Клятва истинной валькирии - Мид Райчел

Глаза преторианки заблестели, и она бросилась на высокого жреца. Тот упал, но превратился в дым и улетучился – а Мэй не успела прижать его к полу. Жрец сразу же перекинулся в человеческий облик – и принялся кружить вокруг Мэй с выражением крайней ярости на лице. Куда девалось презрение, которым он облил Джастина! Оба, не отрываясь, следили друг за другом, и Джастин понял, что присутствует при поединке эпического размаха. Даже божество, несомненно, находящееся в зале, казалось, затаило дыхание.

Доминик сказал чистую правду насчет того, что Мэй мигом оправится. Признаки адреналинового шока как рукой сняло. Она, хищно щурясь, присматривалась к жрецу, а потом резко откинулась назад на алтарь всем своим телом. Громадная плита, стоящая на двух увесистых камнях, задрожала и незамедлительно обрушилась. Вероятно, Мэй выбрала нужную точку для удара. Воздух в зале завибрировал, и прислужник Морриган охнул.

– Что такое, Эмиль? Не нравится? – улыбнулась Мэй и попятилась к стене. Не сводя с него глаз, она ухватила маску богини – и швырнула ее на пол. Та разлетелась на мелкие кусочки.

– А как тебе это?!

Эмиль побагровел от гнева:

– Ты… заплатишь за святотатство! Ты умрешь!

– Не сегодня, – холодно отозвалась Мэй. – И даже если я погибну сегодня – то не во славу твоей богини. Ей я не достанусь.

– Она создала тебя! Ты принадлежишь ей!

– Она более не имеет прав на меня, – парировала Мэй и расколотила очередную маску.

– И на других – тоже не имеет! Хватит ей уже кровавых жертв!

До сего момента Эмиль казался выдержанным и спокойным – но тоже поддался эмоциям. Он взмахнул серебряным кинжалом и бросился на Мэй, обратившись в дым – правда, совсем ненадолго, – и удивленно захлопал глазами. Однако ему все равно удалось близко подобраться к Мэй.

Доминик как раз расправился с остальными и прицелился в Эмиля из отобранного у врагов пистолета. Джастин кинулся к нему:

– Нет! Мэй должна сделать это сама!

– Но она безоружна, – ответил Доминик.

Эмиль гонялся за Мэй – та весело водила его за нос, обрушивая на пол все, что попадалось под руку. Она убегала, он догонял, но в последний миг останавливался. Зрелище выглядело странно, и с каждой разбитой маской Эмиль слабел. Теперь он даже не мог превратиться в тень, хотя оставался быстрым и сильным – хотя уже не обладал сверхъестественной мощью. Он был не способен тягаться с преторианкой!

– Подожди-ка, – пробормотал Джастин. – У нее все получится…

Мэй перебежала на середину зала, Эмиль кинулся за ней. И тут – увы, слишком поздно! – Джастин увидел то, чего не заметила Мэй: одна из лежавших жриц пришла в себя. Женщина села и схватила за ногу Мэй, сосредоточенную на смертельном поединке. Мэй споткнулась, а Эмиль пошел ва-банк – метнул кинжал в преторианку, целясь прямо в сердце. Джастин понятия не имел, действует ли еще заклинание, которое защитило Мэй раньше, – впрочем, в этом не было нужды.

Мэй взревела, выдрала ногу из объятий сектантки – и одновременно выхватила инкрустированный янтарем кинжал из голенища сапога. Эмиль целиком сконцентрировался на броске и не обратил внимания на оружие Мэй. Он подскочил к ней вплотную и опрокинул на пол, но удача от него уже отвернулась. Мэй вонзила клинок ему в бедро, Эмиль пронзительно заорал и скорчился на каменных плитах. Он выронил свой нож и попытался откатиться в сторону. Это целиком и полностью устроило Мэй – она перевернула врага на спину, уселась сверху и вонзила янтарный кинжал ему в грудь. Глаза жреца широко распахнулись от боли и ужаса, но на сей раз он не закричал. Мэй подождала пару секунд, вытащила лезвие из раны Эмиля и поднялась ноги. Она стояла над своей жертвой с непроницаемым лицом и наблюдала, как Эмиль истекает кровью. Прошло еще несколько бесконечных секунд, и Эмиль затих. В воздухе раздался тихий, электрический треск – и кожу Джастина перестало покалывать. Сила богини ушла из зала.

– Никто никогда не ожидает удара ножом, – бесстрастно проговорила Мэй.

Она пытливо изучала распростертое тело Эмиля, а потом вдруг изумленно вскинула голову:

– Морриган исчезла!

И она радостно вцепилась в руку Джастина.

– Ты чувствуешь? Воздух… он больше не давит! Она была здесь раньше, пыталась залезть в меня! Но не смогла. Это из-за тебя, правда? Ты что-то сделал, да?

– Я… не знаю, – признался он – свет в ее глазах завораживал. – Просто я кое-чему научился.

– Учись дальше, – пылко заявила она. – Возможно, таким образом мы сможем удерживать ее от меня на расстоянии!

«В этом нет необходимости, – сообщил Гораций. – Мэй свободна. Морриган потерпела поражение и покинула земной мир. Когда-нибудь она сможет нарастить свою мощь и вернуться, но сейчас все ее приспешники мертвы, а связи оборваны. Ты чувствовал, как Мэй их отсекала. Храм разгромлен, жрецы убиты… ей нанесли сокрушительный удар. Тот парень вообще был верховным жрецом, но теперь он уже никому не причинит вреда».

«А кинжал?.. Из-за него все вообще прахом пошло», – встрепенулся Магнус.

«Почему ты так решил? – поинтересовался Джастин. – В смысле, что случилось, когда Мэй вонзила нож в сердце жреца?»

«Кинжал с янтарной рукоятью благословило божество – впрочем, как и те серебряные клинки, – охотно объяснил Магнус. – Возможно, это сделали бог или богиня, которым поклоняется человек, передавший Мэй оружие».

«Вы про Каллисту?»

«Нет».

Джастин поделился новостями с Мэй: дескать, вороны считают, что Морриган покинула наш мир. Про то, что изящный кинжал исполнен сверхъестественной силой, он решил пока не упоминать.

Тем временем прибыла полиция. Залитый кровью зал произвел на копов огромное впечатление. Лео вышел наружу и ждал всю компанию на свежем воздухе. Но вдруг Джастин заметил, что Доминика нигде не видно:

– А где он?

В лице Лео не дрогнул ни один мускул:

– А его здесь и не было.

– Здравствуйте! Он половину фанатиков здесь положил!

– Да, мы с ним на пару хорошо управились, – проговорила Мэй, нахмурившись. – Он… молодец.

– Когда он согласился приехать, мы и не думали, что намечается такая передряга, – сказал Лео.

И беспокойно оглянулся на полицейских, деловито осматривающих место преступления, а затем понизил голос:

– Если тебе дорога наша дружба, никому не говори про то, что он был здесь. Это Мэй их всех уложила. А я согласен подтвердить под присягой любую версию истории: и ту, в которой будут фигурировать люди-тени, и ту, в которой их не будет. Просто – ни слова о Доминике.

В голосе Лео звучала искренняя тревога. Джастин заколебался. Они с Мэй переглянулись – та тоже выглядела удивленной. Доминик никогда не нравился Джастину, но он спас им жизни сегодня ночью – плюс, конечно, следовало с уважением отнестись к просьбе Лео, все-таки их связывала долгая дружба.

– Ну ладно, – медленно проговорил Джастин. – Доминика здесь не было.

Мэй хотела было что-то возразить, но Джастин одарил ее таким взглядом, что она промолчала. Лео благодарно пожал ему руку – и облегченно вздохнул.

– Спасибо, спасибо огромное. Считай, я твой должник.

Джастин покачал головой:

– Это как сказать. Думаю, это я твой должник: без тебя мы бы в склад не пролезли.

Лео пошел подышать свежим воздухом, и Мэй тут же подошла к Джастину:

– Ты думаешь, это правильно? То, что ты соврешь насчет Доминика?

– Я и насчет тебя совру, – тихо ответил он. – Я собираюсь сказать, что у тебя не оставалось другого выхода и пришлось ударить этого парня в сердце – после того, как ты нанесла ослабившую его рану в бедро.

Мэй нахмурилась.

– Мне пришлось это сделать. Он бы так и дальше за мной и другими гонялся. А она бы не ушла. И я бы не освободилась…

Джастин обнял ее за плечи и повел к лестнице:

– Меня убеждать не нужно. Я просто говорю, что каждый из нас руководствовался своими причинами для того, чтобы сделать то, что сделал. Внутренняя безопасность отдаст эти кинжалы на экспертизу, экспертиза установит, что именно ими убивали жертв, Эмиля идентифицируют как убийцу – и дело закроют.