Антон Медведев - Хранители вечности
— И что тогда произойдет? — спросил Кевин, в душе которого впервые за последние месяцы затеплился огонек надежды.
— Ты окажешься в том самом моменте своей жизни, который выбрал. При этом сохранишь и память о том, что с тобой произойдет дальше. И эта память, это знание позволят тебе выбрать другое развитие событий.
Кевин какое-то время молчал, осмысливая услышанное. Потом вновь взглянул на Ка Фая.
— Но как же эта жизнь, нынешняя? Та, в которой я в данный момент лечу на Виолу?
— Просто забудь про нее, — пожал плечами Ка Фай. — Запомни правило: ты там, где твое осознание. Для тебя реален только текущий момент. Все остальное — еще большая иллюзия, чем момент настоящий. — Он посмотрел на отца Леонида, они оба рассмеялись.
— Жизнь прекрасна и удивительна, Кевин, — сказал отец Леонид, отсмеявшись. — Особенно для тех, кто знает, что она собой представляет. Люди несчастны лишь потому, что выбирают быть несчастными. Соглашаются со своими потерями, со своими ошибками.
— Но люди реальны? Или они — часть иллюзии?
— Это зависит от точки зрения. Представь, что есть два мира: мой и твой. В моем иллюзорен ты. В твоем — я. Теперь помножь эти миры на количество людей, и ты получишь отдаленное представление о том, что происходит в действительности.
— Каждый человек — Творец своей вселенной, — пояснил Ка Фай. — Все люди в твоей вселенной являются твоими помощниками. Они помогают тебе расти, создают условия для выбора. Но и ты точно так же помогаешь им в их вселенных. Однажды ты поймешь всю гениальность этого механизма, пока же просто прими как факт, что в своей вселенной ты можешь стать Богом. Нет ничего запретного, нет ничего греховного. Но есть Выбор — ежеминутный, ежесекундный. Ты можешь выбрать падение, а можешь выбрать рост. Решать тебе. При этом ты имеешь возможность переписать практически любой момент твоей жизни.
— Например, однажды ты можешь выбрать проснуться на Вероне и прожить свою жизнь с Таной, — вставил отец Леонид. — Нет ограничений, понимаешь? Все в твоей власти.
— Но власть дана тебе именно для роста, — продолжил Ка Фай. — Никто не запрещает тебе делать глупости. Ты можешь лгать, убивать, насиловать. Можешь совершать тысячи других «греховных», в кавычках, поступков. Но не забывай о том, что все это будет тянуть тебя на дно. И чем глубже ты будешь опускаться, тем слабее будет твое сознание. В итоге, проснувшись однажды в очередном сне, ты можешь просто не вспомнить о том, кем ты был ранее. Твой божественный статус будет утерян, и это очень большая потеря.
— Именно поэтому, Кевин, так важно всегда делать правильный выбор, — подтвердил отец Леонид. — Потому что в этом залог твоего роста.
— А как же смерть? — не понял Кевин. — Что будет, если я умру, если меня убьют?
— У тебя снова будет выбор. Ты сможешь, если захочешь, вновь проснуться в одном из снов этого мира, на свой выбор. Причем там, за гранью жизни, ты вспомнишь, что подобных снов у тебя было уже очень много. Они проходили в разные времена, от седой древности до далекого будущего. Нет того греха, которого бы ты не изведал, как нет и такого подвига, которого бы ты не совершил. При этом любой из снов может быть изменен тобой так, как ты того пожелаешь. И все потому, что ты перешел на тот уровень, где сохраняешь свою память.
— Даже среди обычных людей есть те, кому удается в какой-то мере прикоснуться к этой памяти, — вставил Ка Фай. — Таких людей вы зовете провидцами.
— Но не спеши называть это знание большим преимуществом, — снова продолжил отец Леонид. — Ведь первый же серьезный выбор пускает твою жизнь по новому пути. Ты можешь иметь информацию о каких-то глобальных мировых событиях — они не меняются так просто, но о своем будущем ты не будешь знать ничего. Тем не менее у тебя по-прежнему остается возможность менять любой неудачный отрезок жизни, просто просыпаясь чуть раньше и меняя его нужным образом.
— В то же время не стоит эксплуатировать эту способность слишком активно, — посоветовал Ка Фай, перехватив эстафету объяснений. — Все хорошо в меру. Меняй лишь то, что действительно следует поменять. Потому что этот метод, как и все в этом мире, имеет свои недостатки.
— Какие именно? — поинтересовался Кевин.
— Если ты будешь прыгать в прошлое или будущее слишком часто, эта способность начнет проявлять себя неконтролируемо, что не слишком приятно: ты засыпаешь в одном мире, в одном моменте своей судьбы, а просыпаешься совсем в другом. Более того, у некоторых искателей эта способность шла еще дальше, и они просыпались в совершенно других телах и жизнях. Кому-то это может понравиться, но таких любителей приключений не так много.
— Представь, что ты заснешь мужчиной, а проснешься женщиной на девятом месяце беременности, — пояснил отец Леонид. — Это может стать для тебя настоящим шоком. При этом учти, что подобные прыжки требуют много энергии. Если ты проснулся в новом месте и оно тебе не понравилось, ты не сможешь тут же удрать. Может пройти не одна неделя, прежде чем ты накопишь нужный уровень энергии и сможешь сбежать.
— Так что родить тебе все-таки придется, — сказал Ка Фай, оба джара засмеялись.
— Голова идет кругом… — признался Кевин. Немного подумав, взглянул на Ка Фая. — Вы как-то говорили о том, что самая большая тайна вселенной — это то, что других людей не существует, что все они — я. Как это увязывается с тем, о чем вы сейчас говорите?
— Очень хорошо увязывается. Просто это очень высокий уровень понимания, доступный немногим. Однажды ты поймешь, что не существует других людей, что все они — это ты. Что тебе доступен любой опыт. Ты можешь войти в любое тело, понимаешь? Как в магазине — пришел, выбрал, надел. Правда, не советую выбирать детское тело: желаний много, а возможностей нет. — Ка Фай усмехнулся. — Кроме того, тебе будет очень трудно общаться с родителями, придется снова ходить в школу.
— И на горшок, — вставил отец Леонид. Джары снова рассмеялись.
— Но разве я, вселившись в чужое тело, не нарушаю свободу воли этого человека? — спросил Кевин. — Ведь я фактически забираю его тело?
— Ничего ты не нарушаешь и не забираешь, — ответил Ка Фай. — Ибо в тот момент, когда ты вселяешься в него, возникает ветвление миров. Появляется новая ветка: тот человек идет своим путем, а ты — своим.
— При этом вы оба — одно и то же, — снова вставил отец Леонид.
— Совершенно верно, — поддержал его Ка Фай. — Но для тебя будет проще остановиться на том уровне общности с другими людьми, который обеспечивает тебе наибольший комфорт. И если ты считаешь, что в мире существует что-то, отличное от тебя, то пусть пока так и будет. Всему свое время. Малыш сначала должен наиграться в песочнице, и лишь потом для него настает время увидеть большой мир.
— Именно тогда ты и станешь тем, кем должен стать — Хранителем Вечности, — добавил отец Леонид. — Ты будешь странствовать по мирам и жизням, неся любовь и гармонию, радость и веру. Как человек следит за порядком в своем доме, так и ты будешь поддерживать порядок в своих мирах. И кем бы ты ни был, ты всегда будешь оставаться собой. В любых телах, в любых мирах. Будешь нести ту искру индивидуальности, которая и является тобой, которая и отличает тебя от других таких же искорок. При этом ты никогда не будешь отделять себя от Огня. Потому что Он и Ты — одно.
— Похоже, мы совсем запудрили парню голову, — усмехнулся Ка Фай. — Это видно по его глазам.
— Согласен, — кивнул отец Леонид и поднялся со скамейки. — Думаю, на сегодня с него достаточно.
— Но не думай, что тебе удастся так просто от нас избавиться. — Ка Фай тоже встал. — У нас в карманах еще очень много забавных вещей. Однажды мы с ними тебя познакомим.
— Когда перешагнешь за край песочницы, — пошутил отец Леонид. — А пока лепи песочные куличи — чем еще заниматься ребенку?
— Постойте! — закричал Кевин, осознав, что джары уходят. Но опоздал — первым исчез Ка Фай, за ним растворился в воздухе отец Леонид. Затем ушла в небытие скамейка, следом и весь парк. Кевин открыл глаза и понял, что находится в своей каюте.
Рывком приподнявшись, он сел на кровати. Его слегка трясло: неужели все сказанное джарами — правда? Но до сих пор они никогда не лгали…
— О боже! — прошептал Кевин, чувствуя, как его глаза наполняются слезами. — Неужели я смогу все исправить?!
Какое- то время он сидел, приходя в себя. Потом взял со столика фотографию Кэтлин, долго смотрел на нее. Затем, вернув фотографию на место, снова лег.
Но сон уже не шел. Лежа в постели, Кевин вспоминал все детали разговора, осмысливал услышанное. И чем больше он во всем разбирался, тем большим восторгом наполнялась его душа…
Когда корабль появился рядом с Виолой, у Кевина возникло искушение сразу же, не приземляясь, отправиться на Леандру и там, в тиши и уединении, на практике использовать те тайны, которыми с ним поделились джары. Это было искушение, и Кевин ему не поддался. Что-то подсказывало ему, что это неправильное решение. Ведь он — Хранитель Вечности. А значит, хранитель и этого мира. До тех пор пока сон не унесет его в другую реальность, он должен заботиться о нем. Может быть, этот мир и иллюзия, но в нем все равно слишком много боли. И разве может он бросить его на произвол судьбы?
