Новая Инквизиция V (СИ) - Злобин Михаил
— Ох, господи, спаси мою душу… — сдавленно выдохнул Фесков, неожиданно вспомнив, в каком направлении полагается креститься. — Страх-то какой…
— Этого упыря мы ликвидировали позавчера почти в самом центре города, — поделился Факел. — И уж поверьте, он не был таким спокойным и покладистым, каким сейчас стоит перед вами.
Охотник на нежить без тени брезгливости положил ладонь на покрытую багрово-черной слизью тварь. Почти приобнял, как старого друга. И инквизитора ничуть не смущало, что он трогает костлявое плечо, оканчивающееся обугленной культей. Видимо, лапу существу оторвало разрывом спецпатрона в процессе схватки с силами ГУБИ…
По рядам депутатов снова прокатилась волна утробных булькающе-хриплых звуков. Те, кто не изрыгнул остатки своих трапез ранее, крайне активно избавлялись от них сейчас. Вонь рвотных масс в зале стала намного более явной и стойкой.
— Не отводите глаз, уважаемые избранники народа, — издевательски хмыкнул Факел. — У вас есть редкая возможность рассмотреть неживую угрозу в деталях. Будьте смелее! Используйте свой шанс на полную катушку!
Подчиняясь мысленному приказу бойца, порождение некроэфира покачнулось и заковыляло вдоль столов. Оно брело медленно и неуклюже, словно каждое движение причиняло ему немыслимые страдания. А еще тварь зачем-то пыталась дышать. Она свистела и пыхтела, хотя в воздухе определенно не нуждалась…
Теперь не выдержал уже Фесков. Он вывалился в проход и содрогнулся от жесточайшего спазма, который вывернул всё нутро наизнанку. Казалось, еще чуть-чуть, и вместе с непереваренным обедом на пышный ковролин выпадут его кишки.
— Лёша, мне плохо… — жалобно проблеял депутат. — Лёша, помоги… я сейчас отключусь…
Но сосед не ответил на мольбы. Он лишь сидел, сжав кулаки и стиснув зубы, вызывая неподдельное уважение своей выдержкой. Ведь он оставался одним из немногих, кто сумел совладать с брыкающимся желудком.
Фесков уткнулся лицом в сгиб локтя, отказываясь смотреть на происходящее. Но каково же было его ошеломление, когда омерзительное создание добралось до их ряда. О том, что опаленный мертвый урод остановился где-то неподалеку очень красочно свидетельствовал усилившийся смрад гари и падали. Парламентарий с опаской оторвал физиономию от рукава пиджака и вскрикнул, увидав искореженную темной магией морду прямо перед собой. Ему почудилось, что порождение некроэфира смотрит на него. И вид этих изуродованных смертью глаз влиял на человека почти на физическом уровне. По крайней мере, сердце уж точно откликалось слабостью и болью, словно при инфаркте.
Чиновник дернулся и вжался в спинку кресла. Однако существо осталось неподвижным. Как оказалось, искаженное звериными чертами лицо было обращено не к Фескову, а к его соседу. К Алексею Евгеньевичу…
А тут еще и Факел возник рядом, будто по волшебству!
— Скажите, разве инфестаты могут занимать выборные должности? — напустил борец с нежитью загадочную улыбку на уста.
— Что? Кто? Я? — недоуменно покрутил головой депутат, прекрасно осознавая, что ликвидатор говорит именно с ним. — А к чему такие вопросы⁈
— Просто я вижу, что вы обладаете весьма развитым даром, — пояснил инквизитор, — но в то же время, я убежден, что вашей фамилии нет в едином регистрационном реестре.
Фесков, выпучив глаза, уставился на соседа. Почему-то слова этого неординарного бойца не вызывали у него ни капли сомнений. Хотя поверить в то, что Лёша, его старый приятель, с которым они заканчивали один институт, является инфестатом было совсем непросто. Однако это могло бы объяснить многие странности в его поведении. Особенно касающиеся маниакальной тяги к молодым красивым женщинам, берущим деньги за определенного рода услуги. А ведь если подумать, то депутат никогда не видел на мероприятиях товарища с одной и той же дамочкой больше раза. Неужели он их всех…
Поняв, что приперт к стенке, Алексей Евгеньевич вскочил и попытался прошмыгнуть мимо ликвидатора и воскрешенного отродья. Неясно на что он надеялся, находясь в зале полном экипированных служащих ГУБИ. Но его импульсивный побег закончился уже через секунду.
Оскверненное некроэфиром тело ринулось наперерез парламентарию и сбило его с ног. Когтистая лапа упыря, поражающая своим отвратным видом, сомкнулась на предплечье мужчины. И как бы тот ни сопротивлялся и ни вырывался, освободиться у него не получалось.
Одному богу известно, чем закончилось бы все это. Однако прежде, чем чиновник решился на применение дара, закованная в тяжелый ботинок нога Факела эффектно, как в боевиках, взлетела вверх и отправила депутата в забытье. Пинок пришелся прямо в лицо Алексею Евгеньевичу, раскроив физиономию от лба до подбородка. А потом его бесчувственное тело сразу же подобрали другие невозмутимые инквизиторы и утащили прочь.
— Не хочу расстраивать, но он был не единственным одаренным среди вас, — молвил борец с нежитью, пугая окружающих своей зловещей ухмылкой. — Может, остальные нечестивцы сдадутся добровольно?
Депутаты испуганно заозирались, шарахаясь от собственных коллег. Уровень параноидального недоверия к ближнему в кратчайшие секунды достиг запредельных высот. Если б не грозные черные силуэты ликвидаторов, то в помещении бы воцарился сущий хаос. Тем не менее, сознаваться в том, что он инфестат, никто не решился. И тогда Факел совсем уж недобро осклабился:
— Ну что ж, значит, будем действовать по-плохому…
Глава 6
— Как прошло, командир? — первым делом осведомился Сынок результатами моего эпатажного выступления перед депутатами.
— Отлично, — удовлетворенно кивнул я. — Президент был очень недоволен моими методами ведения диалога, но ровно до тех пор, пока наши братья ему не вынесли семерых повязанных инфестатов.
— Блин, я ожидал, что их больше будет…
— Я тоже. Но, видимо, корень яростного сопротивления «Нисхождению» оказался на поверхности. И никакой нравственностью там не пахнет.
— Деньги? — предположил Умар.
— Деньги, — подтвердил я. — А еще дома, виллы, яхты и детишки в иностранных университетах. Руку даю на отсечение, что внешние силы именно этим и шантажировали большинство высокопоставленных лиц.
— Полагаешь, ты сумел их переубедить? — без намека на подколку или насмешку поинтересовался Салманов.
— Как минимум, заставил сомневаться. До единогласия, конечно, еще далеко. Но раскол в рядах противников «Нисхождения» точно зародился.
— Эх… боюсь, этого недостаточно, — пессимистично поник мой напарник.
— Не дрейфь, Сынок! — ободряюще хлопнул я его по спине. — Мы всерьез еще даже за этих толстожопых куропаток в пиджаках не взялись!
— А что-то еще планируется?
— Да так… ничего серьезного. Парочка мелких подстроенных происшествий с умертвиями, — расплывчато поведал я. — Просто заставим народных избранников прочувствовать, как живет население. Столкнем их, так сказать, с современными реалиями жизни простого гражданина. Чтобы они тоже ощутили себя беззащитными перед неживыми отродьями.
— Хм… резонно. «Путь к благу не всегда чист и праведен…»
Парень начал цитировать одну из фраз, которую мне нередко доводилось говорить братьям, а я ему вторил:
— «… ведь только во мраке порока можно увидеть свет истины. И дорога к высшей добродетели часто пролегает сквозь тернии греха».
Синхронно закончив говорить, мы помолчали, пребывая каждый в собственных мыслях. А потом Умар вдруг резко хлопнул себя по лбу.
— Шайтан! Я ж совсем забыл! Варяг объявился в эфире!
— О, ну здорово. Какие от него новости?
— Говорит, что взял твоего гаврика на границе с Казахстаном. Сейчас дождется пару наших ребят в полной выкладке, чтобы избежать возможных происшествий в поездке. Да привезет его обратно в Москву.
— Варяг красавчик, — похвалил я коллегу. — Сразу чувствуется хватка и опыт бывалого оперуполномоченного.
— Ага, это точно… Слушай, командир, а я все узнать хотел, чем тебя этот беглый хлыщ так заинтересовал? Широковских шестерок разбежалось много, но только за этим мы аж погнались за несколько тысяч километров.
