Василий Орехов - Фактор агрессии
Стиснув предохранительную рукоять бластера, Лара уже развернулась, чтобы броситься назад по коридору, но Фред ухватил ее за плечо. Ловким приемом девушка высвободилась; Куперу ничего не оставалось, как пихнуть ее обеими руками и всем телом прижать к стене.
«Нельзя туда! – беззвучно шевельнул губами десантник, чтобы Понтекорво его не услышал. – Он просто не откроет нам шлюз!»
Лара молча дернулась, дико глянула на напарника: а что, тут подыхать, ничего не делая?! Купер ткнул пальцем вниз. Лара покачала головой и, свесив ее набок и закатив глаза, несколько раз молча хватанула ртом воздух, давая понять, что нижние палубы уже мало пригодны для жизни.
– Успеем, – вслух произнес Фред.
«Воздух с верхних палуб выходит через трюмные кингстоны, значит, он устремился вниз, как при продувке в шлюзе, и внизу теперь на какое-то время снова можно дышать, – одними губами добавил он, закончив свою мысль лаконично: – Челнок».
Они со всех ног бросились дальше по коридору. Уже на следующем уровне разрежение воздуха начало ощущаться довольно отчетливо. Мышцы трещали от напряжения, легкие горели от недостатка кислорода. Давление в отсеках стремительно падало: уши заложило, перед глазами начали мелькать темные пятна. Фред ощутил, как его голова понемногу становится пустой и звонкой, словно мяч. Однако несмотря на тревожные симптомы, десантники не сбавляли хода, протискиваясь в мембраны люков и кубарем скатываясь по трапам. От скорости перемещения сейчас зависели их шансы на выживание. Единственным спасением для них было добраться до челнока.
– Не успеть… – едва слышно прохрипела Лара. – Еще три… еще три уровня…
Ноги у нее подкашивались, однако она упрямо переставляла их, уже не веря в спасение, но не собираясь останавливаться. Воздух вокруг был уже настолько разрежен, словно десантники находились на высоте нескольких километров над уровнем моря. Заныли голосовые связки, заболели у основания глазные яблоки, отреагировав на понизившееся давление.
Фред яростно мотнул головой, требуя от подруги прекратить молоть чушь, и почувствовал, как скользнуло под носом что-то горячее. Отчаянно шмыгнув, он втянул просочившуюся из ноздрей кровь. Дело действительно было плохо: трех уровней такими темпами им не преодолеть.
– Лифт! – внезапно крикнул Купер, ощущая, как от недостатка воздуха сводит горло. – Лифт!..
– Не работает! – задыхаясь, сипло отозвалась Розен.
Не тратя драгоценного времени на пояснения, он подскочил к мембране лифта и принялся долбить в нее ногами. Она поддавалась с трудом, а силы быстро покидали Фреда. Казалось, что во все суставы и в глазницы насыпали песку, а мышцы гудели, словно после трехчасового занятия на силовых тренажерах. Лара кинулась к нему и стала помогать, задыхаясь от напряжения, хотя и неясно было, поняла она замысел мастер-сержанта или просто решила, что умирать на пике выброса адреналина куда легче, чем свернувшись на холодном полу и трясясь от смертельного страха. Изо ртов у них валил густой пар – всего за несколько минут температура на нижних уровнях понизилась на несколько десятков градусов.
Совместными усилиями им быстро удалось пробить лист искусственной плоти и отогнуть его края.
– Быстро вниз! – прохрипел Купер.
Просунув голову в дыру, Лара заглянула туда и отпрянула.
– Там же еще три уровня! – с ужасом сказала она. – Это самоубийство!
– Да ни хрена! – горячо возразил Фред, машинально размазав кровь под носом. – Там выступ… – Он жадно глотнул воздуха. – Выступ уровнем ниже! Упадем на него! Прыгай, идиотка!..
– Да где же там выступ?! – отчаянно, из последних сил заорала Розен, снова заглядывая в шахту.
Терять драгоценные секунды на уговоры было некогда. Мастер-сержант быстро присел, ухватил девушку за лодыжки, перевалил через край лопнувшей лифтовой мембраны и протолкнул в дыру. Издав короткий изумленный вскрик, она исчезла в вертикальном колодце.
Купер тут же последовал за ней.
Переворачиваясь на лету, мастер-сержант несколько раз оттолкнулся от стенок шахты, чтобы хоть немного погасить скорость. Разумеется, не было внизу никакого выступа, Фреду просто надо было, чтобы девушка снова сунулась в колодец. Приземление вышло жестким, из него вышибло дыхание, и пару секунд он безвольно валялся на спине, раскинув руки и просто пытаясь вдохнуть. Наконец у него это получилось. Он перевернулся набок и увидел Лару.
И понял, что убил ее.
Девушка лежала на спине в неестественной позе, неловко подогнув под себя левую руку. Глаза ее были полуоткрыты, однако остановившийся взгляд ни на что не реагировал. Влага из стремительно охлаждавшегося воздуха превращалась в иней на ее неподвижных ресницах.
Купер взвыл бы от невообразимого отчаяния, если бы у него оставались на это силы и воздух. На их с Ларой долю выпало столько испытаний, они пережили столько опасных приключений и смертей коллег, и все только для того, чтобы он собственноручно убил любимую женщину в шахте неисправного червелифта, пытаясь ее спасти. Зодчий Вселенной все же обладал невероятно черным остроумием.
Выбив мембрану лифта на нижнем уровне, Фред с усилием взвалил тело Лары на плечо и, ощущая себя так, словно вот-вот растечется по полу, как перенапрягшаяся улитка, потащился к причальному доку. Каждый шаг давался с огромным трудом – давление воздуха было уже ниже, чем на высоте десяти километров. Приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы только оставаться в сознании. На то, чтобы переставлять ноги, их уже не хватало, и легионер лишь с тупым изумлением отстраненно констатировал, что почему-то продолжает двигаться вперед, хотя ему согласно всем физическим и медицинским законам уже давно следовало упасть и умереть от истощения.
До челнока Купер добрался, уже ничего не видя из-за черно-красных кругов перед глазами. Из носа и ушей у него струилась кровь. Он ничего не слышал, кроме оглушительного буханья в ушах. На чистых рефлексах он активировал внешний сенсор, шагнул в открывшийся проход и задраил шлюз.
Давление понемногу начало расти. Это тоже было больно, пожалуй, даже больнее, чем когда оно падало. Но теперь это была боль возвращающейся жизни, и Фред был готов терпеть ее бесконечно.
Он рухнул на пол вместе с Ларой и уже собирался провалиться в спасительное забытье, когда его сердце резко подпрыгнуло, разогнав по жилам очередную порцию адреналина: стукнувшись о переборку, девушка тихо застонала.
Превозмогая нахлынувшую дурноту, он перевернул ее на спину.
– Больно как… – прошептала она.
– Ничего, – прохрипел он, чувствуя, как глаза застилает горячая пелена. Жива! Жива!.. – Сейчас мы уже выберемся…
– Нет, – отозвалась девушка. Ей явно было больно говорить, но она все же добавила: – Ты забыл… Каплан… заблокировал шлюз…
Купера словно с размаху ударили молотом в грудь. В горячке происходящих событий, под гнетом ужасающих потерь, которые понесла их группа, он действительно начисто забыл о том, что мышцы причального шлюза парализованы по совету доктора Каплана. Меры, направленные на задержание Понтекорво, обернулись против них самих. Полковник живехонек и полностью контролирует корабль, а они сами теперь в ловушке, из которой нет выхода. В той самой ловушке, которая предназначалась для изменника.
– Выберемся, – упрямо произнес Фред. Он ухватил ее под мышки и потащил в рубку. – Как учат в десанте? Чего нельзя взять мозгами, то можно взять штурмом!
– Разведчиков… наверное… учат наоборот… – Лара зашипела сквозь зубы.
– Вот и посмотрим, чья возьмет.
Уложив Розен в кресло второго пилота, он осмотрел контрольный пульт. Ничего сложного, интуитивно все понятно.
Устроившись в пилотском кресле, Купер активировал плазменные железы, разогрел их и, когда они вышли на рабочий режим, распахнул диафрагму маршевых дюз. Тягой двигателя челнок потянуло вперед, он уперся носом в створки причального шлюза и замер, подрагивая. Тогда мастер-сержант врубил маршевый на полную мощность. Причальный док позади челнока тут же залило морем бурлящей раскаленной плазмы. Она завертелась испепеляющими вихрями, местами раскалив докрасна псевдохитин переборок и пожирая внутреннюю обшивку. Челнок сотрясала тяжелая дрожь, он с неимоверной силой давил носом на внешние ворота шлюза, но выдавить массивную броневую плиту, рассчитанную на артиллерийский тетроидный удар, было не так-то просто.
Через несколько мгновений перегретые непрерывно работающим двигателем переборки вспыхнули и начали одна за другой лопаться и разлетаться во все стороны раскаленной шрапнелью. Расчистив место, поток плазмы хлынул во внутренние помещения Бродяги Артура, расползаясь по отсекам нижнего уровня, торжествующе пробивая себе дорогу ударной волной и титанической температурой.
– Выключи! – проскрипела Лара. – Выключи, говорю! Поджаримся!..
