!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич
– А вы не испугаетесь?
– Послушайте, друг мой, – моментально вспыхнул Супесок. – Такие намеки вообще-то оскорбительны. Я мужчина, в конце концов, и…
– Ну ладно, – Андерс пожал плечами и поднял руки к лицу. А потом он протянул Супеску открытые ладони, и тот с трудом удержал вскрик: на ладонях лежали глаза доктора.
Впрочем, это было всего лишь первое впечатление – всмотревшись, Супесок понял, что это не глаза, а искусно созданные цветные подобия глаз. Глаза же самого доктора оказались ярко-сиреневыми – и тогда Супесок понял, кого ему всегда напоминал Андерс. Понял – и упал на колени.
За окнами моросил дождь. Спустившийся на поселок легкой серебристой завесой, он разрастался и креп: становилось ясно, что лето завершилось окончательно, осень вступает в свои права и тепла уже не будет. Супесок поворошил кочергой в камине и подбросил в огонь пару ароматных поленцев.
Фальшивые глаза доктора Андерса лежали на каминной полке, и Супесок чувствовал их взгляд.
– Не верится, – пробормотал он. – Просто не верится.
– Правильно, – откликнулся доктор. Он сидел чуть поодаль, возле окна, и слушал, как стучат по подоконнику капли. – Вспомните Писание. «Придет множество под именем Заступника, но все они будут хищные звери в шкурах агнцев, и все слова их суть ложь и отрава».
– Я вспомнил вас, доктор, – сказал Супесок и выпрямился. От резкого движения в колене что-то хрупнуло. – Мне было четырнадцать, сопляк совсем. Но я помню, как вас судили, хотя на процесс и не попал. И на площади казни не был, хотя зарево тогда по всему городу полыхало. Знаете, это странно, что вас никто не узнал теперь.
Андрей пожал плечами.
– Все-таки двадцать лет прошло, Парфен. Много всего случилось.
– Я так понимаю, что ее величество – это святая мученица Несса?
Андерс кивнул, и Супесок ухмыльнулся.
– Хитрый ублюдок неплохо устроился, – тут он осекся и поинтересовался: – Доктор, а он-то сам, простите, не небесного ли рода? Глаза-то, считай, как ваши…
– Нет, – ответил Андерс. – Он такой же, как вы все.
Супесок покачал головой: подобное сравнение ему явно не понравилось. Дождь усиливался, и соседнего дома уже не было видно за струями воды, шумно срывавшимися с крыши. Некоторое время Супесок смотрел в окно, вспоминая про три вещи для бесконечного созерцания: воду, огонь и звездное небо, – а затем его словно кто-то толкнул в спину, и он произнес:
– Знаете, доктор, я теперь понял, почему он нас сослал. Зачем ему повторение судьбы прежнего государя на глазах у всех? Гораздо проще вас фумтом тайком отравить. Или здесь объявится кто-нибудь вроде ежегодного сборщика налогов с неуставной пистолью. И он выходит молодец, и вас нет на свете…
Скорбное лицо Андерса в полумраке наступившего вечера и отблесках пламени в камине казалось застывшей маской. Супесок подумал, что у его друга настолько тяжело на душе, что каждый шаг дается ему с болью – но он все-таки идет дальше. Непривычная жалость кольнула Супеска – и она же заставила его подняться и сделать то, что он сделал. Супесок сгреб с каминной полки фальшивые глаза доктора и швырнул их в огонь.
– Что вы делаете? – вскочил Андерс. Глаза растаяли в пламени, и в комнате резко запахло чем-то медицинским. – Парфен, Змеедушец вас побери, ну зачем?
– Затем, – Супесок опустился на колени, как рыцарь, присягающий на верность суверену, и взял доктора за руки, – что мы отправляемся в путь, мой господин.
Казалось, что она просто спит. Устала от дневных трудов и забот и прилегла отдохнуть, а то, что она лежит в хрустальном гробу, выглядит простым женским капризом. На щеках играл румянец, а губы улыбались – и не было той обычной бледности и заостренности черт, которая отличает мертвецов от живых людей. Андрей шагнул вперед и увидел тонкую алую полосу с едва различимыми поперечными стежками на шее Нессы – отрубленную голову аальхарнской государыни аккуратно пришили к телу, и это было единственное, что убеждало в ее смерти.
– Дочка… – промолвил Андрей и подошел к гробу вплотную. В пышном платье, расшитом самоцветами и жемчугом, с тонкой короной в волосах и маленьким скипетром в правой руке, она выглядела искусно сделанной куклой. У Андрея словно опора выскользнула из-под ног, и невероятное одиночество накрыло его тяжелой волной, сбило и повлекло на дно. Мертвая дочь в наряде государыни всеаальхарнской лежала перед ним; Андрей с ужасом подумал, что ей, должно быть, очень неудобно лежать в этом хрустальном ящике, а в склепе холодно, – и тогда он закричал от невыносимой раздирающей боли и упал на колени рядом с гробом, готовый отдать всего себя до последней клетки – лишь бы Несса сейчас была жива.
Но она не просыпалась. Бледное лицо и маленькие руки оставались неподвижными.
Андрей открыл глаза и некоторое время смотрел в темноту комнаты, с облегчением понимая, что это был всего лишь страшный сон, и в то же время всей душой предчувствуя великую беду. Императору наверняка уже успели донести о возвращении Заступника, и что тогда защитит Нессу?
Чем он, черт побери, думал, когда согласился на эту авантюру Супеска? Тот-то, понятное дело, хочет вернуться домой в чести и славе, и терять ему нечего, а он, Андрей, на что надеется? На доброту государя? Ну-ну.
Вчера его пришли слушать жители трех окрестных поселков – женщины в праздничных платьях с нарядными детьми на руках, мужчины в традиционных загорянских сюртуках с золотым шитьем на груди, даже старики. Один из них, настолько дряхлый, что видел, наверно, войны и радости родины, взял Андрея за руку и опустился на колени.
– Ты, господин над господами, единый милостивый владыка души моей и жизни, – прошамкал он. – Я и не чаял уже тебя дождаться…
Андрей вкратце рассказал им о себе и о своем возвращении, а затем спросил, кому и какая помощь нужна. Было двое хворых, помочь которым не составило особенного труда; остальные, как тот старик, пришли просто посмотреть на живого Заступника и попросить о прощении грехов. Андрей слушал рассказы об их радостях и невзгодах и обещал, что все наладится, а он готов помочь всем и каждому. Ни о ссылке, ни об императоре у Андрея не спрашивали – и правда, кому бы тут знать об этом? – однако Супесок позднее рассказал, как один из паломников отделился на своем кауром коне от односельчан и двинул в сторону столицы. Понятное дело, что он туда еще не добрался – однако наверняка отправил телеграмму по нужному адресу с ближайшего почтового пункта.
Андрей выбрался из-под одеяла и засветил лампу на столе. На улице снова моросил дождь, до утра было еще далеко. Приютивший их с Супеском дом тихо спал, и Андрею чудилось, что он слышит, как его товарищ похрапывает за стенкой.
План Супеска был прост и конкретен – двигаться в столицу, вербуя по пути сторонников из влиятельных людей и очаровывая селюков, которые, несмотря на всю политику просвещения, только и ждут, чтобы бухнуться в ноги вернувшемуся божеству. В столице же программа их действий, по версии Супеска, заканчивалась элементарно: «За задницу и к ответу!» И пусть только попробует не ответить Заступнику!
Но будет ли все это иметь значение, если Несса к тому моменту упокоится в склепе аальхарнских государей?
Скрипнула дверь, и в комнату заглянул сонный Супесок.
– Не спится, доктор? – поинтересовался он. – Шел мимо, смотрю, у вас свет горит.
– Тревожусь за дочь, – сказал Андрей. – Думаю, не отказаться ли нам от нашего плана.
Супесок прикрыл за собой дверь, тихо прошел через комнату и сел на кровать рядом с Андреем.
– Я понимаю, – сказал он. – Но все же знаете… я думаю, именно сейчас он ничего и не сделает. Убьет ее величество – и этим окончательно развяжет вам руки. Вам уже нечего будет терять, а у него финал тогда один. Костер под аплодисменты благодарного народа, которого спасли от тирана. Заступника в ссылку отправить и святую загубить – это вам не шутки.
– Какие уж тут шутки, – вздохнул Андрей. – Парфен, вы в это в самом деле верите или просто успокаиваете меня?
