Сурен Цормудян - Завтра Млечного Пути
– Порву, гады!!! – завопил Симон, делая страшную гримасу. Он бросился на одного из них. Споткнулся о первого. Падая, увлек за собой третьего. Тот врезался лбом в хромированный столб. В общем, началась свалка.
Роман, не дожидаясь, пока его выпустит из-за стола Алекс, запрыгнул на стол и тут же приземлился рядом с дерущимися.
– Ребята! Отпустите его! Беру все на себя! Мы все возместим! – крикнул он, разнимая свалку.
Дэвид презрительно глядел на все происходящее.
– Видите, любезный Рональд, – обратился он к Ловскому, – минут пятнадцать назад этот человек так романтично говорил о прекрасном. О закате. О любви. А теперь полюбуйтесь на его сущность. Воистину – ecce homo! Вот человек!
***
Черная 'Волга' мчалась по ночной Москве. За рулем сидел Роман, но машину вел автопилот. Рядом сидел Крюгер, попивающий из бутылки лимонад.
На заднем сидении распластался Ди Рэйв. Он вроде бы спал, но иногда от него доносилось едва различимое бормотание.
– Куда этого дебошира денем на ночь? – поинтересовался Роман.
– За город и в канаву, – хмыкнул Крюгер. – Конечно ко мне домой.
– Весело отдохнули, – вздохнул Ермак, давая этим вздохом понять, что ничего веселого как раз в этом нет.
– Это точно, – кивнул Алекс.
– Твоя идея была, – укоризненно произнес Роман, глядя на Крюгера.
– Откуда я знал, что он весь день пил? – развел руками Крюгер.
– Когда мы приехали в бар, ты уже знал об этом. И на кой черт, скажи мне, надо было его поить?
– То есть?
– Ты думаешь, я не заметил, что ты почти всю свою водку слил Симону, а сам для вида пил воду? – Роман пристально посмотрел на Алекса.
– Нет, ну что за уроды, а!? – воскликнул вдруг Симон. – Порву, гады!!!
– Расслабься, – усмехнулся Алекс. – Порвал уже всех.
Ди Рэйв причмокнул несколько раз и вдруг запел:
Я подарю тебе планету, где мало кислорода,
Ее населяют хищные уроды,
Здесь или очень холодно, или слишком жарко,
Это не планета, а просто клоака!
Но здесь нет злости, и нет доброты,
Здесь нет пьяных, и не растут цветы,
Здесь никто не врет…
Только я и ты.
Я подарю тебе воздух, чтоб ты могла тяжело им дышать,
Подарю тонны золота, чтоб не могла от меня убежать,
Здесь нету людей и не с кем побыть,
Теперь ты не сможешь мне изменить!
Но здесь есть я и любовь моя,
Здесь вместо рек, лавы струя,
Здесь никто не голоден…
Только ты и я.
Я подарю тебе почву, ты посадишь цветы,
Но лучше конечно, картофель посади,
Подарю тебе воду, чтоб могла ты почву полить,
Но лопату не дам, вдруг захочешь меня ты зарыть.
Мне здесь плохо, и будет плохо тебе,
Это ведь не то, что жить на Земле,
Я буду мучиться, но мучиться будешь и ты,
Потому что здесь – НЕТУ ЕДЫ!
Друзья переглянулись.
– Может его в клинику сразу? – покачал головой Роман.
ГЛАВА 3
Было позднее утро. Таксилет довез Ловского из Калининградского аэропорта прямо к белому многоэтажному дому на улице Шиллера, где он жил. Город уже проснулся и окунулся в каждодневную рутину. Рональд поднялся на лифте на пятый этаж и вошел в свое жилище. На его удивление, жена была дома.
Алиса стояла в коридоре и встретила его взглядом, полным обиды, укора и злости. Но даже такой, она все равно оставалась очень привлекательной и обворожительной. Поджала пухлые алые губы. На щеках появились ямки, которые сопровождали Алису, когда она улыбалась или злилась. Нахмурила брови, которые стали теперь походить на крылья парящей ласточки.
У Рональда кольнуло под сердцем. Неужели этой красотой пользуется теперь кто-то другой?
– Ты где был, Рон? – резко спросила она. – Где ты был всю ночь? Я не говорю уже о вчерашнем дне.
– А в чем дело? – Ловский сделал удивленное и невинное лицо, проходя мимо нее в квартиру.
– То есть, как тебя понимать!? – она стала еще резче.
Он вдруг понял, что она даже не подозревает о том, что ему известно о наличии у жены любовника. Иначе она вряд ли предъявляла бы ему какие-то претензии. Но раз у нее есть другой мужчина, то почему она так кипятится из-за отсутствия мужа? Разве он ей нужен теперь?
– Я был в космосе, – угрюмо бросил Рональд. – И очень устал.
– По работе? – она немного смягчилась. – Но ты ведь заранее предупреждал о предстоящих полетах. И до летных экзаменов далеко еще. Может, расскажешь?
– Непредвиденные обстоятельства. Так получилось, – устало ответил муж, садясь на стоящий в зале серый велюровый диван.
Женщина направилась на кухню, равнодушным тоном произнеся:
– Завтракать будешь?
Он смотрел ей вслед с какой-то нерешительностью и вдруг позвал ее громко:
– Алиса, подойди, пожалуйста, ко мне. Присядь рядышком.
Она нехотя вернулась к нему. Присела на край дивана, держа дистанцию.
– Я соскучился по тебе, – тихо сказал он, и, придвинувшись, поцеловал в щеку. Затем стал обнимать. – Я очень по тебе соскучился. Я тебя хочу.
Алиса отстранилась от него. Но чтобы это не было слишком оскорбительно, изобразила улыбку:
– Рональд, я… Я всю ночь не спала. Нервничала. У меня сейчас голова болит. И я сердилась очень, – она встала и двинулась на кухню. – Идем завтракать.
– Прости, – буркнул Ловский и подумал: 'Накувыркалась со своим…'.
Он поднялся с дивана и двинулся к стоящему напротив бару. Очень захотелось выпить. Открыв бар, Рональд взял ребристую бутылку с американским виски. Помимо нее, здесь было еще три десятка различных напитков. Целая коллекция. Но Ловский все же заметил, что чего-то не хватает. Он медленно отошел от бара. Головная боль запульсировала в висках.
– А где бутылка шампанского? – спросил он, с каким-то ехидством. Возможно, он и не заметил, но произнес это интонацией своего нового приятеля Дэвида. Человека, чувствующего свое превосходство над окружающими.
– Что? – послышалось из кухни. Либо не расслышала, либо сделала вид, что не расслышала.
– Здесь не хватает бутылки шампанского! – крикнул он, чтоб жене было лучше слышно. Она вошла в комнату.
– А… Это… Вчера Лариса заходила. Мы с ней выпили. А что? – Алиса пожала плечами. Казалось странным, что муж обратил внимание на такую мелочь, как отсутствие одной бутылки шампанского. Но он обратил почему-то.
– Лариса, значит, приходила, – скептически покачал головой Рональд. – А по какому поводу пили?
– Она… брата вчера провожала…
– У Ларочки разве есть брат? – он ехидно улыбнулся.
– Да… Троюродный. Он на другой планете живет. Рон, я не понимаю, к чему все эти расспросы? И почему такой тон?
– Троюродный. – Ловский снова покачал головой. – Значит, вы в космопорте вчера были, раз уж провожали его?
– Д-да… – она стала растерянно кусать губу. Видимо поняла, что сказала что-то лишнее.
Рональд подошел к столу и, включив компьютер, вызвал график отлета пассажирских звездолетов из Калининграда. На 27 апреля был всего один пассажирский вылет. Звездолет следовал на планету Росс. При этом он делал промежуточную посадку на планете Атлантия.
Кажется, Олег Ганн рассказывал ему, что любовник Алисы – чиновник с планеты Атлантия. Значит – он улетел. Она его провожала. Он был здесь. В этой квартире. Какая бесстыжая наглость! Они выпили бутылку шампанского. А потом? Было бурное прощание. Они занимались этим… Где? На диване? Или в спальной, где стоит широкая мягкая кровать? Может быть на кухне, прямо на обеденном столе? Или в ванной комнате, под струями воды?
Думая об этом, Рональд начал терять контроль над собой. Его руки затряслись. Особенно правая рука, сжимающая бутылку американского виски.
***
Ди Рэйв проснулся с жуткой головной болью и прочими отвратительными ощущениями, какие сопровождают человека изрядно напившегося накануне. Он не сразу понял, что находится на квартире у Алекса Крюгера. Попытки вспомнить что-либо у Ди Рэйва не удавались. Он медленно поднялся с софы, но поняв, что затея эта весьма неуместна сейчас, снова прилег. Черный костюм, в который он до сих пор был облачен, совсем помялся.
Услышавший возню Алекс заглянул в комнату.
– Завтракать будешь? Хотя по времени уже обед…
– Издеваешься? В моем состоянии только съестного не хватало, – простонал киномагнат. – Лучше расскажи, что вчера было.
– А ты не помнишь? – Крюгер почесал затылок.
В ответ Симон мотнул головой и поморщился.
– Совсем ничего не помнишь? – глянул на него Алекс взглядом, выражающим сомнение.
Ди Рэйв кивнул и опять поморщился.
– Даже не знаю, братец, плохо это для тебя, или хорошо, что ты все забыл, – усмехнулся Крюгер.
– Слышишь, не темни, – недовольным тоном произнес Ди Рэйв и, поднявшись, сел на край софы.
– Ты такое устроил в 'Афродите'!
