Михаил Михеев - Путь домой
Петр назвался собственным именем, благо оно сколь-либо необычным здесь не было, и представился сыном князя с одного из островов, специально выбрав тот, который находился в самом дальнем конце архипелага и почти не посещался кораблями. Типа выбрался из захолустья мир посмотреть и себя показать. Идеальная легенда – во все времена и в любой стране находились такие вот никому не известные шебутные провинциалы, лезущие во все щели и ничего не знающие об окружающем мире. Над ними подшучивают, посмеиваются, но никогда не принимают всерьез и потому не опасаются. А раз так, то под такой личиной можно спокойно путешествовать, не боясь привлечь к себе лишнее внимание. Да и странноватый говор, и куча глупых вопросов человека неосведомленного, почти что варвара, выглядит вполне логично. Главным было не выходить из роли и поменьше распространяться о себе, но это было не так и сложно.
Как он и предполагал, история удивления не вызвала. Вежливые улыбки и покровительственное отношение – да, разумеется, но никак не настороженность. Ну что же, этого он и добивался, тем более что и выглядел вполне по-варварски, во всяком случае так, как их представляют другие. Высокий по местным меркам, хотя и по земным метр девяносто совсем немало, широкий в плечах, черноволосый и мускулистый плюс одет необычно. Петр воспользовался моментом и стал со всей возможной скоростью восполнять недостаток информации о мире.
В общем-то познавательное двухнедельное плавание получилось полезным, хоть притом и донельзя скучным. Жаль только, что не прямиком на континент, а через северный архипелаг, но тут уж никуда не деться – так шли морские течения, и кружной путь оказывался быстрее прямого. Ну а раз уж все равно надо идти через архипелаг, то грешно не пополнить запасы провизии и воды. Сутки в порту – возможность размять ноги и поесть по-человечески, а то стряпней местного кока можно было тараканов травить, поэтому никто не возражал против небольшой задержки.
Вот тут-то их и подловили. Пути, по которым ходили торговые корабли, были известны не только их капитанам, но и пиратам, в чем не было ничего удивительного. Один такой и появился из-за небольшого острова на самой границе архипелага, и хотя «Королева Вегаса» была хорошим кораблем и капитан, рискуя, случись внезапный шквал, налететь на камни, приказал поставить все паруса, шансов у торговца не было. С каждым часом пиратский корабль, узкий и хищный, как акула, становился все ближе, а лицо капитана – все мрачнее.
Петр не слишком волновался. Конечно, не хотелось светиться, но раз уж пошла такая пьянка… Становиться участником рукопашной схватки в составе сборной торговца против пиратского экипажа хотелось еще меньше. Пиратов, как он успел увидеть (все-таки великая вещь бинокль, куда удобнее, чем используемые местными подзорные трубы), было человек шестьдесят. С учетом того, что их корабль был не намного больше убегающей шхуны, набились они на него как сельди в бочке. Будь на «Королеве» пушки, одним хорошим залпом картечью можно было бы изрядно проредить эту толпу, но, увы, секрет изготовления пороха в этом мире был утрачен, равно как и многие другие достижения цивилизации. Здесь и сейчас исход боя должна была решить рукопашная, а боги, как известно, на стороне больших батальонов.
Словом, когда пиратский корабль приблизился на оптимальную для стрельбы дистанцию, курсант решительно прошел на корму и сказал, чтобы все оттуда валили, а пассажиры и вовсе сидели в каютах и не высовывались. Капитан его послал – и тут же узнал о себе столько нового и интересного, что решил больше не спорить и, зло посмотрев на придурочного пассажира, ушел на нос. Видимо, решил, что хуже не будет. Остался только рулевой, которому Петр приказал держать корабль на курсе, и не дай ему бог рыскать – тогда и до абордажа не доживет.
Как на тренировке. Все как на тренировке. Бластер на максимальную мощность. Режим конуса – чтобы увеличить площадь поражения. Пластиковая кобура присоединяется в качестве приклада и удобно упирается в плечо. Прицелиться… Выстрел!
Курсант никогда не стрелял по живым мишеням – только на полигоне, по пластиковым щитам. Такого эффекта он не ожидал совершенно. Заряд из бластера ударил точно в нос пиратского корабля и прошил его насквозь, буквально вышибив корму, а в следующий момент корабль вспыхнул ярким, почти бездымным пламенем. С треском рухнули мачты, корпус стал рассыпаться, а над океаном разнесся ужасающий вой сгорающих заживо людей. Меньше чем через минуту лишь обугленные обломки говорили о том, что там только что было красивое и грозное по местным меркам судно.
Больше всех потрясен был капитан – остальные не сразу поняли, что произошло. Однако капитан на то и капитан, первый после Бога, и справиться с собой он тоже смог первым. Подошел к Виноградову, аккуратно убирающему бластер в кобуру, внимательно посмотрел на него и внезапно опустился на одно колено:
– Благодарю вас, князь. Если бы не вы…
– Капитан, – устало вздохнул Петр. – Бросьте. Я защищал не только вас, но и себя, поэтому благодарности неуместны. Самое большее, что вы для меня можете сделать, – это забыть о происшествии и никому ничего не говорить. Матросы и так не в курсе, как я это сделал, поэтому, думаю, выполнить мою просьбу реально. А так… Ну, могли они налететь на рифы, правда?
– А ты мне нравишься, парень! – внезапно расхохотался капитан, вставая. – Но уж хорошую выпивку мы тебе точно должны. И не волнуйся – мои ребята язык за зубами держать умеют.
Позже Петр узнал, что, по местным обычаям, он мог претендовать на то, чтобы и корабль и экипаж перешли в его собственность. Долг крови – вот как это называлось. Однако это было уже потом, а вечером, когда шхуна вошла в порт, его действительно напоили до изумления. Так напоили, что уже к середине вечера он ничего не помнил и очнулся только утром, на втором этаже трактира, в компании головной боли и двух немного потасканных, но симпатичных девиц. Машинально схватился за сваленную у кровати одежду – все, включая бластер, было на месте. Капитан оказался честным и благодарным человеком, а он, курсант Виноградов, глупым мальчишкой! И вел себя как идиот! Его сто раз могли убить и ограбить, хотя бы из-за этого самого бластера…
Быстро одевшись (девицы так и не проснулись) и, кривясь от головной боли и сушняка, он спустился в зал. Там в гордом одиночестве сидел капитан и цедил пиво – здоровье поправлял. Перед ним стояла целая батарея здоровенных глиняных кружек, частью полных, частью уже пустых. Поднял на Петра красные с перепою глаза и фыркнул:
– Ну ты, Петруха, даешь.
– Что?
– Что? Не помнишь ничего? На вот, выпей. – Он кинул в рот горсточку мелкорубленых сушеных кальмаров и, размеренно двигая челюстями, протянул курсанту одну из кружек.
