Александр Лыхвар - Западня
– Вот падло… – Ругался старший патруля. – Надо же было как раз в нашу смену. Это мне уже начинает надоедать. Ни у кого никогда никогда ничего не происходил, но как только я заступаю на дежурство, обязательно что-то случается и мне нужно обязательно идти и топтать этот проклятый берег.
Новичок помалкивал, только изредка утвердительно махая головой после особенно резких высказываний.
– Попробуй, найди тут кого-то! – Не унимался старший патруля. – «Идите, обследуйте берег и прилежащий лесной сектор», – противно кому-то подражая, процитировал он чей-то приказ. – То же мне мальчишку нашли. Не могу же я всю жизнь бегать вдоль этого берега.
То, как он двигался, говорило о противоположном. Он бы смог не только пройти мо указанному маршруту, а наверняка и весь его пробежать.
– Лес в этом месте осматривать будем? – Нерешительно вставил вопрос новичок, воспользовавшись случайно образовавшейся паузой.
Старший остановился и посмотрел на своего напарника как на идиота.
– И что ты там будешь делать? – Сменил он тему, не изменив при этом тона.
Тот уже был не рад, что вообще решился заговорить. Его предупреждали о буйном нраве ветерана, но он за тяготами службы, как то совсем забыл об этом.
– Как ты их будешь искать, в этих зарослях? У нас же нет собак, а без собак туда даже нечего соваться. То же мне, придурки, додумались искать людей и без собак.
Виновный был счастливо найден. Им оказалось командование, пославшее патруль без поддержки кинологов. Сгустившиеся над коротко остриженной головой новичка тучи, разошлись сами собой, лишний раз доказывая, что новичкам в азартных играх, всегда везет. Я не думаю, что найдется кто-то готовый мне возразить, заявив, что Жизнь не азартная игра.
Обогнув сильно вдавшуюся в море, поросшую жиденьким кустарником, песчаную косу, старший пешего патруля заметил одиноко стоящую у прибоя фигуру, словно вырезанную из черного дерева. Его злость неожиданно обрела реальный объект для мщения. И было все равно, что это был обыкновенный дикарь, абсолютно не ориентирующийся в проблемах и желаниях цивилизованного человека.
– Ну все, – без перехода, зло заявил старший, – гайки этому шаману. Отшаманил он свое. Еще бы немного и его бы кто-то обязательно заметил. Хорошо, что мы первые увидели эту обезьяну.
Он включил болтавшийся на груди импульсник и прибавил шагу.
– А что, – спросил удивленно новичок, – разве в периметре остались дикие племена? Разве их давно всех не отстреляли?
– Не всех. Я тебе скажу, что в этом глухом месте, они особо никому не мешают и старший караула закрывает на это глаза, но если об этом узнает кто-то выше, то нам всем не сносить головы. Ты же не доложишь?
– Я?! Да за кого ты меня имеешь?
Юнец сделал честное, даже немного обиженное лицо, которое очевидно должно было свидетельствовать о нерушимой солидарности людей затянутых в хаки, авантюристов в душе и обыкновенных наемников по сути. Старший внимательно посмотрел ему в глаза. Его жизненный опыт, состоящий из длинной цепи предательств, в которой перемежались звенья, когда предавали его и предавал он, четко говорили, что владелец этих честных глаз, доложит об увиденном, при первой же возможности.
– Это просто так делать не стоит, – продолжил ветеран. – Никто не хочет от тебя ничего даром. Ты будешь получать долю Харика, да успокоиться его прах.
– То-то я думаю, что здесь что-то не так, – с облегчением вздохнул новичок. Сколько это?
– Триста кредитов в месяц. – Неплохо, а больше здесь нет никаких племен?
Ветеран с легкой улыбкой посмотрел на зеленого коллегу, подававшего большие надежды. Как ему было знакомо это поведение человека, да он и сам так вел себя всегда.
Если же человек поступил бы однажды иначе, то это рассматривалось бы как приступ идиотизма, а если же это входило в систему, то иначе как отклонением это бы и не называлось. Альтруисты конечно же есть, по крайней мере принципиально это возможно, но это настолько неприспособленный к жизни люди, что они просто не выживают в подобных местах – дохнут на подходе.
«Что не говори, а люди до обидного предсказуемы» – подумал он с высоты своих лет.
За новичка больше бояться не стоило. Если не случиться ничего серьезного, то он будет держать язык за зубами, а если и случиться, то чего расстраиваться? Ведь от несчастного случая, кроме страхового полиса, ничего более действенного так и не изобретено.
– Смотри, кажется у этого представления сейчас будет продолжение, – прошептал Керон, показывая направо, на приближающийся вооруженный патруль. Оставайся здесь, а я переберусь через тропинку и залягу справа. Давай возмем этих парней, эти то наверняка могут разговаривать. Я хочу наконец выяснить куда же мы попали.
– Кто будет с ними говорить.
– Говорить буду я, а ты тоже не зевай. Держи их на мушке и если кто-то из них возмется за оружие, стреляй не раздумывая. Если будут артачиться, то выстрели несколько раз им под ноги. Все я пошел. Смотри в оба.
Керон исчез в зелени зарослей. Роберт улегся поудобнее, включил оружие и вжав приклад в плечо, прицелился. Сердце откликнувшися на выброженный в кровь адреналин, постепенно разгонялось.
– Ты зачем выполз из своего гнилого леса?! – Начал кричать метров с пятнадцати старший патруля. – А ну убирайся обратно в свои заросли и засохни там, пока тебе не разрешат выползти на берег.
Маленький, по сравнению с подошедшими абориген, повернул голову к говорившему и злобно, совсем по звериному, оскалил удивительно белые, острые клыки.
После этого у Роберта не осталось сомнений, по поводу того, откуда же у людей взялась улыбка, и чем она была раньше. Он впервые увидел это существо в профиль. Покатый лоб, крошечный, будто вдавленный, едва обозначенный нос, сильно выступающая вперед нижняя челюсть. В крошечных глазках этого существа светилась настоящая ненависть, точно такая же, что была в прищуренных глазах наемника-ветерана.
Когда патруль сделал еще несколько шагов вперед, существо по кошачьи зарычало, присело, как перед прыжком. Его правая, непропорционально длинная рука легла на рукоять ножа. Зажим щелкнув, послушно отпустил лезвие.
– Ах ты тварь! – Возмутился ветеран. – Рычать на меня вздумал?! Да если бы не я, то ты бы давно со своим вшивым племенем превратился в воспоминание.
Пристыдить дикаря не удалось. Да разве можно пристыдить зверя? Реагируя на тон разговора, которых иначе, как враждебным назвать было трудно, он только еще ниже припал к песку, выставив перед собой для удара нож.
– Ну ты посмотри на гада! – Изумился реакции подопечного ветеран, снимая с шеи свой импульсник. – А ты не вмешивайся, – приказал он молодому, который уже схватился за свое оружие, готовый стрелять в любой момент.
Не понятно почему, вряд ли абориген знал, что такое штурмовой импульсник, скорее всего сработали механизмы инкстинктов самосохранения, но дикарь не стал дожидаться, пока ветеран снимет оружие, а прыгнул вперед. Сверкнуло лезвие ножа. Истошный боевой крик резанул по ушам. Ветеран не растерялся, резко выбросил вперед правую ногу. Удар твердого каблука пришелся в грудную клетку дикарю. Он только охнув отлетел на несколько метров назад и тяжело рухнул на спину, с размаху ударившись при этом еще и о намокший песок. Соперники были явно в разных весовых категориях, и быстро окончившаяся схватка больше походила на избиение подростка, чем на настоящую драку.
Дикарь тяжело сел и судорожно пытался вдохнуть, но у него это получалось с большим трудом. Удар пришелся как раз туда, куда и следовало. По его груди тоненькими струйками стекала обыкновенная, алая кровь. Крупные осколки разбитых раковин торчали из кожи, но он даже не старался их достать. Остатки оборвавшегося ожерелья валялись тут же.
– Ну что, не нравиться? – Осведомился победитель, подбирая выроненный врагом нож.
Тот уже не рычал, только в смотрел полными ненависти глазами. Все же какие-то задатки интеллекта у этого существа присутствовали. Он не бросился повторно в драку и не стал спасаться бегством, как это сделал бы зверь. Он осознав свое поражение просто остался сидеть на песке, дожидаясь что же с ним будет дальше.
– Видишь, вот и все, а ты сразу стрелять. Пристрелить мы его всегда успеем, пусть лучше еще поработает на нас. Жалко, что они говорить не умеют, мы бы наверняка нашли бы с ними общий язык, но зато, почти все понимают, как собаки.
Он успокоился и уже не выглядел раздраженным. Виновник всех несчастий был счастливо найден и наказан. Как мало бывает нужно человеку, для того, чтобы почувствовать себя относительно комфортно.
– Ну все проваливай, – сказал старший патруля уже более доброжелательным тоном, указывая рукой на лес.
Абориген бросил на него затравленный взгляд и послушно поднялся на ноги. Несколько осколков раковин при этом упали и из ран опять брызнула кровь.
