как у тебя, за угрозы и даже за похищения тебя не притянут. Но репутация, Валерон, что насчёт репутации? Репутация Ильи Николаевича у простых добропорядочных граждан будет подмочена, когда они узнают, какой у него брат. Сам Илья Николаевич, думаю, будет не в восторге, когда это всё разойдётся по стране.

— Ты не посмеешь.

— Ещё как посмею. Ты же мне другого выхода не оставляешь. Я просто защищаюсь. Прекрати на меня нападать, и мне не придётся защищаться. Но я недоговорил о репутации. Как к тебе будут относиться все те, кому ты пока ещё внушаешь ужас, после того, как увидят запись, где тебя возит мордой по столу девятнадцатилетний пацан, вытирая твоей холёной рожей сопли и слюни? Сможешь ты после этого строить из себя грозного и всемогущего бандита? Или к тебе навсегда приклеится погремон Валера-тряпка?