Чехов (СИ) - "Каин"

— Надо поменять и подтянуть… И найти плоскогубцы…

Я зевнул, встал с кровати и отправился в ванную. Там наскоро освежился и набросил халат.

— Вам стоит обзавестись своими вещами, — сказала Любовь Федоровна, когда я вернулся в комнату.

— Спасибо за совет. Как раз сегодня распоряжусь, чтобы мой багаж из кампуса доставили сюда.

— А ваш работник неплох, — нехотя признала женщина и покосилась на дверь. — Не возражаю, чтобы он остался.

— Рад, что вы одобряете.

— В кладовке стоит ящик с инструментами. Пусть берет и пользуется.

Призрак растворился, и я подумал: зря не упрекнул покойную хозяйку в том, что она вошла в мою комнату без предупреждения. Так ведь и продолжит ходить, когда ей вздумается. Может быть, годы бесплотного существования лишили Любовь Федоровну хороших манер. Но что-то мне подсказывало, она и при жизни была бесцеремонной особой.

Фома нашелся на кухне. Он по-хозяйски забросил полотенце на плечо и жарил что-то на сковородке.

— Утро доброе, — поприветствовал его я.

— Доброе, барин. Я уж собирался вас будить. Завтрак поспел.

Трапеза была нехитрой, но очень вкусной и сытной. Фома мастерски зажарил яичницу с ломтиками бекона и дольками помидоров. Сдобрил блюдо зеленью и щедрой щепотью горьковатой соли со специями.

— Где только добыл? — подивился я, указав на коробку с ароматным содержимым.

— Выторговал у лоточника на углу, — с улыбкой пояснил работник и пожал громадные плечи.

— И потратил свои деньги, — догадался я и покачал головой. — Так не пойдет. Того и гляди ты все накопленное спустишь на хозяйство. Не дело это.

— Так ведь не пропью же, — простодушно заметил здоровяк.

— Давай мы поступим с тобой так, — я подцепил хрустящий ломтик мяса и посмотрел сквозь него на свет. — Я выделю определенную сумму на расходы по дому. Из кубышки ты будешь тратить на все, что посчитаешь нужным. Вижу, ты лучше разбираешься в ведении дома чем я.

— Я ведь жил один, барин. Вот и научился, — принялся оправдываться Фома.

— А твое жалование я буду перечислять тебе на счет в банке.

— Как это? — опешил парень и обиженно уточнил. — Платить мне не станете?

— Стану. Обязательно! — я отправил лакомство в рот и едва не застонал от удовольствия. — Как же вкусно.

— Я старался.

— Так вот, — вернулся я с небес на землю. — Каждый месяц ты будешь получать жалование. Но хранить большую его часть станешь в банке.

— Зачем это? — простодушно спросил Фома.

— Чтобы не потратить на хозяйство, — терпеливо пояснил я. — Не должен ты содержать меня и мой дом.

— А коли понадобиться…

— Кубышка, — напомнил я. — И когда в ней израсходуется запас, ты мне дашь знать.

— Как-то непривычно это, — неуверенно пробормотал парень. — И банк этот. Мне сподручнее под матрас сложить.

— Вот книжку сберегательную туда и положишь,— произнес я и добавил:— Под матрас.

— У меня своя будет? — с восторгом осведомился работник. — Зелененькая такая, с гербом имперским?

— Точно.

— В моей деревне такая книжка была только у старосты. Он ее показывал, когда шибко напивался.

— Часто, я полагаю.

— Почитай раз в неделю точно.

— Вот теперь ты станешь почти как староста. Только чур — не пить каждую неделю. Пьянства и дебошей не потерплю.

— Об этом не извольте беспокоиться. Я к хмелю равнодушен. Да и вам не советую, барин, играть со змием коварным.

— Так, — я усмехнулся, — ты, что ли, считаешь меня забулдыгой?

— Спаситель с вами, — шумно выдохнул парень и осенил себя священным знаком. — Однако ж, я вынес столько бутылок сегодня поутру, что почитай, пригоршню соли оплатил за счет сдачи стекла.

Я скривился, понимая, что крыть нечем.

— Хороший парень, — произнес насмешливый голос Любовь Федоровны.

Призрачная дама внимательно осматривала раковину и плиту на предмет грязи.

— Глядишь, и сделает из вас, княжич, порядочного человека.

— Брось, Фома, — я отломил краюху хлеба. — Я отмечал новоселье.

— Сколько дней? — бесхитростно уточнил парень.

— Пару, — пришлось признать мне.

— Не мне вам указывать барин, — снова вздохнул Фома и мне почудилось, что почившая хозяйка едва сдерживает довольный смех. — Но ежели мне пить нельзя, то вам и вовсе. Что с меня взять? Я всего лишь работный человек, которого вы милостью своей наняли. А вот вы — важный человек. Вам никак нельзя злупотребляться.

— Злоупотреблять, — поправил я громилу.

Он густо покраснел и пробурчал:

— И выражаться негоже, барин. Вы не серчайте, но я хоть и деревенский, однако ж кон знаю. Тем паче рядом какая дама окажется. Нехорошо это.

— Ты прав, — я не стал уточнять значение слова. — Вино надо убрать в буфет. У нас же есть буфет?

Я взглянул на Любовь Федоровну, и работник обернулся, ища глазами предмет моего внимания.

— Есть, — снизошла до пояснения хозяйка. — И ледник имеется в подполе.

— У нас есть подпол, — перевел я слова призрака Фоме.

— Надо туда нанести льда.

— Зачем нам это?

— Никогда не знаешь, чего понадобится туды сунуть, — рассудил парень. — Мне тут торговка сказала, что вы некромант. А значит, может и мертвяка запереть нужно будет.

— И как ты все успеваешь? — подивился я.

— Я хозяйственный. И к людям подход знаю. Ну… — он скривился, — окромя бригадира того, что денег мне не заплатил.

— Погоди с этим, братец, — я с некоторой грустью отодвинул от себя опустевшую тарелку. — Дай срок, и мы решим твои дела. Но скажи мне вот что: не боишься, что барин твой — некромант?

— Да неужто не брешет та баба? — глаза Фомы блеснули. — А я решил, что она языком чешет. Неужто вы и впрямь… — он понизил голос, — умеете мертвяков подымать?

— Это девица красная может кое-чего кое-кому поднять, — поправил я новоявленного слугу. — А я призываю.

— Мертвяка? — прошептал Фома.

— Ну да.

— И песика?

— Что? — опешил я.

— Ну, ежели псина околеет, вы ее того… — Фома сделал страшные глаза и взмахнул руками, — призовете, значится, и она поднимется.

— Не пробовал как-то я собак призывать, — усмехнулся я, оценив непосредственность своего помощника.

— Напрасно. Вот подумайте, таких песиков и кормить не надобно. А уж воришкам в дом и вовсе не захочется пробираться.

— Думаешь, совсем кормить не надо?

— Думать мне не положено, барин, — резонно заметил парень. — Я человек маленький. Ляпну чего, а спрос с меня какой?

— Никакого, — догадался я.

— Именно. Но вы обещайте подумать.

— Обещаю, — я спрятал улыбку за салфеткой, которой утер губы. — Благодарю за прекрасный завтрак, Фома.

— Рад, что угодил, ваше благородие.

— Сиятельство, — машинально поправил я.

— А какая разница? — удивился работник, переступив с ноги на ногу.

— Я княжеской крови.

— О как оно. Значит, я у княжича служу.

— И нам надобно тебе гардероб справить, — строго заявил я. — Негоже ходить тебе как портовому работнику.

— Удобно ли, барин? — смутился парень.

— Привыкай, Фома. Ты теперь важным человеком становишься. Представляешь своим лицом адвокатское агентство.

Работник машинально потер бороду.

— Брить надобно? — обреченно уточнил он.

— Точно так. Ты больше не мужик простой. А слуга княжеского дома.

— Боязно как-то.

— Тебе? — подивился я.

— Я ведь хоть грамоте обучен, но не так, чтобы складно. Не думал я… что вы мне доверите лицо агентства этого вашего. Вдруг не сдюжу?

— Не беспокойся об этом. Всему обучишься по ходу дела. Ты парень смышленый.

— Это да, — закивал он.

— Мы тебя еще оженим, дай срок.

— Ох, вашество. Не надобно мне такого.

— Чего это? — развеселился я.

— Так ведь девкам знамо дело что надо, — заговорщическим шепотом сообщил он.

— Что?

— Женить на себе, родить дитя и потом алиментами шынтажировать, — он очень старательно выговорил два последних слова. — А затем и вовсе…

— Что же? — я уже не мог игнорировать смеющегося призрака за спиной Фомы.