Александр Иванин - Антизомби
Когда я подошел к месту этого безобразия, Сергей лежал на боку, связанный ласточкой. Связанные руки были за его спиной притянуты к голеням. Глубокая рваная рана в груди никуда не делась. А кровь из раны не текла, просто сочилась сукровица как из забитой свиньи. Такого быть не может. Живой должен кровить, просто обязан.
Все говорили разом. Никто ничего не понимал. Меня поразил, даже не поразил, а смертельно напугал меня. Жуткий нечеловеческий взгляд. Описать этот взгляд было невозможно, акулий какой‑то. Просто сравнивать было не с чем. Это уже не был взглядом человека. Приходило на ум слово «инфернальный».
Меня колотило. Мне действительно было страшно. В памяти всплыли вчерашние рассказы Сени.
Еще один крик снова встряхнул всех. Мы забыли и про Серегу и про укушенных врача со строителем. Из‑за угла строительного штаба пулей вылетел молодой сварщик. Пока мы рассматривали связанного
— Мужики! Там жмурики друг друга жрут. Бля–я-я–а!
Сварщик зачем то схватил меня обеими ладонями за руку чуть выше локтя и стал тряси. Я выдернул руку и торопливо прошел те самые десять шагов, отделявшие меня от угла.
Под навесом происходило, что‑то такое, что с легкостью переплюнуло кусающегося мертвого водителя с дыркой в груди. Трое из отнесенных нами к умершим жрали, да имненно жрали три другие тела. Они рвали одежду, по–собачьи вцеплялись зубами в человческую плоть и рвали ее зубами. Оторванные куски кожи, жира и мышечной ткани исчезали в пастях этих психов. Людоеды!!!
Жуть наползала холодным покрывалом, шевелились волосы на голове. Кто‑то уже побежал. Остальные просто пятились назад.
Людоеды обратили на нас внимание. Один из них поднялся на руки, ноги у него были сломаны в нескольких местах. Оживший, со сломанными ногами, пополз в нашу сторону, таща за собой искалеченные ноги жутким подобием тюленьего хвоста. Мое сердце бешено колотилось. Вот сейчас я был готов обделаться в буквальном смысле слова. Буквально через мгновение второй людоед оторвался от подирания трупа и встал на ноги. Он тоже двинулся в нашу сторону. Причем второй шагал такой же походкой, как и Серега.
Им кричали: «Остановиться и лечь на землю». Но они шли. Тем временем третий покойник продолжал жрать другого покойника, который лежал неподвижно!!!
Самыми первыми очнулись погранцы. Сначала возрастной контрактник заработал автоматом ствол–приклад–магазин, опрокинув обоих покойников на землю. К нему на помощь подоспел второй молоденький погранец, а потом подключился еще и Перепелкин. Затем пришли на помощь все кто не испугался. Первых троих пеленали долго. Всех скрутили в милицейскую ласточку. Раненый со сломанными ногами даже не стонал, когда его связывали! Вообще ожившие вели себя странно. Они практически не издавали звуков. Они толи скулили, толи стонали, сложно было понять. Но боли они не чувствовали точно и на удары не реагировали. Мощный удар в печень или в пах проходил для них совершенно без последствий.
Остальных покойничков пеленали уже быстрее. Да и тихие они были. Такие мирные покойные мертвецы. Но их тоже на всякий случай связали. Объеденные покойнички!!!
Если до этого ситуация была нереальной, то сейчас стала совершенно запредельной.
Наконец приехала скорая. Доктора твердили в один голос, что все семеро, включая Серегу и еще троих оживших, мертвы. Сердцебиение отсутствует, температура тела низкая, давления нет и прочее. Такого быть не может.
Присутствующие тоже отреагировали по разному: кто‑то убежал, кому‑то стало плохо, кто‑то хватался за сердце, кто‑то рыдал, а кто‑то был просто в ступоре. Психологический шок был у всех. Просто проявлялся он по–разному.
Подъехала милиция. Подъехали еще две машины с медиками, но все равно они не справлялись.
Кого было можно, мы начали размещать в автобусе для отправки в больницу в Белгород. Остальные дожидались своей очереди. Из районного центра должны были подъехать еще одна кареты скорой помощи. Появилась дежурные опера во главе с Варфоломеевым и прокурор Руденко. Но следственных действий не получилось.
Вдруг опять заорали благим матом. Из перекошенной прорабки выскочил наш кладовщик и завхоз Кочубеев. Он пытался стряхнуть со спины нашего электрика. Наверное, электрик был в прорабке, пытался музыку на громкоговоритель вывести, когда машина врезалась в стену. Опять первым нашелся контрабас, погранец подскочил на выручку, но здоровенный Кочубеев беспорядочно крутился на месте, а худощавый маленький электрик болтался на его спине как собачий хвост.
Хватать руками бешеного электрика боялись, укушенных уже хватало. Изловчившись, контрабас ткнул электрика стволом автомата, как‑то боком и наискосок. Тщедушный электрик свалился на землю и больше не двигался. Когда подошли, стало ясно, что погранец пробил ему височную кость мушкой автомата.
Покойника перевернули на живот, из его спины страшными кровавыми иглами торчали разнокалиберные буры для перфоратора.
Кочубеев с красным одутловатым лицом и вылезающими из орбит глазами бормотал в никуда:
— Я же только аптечку искал. За аптечкой зашел. Я их на прошлой неделе штук двадцать по бытовкам раздал. Должна была быть аптечка.
Ситуация выходила из‑под контроля. Только что люди праздновали, а тут сначала жуткая авария, да еще и ожившие покойники в придачу. Мы ничего лучше не придумали, как поить людей водкой и разгонять по бытовкам.
Сеня дернул меня за руку:
— Сань, а с Иванычем также было.
— Что было? — не понял я.
— А он также выглядел и на всех кидался. И взгляд. Я когда первый раз его увидел, то чуть кирпичами срать не стал. А сейчас у всех у них такие глаза, — Сеня кивнул в сторону связанных сумасшедших, которых доктора обозвали покойниками.
Я нашел врача, больше всех похожего на старшего среди медиков:
— Доктор, можно вас на минуточку?
Врач с серым лицом и перепачканном кровью синем медицинском костюме, задумчиво посмотрел на меня.
— Доктор, с моим коллегой вчера в Москве такое же случилось. У нас директор сначала погиб, а потом ожил и на людей стал кидаться.
Во взгляде врача проскользнула искра заинтересованности. Он ухватился за мою последнюю фразу как за соломинку:
— А что вы говорите? Именно также было? Мертвые двигались?
— Да, — неуверенно начал Сеня. Он подробно рассказал, что видел и знал.
— Мы с Белгородом связались. Нам пообещали специалиста прислать.
Тем временем мы подошли под навес с покойниками и беспокойниками. Врач начал задавать Сене вопросы с какими‑то специальными терминами. Я вообще перестал понимать, о чем идет разговор. Семен соображал лучше меня. Все‑таки мама у него доктор и кандидат медицинских наук.
