"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Джания снова плеснула злостью затравленной крысы – но теперь ей показали выход. Кеара с замиранием сердца следила, как меняются эмоции ведьмы, как сквозь многолетние страхи, раздражение и отчаяние прорывается росток надежды – хрупкий, робкий, еле заметный…
– Каковы шансы, что я…
Голос ведьмы звучал глухо. Крыса почти сдалась, и Император открыл дверцу ещё шире.
– Мне сказали, что даже в случае смерти носителя, – простите, дана Кеара, – вероятность того, что вы, условно говоря, выживете, колеблется на уровне шестидесяти процентов. Мы подобрали нескольких добровольцев, для оценки подходящих параметров ауры нужно сделать дополнительные тесты. Так что с согласием?
Джания немного помолчала. Прикрыла глаза. Кеара чувствовала, как бьётся внутри комок противоречий, но даже если она сама умрёт…
– Целительство, – негромко произнесла она. – Новые практики. Изучение заклинания – оно ведь было создано для спасения умирающих. Ты можешь помочь. Ты ведь всегда хотела помогать…
Она умолкла и прижала ладонь к горлу – от ведьмы снова повеяло холодом. Джания поджала губы, передёрнула плечами. Открыла глаза.
– Да, – выдохнула она. – Согласие есть. Договор не нарушен.
– Договор мы составим новый, – пообещал Император, снова разворачиваясь к Совету. – Уважаемые даны, надеюсь, возражений не последует? Отлично. Дана Хриона, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы моим сотрудникам дали доступ ко всем сопутствующим документам. Дана Кеара, прошу вас.
Он жестом указал на выход. Кеара обернулась, и стоявший за её спиной мужчина в серой форме шагнул в сторону, давая ей дорогу.
– Йен за вами присмотрит, – проговорил Император, и мужчина коротко кивнул. – Как вы понимаете, давать перстень вам в руки будет… неосмотрительно.
– Понимаю.
Кеара в последний раз поймала взгляд Матери-Настоятельницы. Та вздохнула, наклонила голову и несколькими взмахами руки изобразила трилистник, а затем сложила ладони, будто поддерживала невидимый лотос.
– Удачи.
Алтина сорвалась с места, но путь ей почти сразу преградили охранники Императора. Тот как ни в чём не бывало улыбнулся.
– Нежное прощание отложим. Вещи, дана Алтина, не забудьте. Роб, помоги.
Кеара заставила себя смотреть вперёд. Она не заметила, в какой момент пропала Джания, но когда Император со свитой вывел её в сад, ведьмы рядом не было.
– Сколько процентов дают на то, что я выживу?
Император остановился, огляделся, пожал плечами и всё-таки встретился с ней взглядом.
– Сорок восемь. Они пересчитывали несколько раз. Но это больше, чем при Ритуале, согласитесь.
Она медленно наклонила голову. В горле пересохло, нестерпимо хотелось пить, но нужно было решить ещё кое-что.
– Одна просьба, Ваше величество.
Он изогнул бровь.
– Всего одна? Вы скромны.
– Я хочу встретиться с Ильнаром. Перед тем, как… Объяснить ему. Сама.
Он помолчал, разглядывая её лицо, потом протянул руку и аккуратно убрал с её лба выбившуюся прядь. Пальцы его были сухими и холодными.
– Я и сам хотел вас об этом попросить, иначе вышел бы очень неприятный сюрприз. Вы ведь не верите, что он способен на убийство? Отлично. Следовательно, дан Финеар уже должен был рассказать все подробности вашего, скажем так, сотрудничества с даной Джанией. Не удивлюсь, если ваш жених сам додумается до использования артефакта, но я не хотел бы, чтобы он решил, что мы вас заставляем. А если он и впрямь привязан к перстню… Придётся это учесть и пересчитать вероятности.
Слово «жених» в устах Императора звучало так, словно дело было давно решённым. Мужская солидарность – или всё-таки изменение в законодательстве об инициированных?..
– Он всё равно не готов жениться на двух женщинах сразу.
– Не скажите. Лучше две, чем одна и мёртвая. Но будем надеяться, что до этого не дойдёт. Я устрою вам встречу. И даже дам время, на объяснения, прощание… Общение, одним словом. Но у меня тоже будет к вам просьба. Такое, знаете, маленькое, но очень ответственное поручение.
– Какое же?
Император окинул мечтательным взглядом верхушки деревьев, позолоченные солнцем, улыбнулся – а потом посмотрел в глаза, и Кеаре вдруг стало не по себе.
– Увидите.
***
– Пятнадцать секунд! Десять! Пять… четыре… три… две… одна… Стоп! Молодцы, а теперь тихонечко отпускаем…
Стоящие правильным кругом маги одновременно сжали поднятые кулаки, обрывая силовые нити. Зависшее над озером кольцевое плетение ещё мгновение держалось в воздухе, а потом тоненько зазвенело и осыпалось в воду искрами.
– Есть рекорд! – объявил Ильнар, отключая секундомер. – Три минуты тридцать секунд!
Он откашлялся, возвращая голосу нормальное звучание. С небольшого возвышения, на котором он стоял, было слышно, как ученики на берегу радостно загомонили. Построение рассыпалось, парни хлопали друг друга по плечами, жали руки и всячески выражали радость: на прошлых тренировках удержать запирающее плетение дольше двух минут не удавалось, а сегодня – три с половиной! Могли и дольше, но тут Ильнар предпочёл перестраховаться и избежать внезапного отката – силы использовались нешуточные.
Подбежавший Фин сиял улыбкой. Чешуя с его рук до конца не сошла, тонкие, отливающие металлом полосы складывались на предплечьях в неровные квадраты – не то браслеты, не то этническая татуировка. Учитывая, что на ярко-оранжевой футболке был похожий узор, новообращённый маг экспериментировал со стилем.
– Ну скажи – я молодец, а? Ну скажи!
– Молодец, – хмыкнул Ильнар. – И это только вторая тренировка, я боюсь представить, что будет, если тебя дальше учить.
– Тебя уволят, а меня поставят командовать.
Друг с самым довольным видом потянулся, потом поморщился и потёр кончиками пальцев пострадавшую в аварии руку. Эл счёл, что и для него, и для Ната залечивание перелома будет отличной практикой, и все трое по два часа в день проводили за попытками ускорить срастание кости. Дело шло не быстро, но спустя неделю Фин уже мог обходиться без повязки – хотя нагружать руку доктор пока не рекомендовал.
В магии он тоже делал успехи. Разумеется, учить Фина узлам и щитам не требовалось, а сплести в нужный узор силовые нити было не так уж сложно. Но Ильнар не мог отделаться от чувства лёгкой зависти – сколько времени и сил ушло в своё время у него на то, чтобы принять себя как мага, победить болезнь, научиться насыщать плетения энергией…
– Не поставят. Ты отчёты писать не умеешь.
Фин с усмешкой оглянулся на Дом.
– Мне есть кого попросить.
Минус и минус неожиданно дали плюс. К примеру, Кариса после устроенной ею провокации стала на диво разумна. Она помирилась с Ярсаной – до прежней близости пока что было далеко, но они хотя бы общались. Она первой извинилась и перед Ильнаром, и даже перед Фином – и тот так растерялся, что не сумел пошутить и едва выдавил обещанное «спасибо».
Ильнар вместо «спасибо» разыскал на чердаке Дома старинный инструмент, условно похожий на арфу: не деревянный, а почему-то стеклянный, с вплавленными в корпус металлическими деталями – нужны они для игры или носили чисто декоративный характер, он не понял. Однако провидица от подарка пришла в неописуемый восторг. Как оказалось, таких штук в мире осталось совсем немного и все в музеях, они были сделаны до Катастрофы с помощью магии, и играть на таком – величайшая честь, и она так благодарна, так благодарна, что расцеловала бы его, но… На этом месте она очаровательно смутилась и так глянула из-под чёлки на Эла, что Ильнар предпочёл убраться на тренировку с группой. Отношения провидицы с её лечащим врачом после памятного марш-броска маги обсуждать опасались, но Дом тихонько жаловался, что этот самый врач уже неделю не ночует в своей комнате – может быть, стоит её снова запечатать?..
Как реагировать на эту информацию, Ильнар не знал и предпочитал не реагировать вообще.
Провокация, устроенная Джанией, тоже принесла интересные плоды. Сведения о ведьме и мёртвой клятве Кир уже внёс в отчёт и ждал возможности его отправить. Снятие чар с Фина командира базы радовало не меньше: во-первых, тот стал вести себя куда адекватнее, а во-вторых, новый маг автоматически попадал под юрисдикцию Ильнара, и можно было с чистой совестью поручить отчёты более грамотному специалисту. Впрочем, выгнать Фина из приёмной до конца так и не удалось – тот во всю навёрстывал перерыв в личной жизни. Ярсана, кажется, не возражала – а на возражения всех прочих Фину было наплевать.
