Юрий Корчевский - Бомбардир
По моему распоряжению Сидор отобрал в свою команду еще десять человек, все бывшие воины из различных княжеских дружин, ушедшие кто по ранениям, кто по возрасту. Лишними ребята не будут – отпадет потребность в обороне дома, будут заниматься охраной ткацкой фабрики, водочного заводика. Теперь каждый день дом охраняли четыре человека, не считая Сидора и Ивана. Двое были на вышках, один – у парадных‚ один – у задних ворот. Все хорошо вооружены – сабли, мушкеты, на всех кольчуги. Бывшие воины службу знали, всегда трезвые и настороже.
Напряжение нарастало. На торгу скупались в первую очередь продукты, цены росли. Мне казалось, что даже в воздухе висело какое-то предчувствие тревоги, грозы. И вот вечером первого октября по городу пронесся колокольный звон, на улице зашумели. Ко мне примчался один из караульщиков:
– По улице люди бегают, в основном бегут к центру, с южной стороны города. Никак, поляки на приступ пошли, приготовиться надо.
Я вооружил челядь, Сидор расставил людей по заранее намеченным местам, усилив тем самым уже имеющуюся охрану. Мои ружья и пистолеты были заряжены. Семье и слугам я приказал подняться на второй этаж дома, к окнам не подходить, света не зажигать. Сидор и я заняли места на первом этаже, в случае угрозы нападения мы могли быстро подобраться к любой точке, а в случае прорыва на нашу территорию собрать всю охрану и челядь в доме и держать оборону. Дом каменный, поджечь его будет непросто.
Шум на улице вроде как стих; проскакало несколько всадников, и снова наступила тишина. Переулок мой хоть и недалеко от центра, но к северной стороне, да и расположен так, что найти не всегда с первого раза можно. Со стороны Кремля продолжал раздаваться набат – это бил колокол на колокольне Ивана Великого. Видно, и в самом деле противник пошел на приступ. Кое-где стали видны отсветы пожаров. Я решил послать Ивана на разведку – сидеть в неведении было тяжело. Вооружившись саблей, ножом и парой пистолетов, он легко перемахнул через забор и исчез в ночи. Какие-то новости принесет?
Вокруг дома и в переулке пока было спокойно. В середине ночи в начале переулка раздался шум, крики, звон железа. По переулку текла темная масса, кто это, разобрать было невозможно. Вот в ворота начали сначала стучать, затем ломиться, выломав калитку, во двор ворвалась группа вооруженных людей. В темноте было неясно – поляки ли это, казаки Сагайдачного или просто грабители. В отсветах факелов, которые они держали в руках, поблескивало оружие. Ну что же, добро пожаловать, непрошеные гости.
Толпа ринулась к дому, вдруг земля под ними разверзлась и первые две нестройные шеренги провалились в яму с кольями, послышались крики боли, стоны раненнх. Неплохо потрудились мои холопы под руководством Сидора, вырыв глубокую – метра три-четыре – яму и установив в ней заостренные колья. Сверху уложили тонкие палки, замаскировали серой тканью, присыпали пылью. С близкого расстояния ее можно было бы различить‚ только если знать о ней заранее. Всем домашним я показал ловушку и настоятельно рекомендовал пользоваться только задними воротами. Толпа нападавших замерла в смятении, затем раздались крики ярости и гнева, люди ринулись в обход ямы. Слева и справа они обтекали яму, и никто не попытался помочь свалившимся.
Раздался сильный взрыв, взметнулось пламя. Это сработала моя ловушка-сюрприз по чеченскому образцу: сделав две самодельные бомбочки, привязал их к деревьям, между ними на небольшой высоте натянул проволоку. Группа пытавшихся обойти яму почти вся была уничтожена.
Мы не стали ждать, когда нападавшие прорвутся к дому, и из трех мушкетов, заряженных картечью, дружным залпом ударили в темную массу. Все заволокло пороховым дымом, из темноты раздавались крики боли и отчаяния. Перезаряжая мушкеты, мы вслушивались, не происходит ли чего подозрительного вокруг дома. Тишина. Взяв в руки по пистолету, мы с Сидором покинули дом. Везде валялись трупы убитых и слышалось хриплое дыхание раненых. По моему распоряжению из дома вышли холопы с факелами; оказалось, напали на дом поляки, все в синей униформе, все при саблях, у некоторых мушкеты. Хотели по-быстрому ограбить дом, да не получилось. Посчитали: убитых – двадцать два человека, раненых немного – семеро. Холопы без всякой жалости их дорезали, побросав тела в яму с кольями – все равно потом землей засыпать.
В углу участка послышался шорох и раздался знакомый голос:
– Не стреляйте, это я, Иван.
Оказалось, он добрался до центра города, поговорил со стражниками, обежал прилегающие к нашему переулку улицы. Поляки с казаками прорвались до стен Белого города, штурмовали Арбатские ворота, но неудачно, понесли большие потери, разбежались по городу, грабя и убивая. Основная масса отступавших ринулась на юг Москвы, видимо, старались добраться до рек – все-таки естественные преграды оборонять легче.
Небо начало сереть. Я позвал плотников – надо было восстановить разбитую калитку. Остальные холопы засыпали землей яму, которая до половины была заполнена трупами. Сам тем временем прошелся по участку, снял одну растяжку и выкопал одну из заложенных бомб – не дай бог кто из челяди нечаянно наступит. Смерти своих работников я не хотел, лучше ближе к вечеру закопать бомбу снова.
Сидор снова направил в разведку одного из охранников, надо было узнать, что происходит в городе, к чему готовиться – к бегству, к обороне? Пока разведчик не вернулся, мы решили перекусить и вздремнуть, ночь-то прошла беспокойная и неизвестно, как оно все будет далее, лучше быть отдохнувшими. Удалось поспать часа три: вернулся разведчик, и меня разбудили.
Хлопец радостно доложил:
– Супротивник разбит, наши гнали его аж до Пахры, многих поубивали, многих в полон взяли. У Арбатских ворот мертвыми все завалено, земли не видно. В городе много домов пограблено, кое-где дома сожгли. Жители на улицу носа не кажут, одни собаки бегают.
Так, известия обнадеживающие. Пока все спокойно, решили сварить обед, всех покормить горяченьким, на улицу пока не соваться: как всегда, при всякой заварушке изо всех щелей всякая мерзость выползает – местные воры да бандиты. Городской страже и стрельцам пока не до разбойников – вылавливали небольшие группы поляков и казаков, попрятавшихся в захваченных домах. То здесь, то там раздавались одиночные выстрелы – выражаясь современным языком, шла «зачистка». Попадать под горячую руку стрельцам не стоило: стрельнут с перепугу или обознавшись, и кому что докажешь? К вечеру я предупредил холопов и семью не ходить по участку, совместно с охранником поставил еще две растяжки с бомбами – одну у ворот, другую ближе к дому, снова закопали на дорожке мину. Оружие было заряжено, часть охранников легла отдыхать, другая бодрствовала. Сидор расставил людей на опасных направлениях с наказом – слушать! И при подозрительном шуме сразу сообщить, при этом пробираться к дому осторожно.
