Лин Картер - Поиски Каджи
Маленький колдун недоверчиво прочистил горло.
— Возможно, один маленький и незначительный человечек сможет сопровождать вас, — неуверенно предложил волшебник.
— То есть?
— Этот несчастный в небольшом объеме изучал искусство волшебства… Если же говорить точнее, мой повелитель, этот несчастный обладает познаниями, с помощью которых можно ослепить, загипнотизировать, очаровать одного или двух воинов. Более того, он может выудить из них любую информацию…
Каджи нахмурился.
— Твоя магия в самом деле работает? Не хотелось бы вызывать подозрения…
Акфуб любезно улыбнулся.
— Оставим этот разговор… мы уже возле гостиницы… Что это там впереди?
Каджи тоже заметил то, о чем говорил колдун, и, натянув поводья, остановил своего черного коня. Множество воинов-кугаров толпились во дворе гостиницы, и среди них мелькало лицо Кунбы Джашпода.
Глава 2
Ментальная драгоценность
В спешке они повернули коней в узкий вымощенный булыжником переулок и проехали его, выскочив на улицу Монолитов, которая вела в противоположном направлении от бульвара, где располагался Дом семи лун.
Маленький колдун чуть не стонал от страха, да и сам Каджи растерялся. Он не был уверен, но все выглядело так, словно молодой задира, находясь под впечатлением от встречи с Каджи, как только кугары пришли к власти, собрал силы для того, чтобы отомстить кочевнику за унижение.
В любом случае Каджи не собирался ехать в пасть волка и выяснять его настроение. Кто предупрежден, тот вооружен, так ведь говорится. Он найдет укрытие, но не было причины и дальше вовлекать в эти неприятности маленького восточного колдуна. Испытания могли оказаться слишком суровыми для старика. Каджи решил, что они должны расстаться.
Акфуб не был счастлив, поняв, что случилось. Он даже говорил о том, что гнев Кунба Джашпода может обрушиться на него точно так же, как на Каджи, ведь именно его неуклюжесть стала причиной ссоры.
Согласно теории Каджи, Шамад уже бежал из Кхора, так что у юноши больше не было никаких причин задерживаться в опасном городе. Если же он задержится к Кхоре, то может оказаться втянутым в гражданскую войну и очутиться внутри кольца осады. А Каджи страстно желал выбраться из городских стен и скакать по дороге в погоне за хитрой и коварной добычей. Акфуб тоже не хотел испытать ни лишения осады, ни гнев задиры кугара и в свою очередь был бы рад покинуть пыльный Кхор вместе с юношей. Так они без всякого плана и без остановок поехали прямо к маленькой двери, о которой говорил Каджи, чтобы, если это, конечно, возможно, узнать, правда ли Шамад покинул город этим путем, а в худшем случае обнаружить, что этот путь хорошо охраняется. Под низким полуденным небом они пересекли город, держась узких аллей и боковых улиц, и вскоре оказались перед маленькими воротцами, где два сонных наемника, одетые в плащи, подбитые овечьей шерстью, жались возле маленькой железной жаровни с дымящимися углями.
— Позволь говорить с ними своему низкородному спутнику, — прошептал колдун, и Каджи кивнул, оставшись в седле, в то время как маленький восточный человечек спешился и подошел к стражам, вытаскивая что-то из кармана свой робы. Возможно, это была монетка, чтобы заплатить за проезд.
Каджи внимательно наблюдал за происходящим. Вот колдун приблизился к угрюмым стражам, кивая и кланяясь по обыкновению. Все это время вежливые слова слетали с его губ. Вещица, которую маг вытащил из потайного кармана, оказалась драгоценным камнем, светящимся, мерцающим кристаллом. Все еще что-то бормоча себе под нос, колдун крутанул кристалл между пальцев самым небрежным образом.
Что до стражей, то они рассматривали драгоценный камень как потенциальный подкуп или чей-то благородный жест, и поэтому следили за происходящим с жадным интересом, наблюдая, как драгоценность оживает, сверкая, играя зайчиками, слепя и гипнотизируя. Янтарь, коралл и роза; голубизна, смертельная бледность и опаловая синева… Блестящие огоньки колдовской драгоценности заплясали на флегматичных небритых, грубых лицах. И все это время взгляд жадных, маленьких свинячьих глазок стражников без отрыва следили за движением драгоценности, а Акфуб все говорил и говорил тихим, бормочущим голосом.
Стражники не сводили глаз с драгоценного камня. Со стороны казалось, что они уснули, в то время как их тела оставались в вертикальном положении. Один из них даже дал упасть своему копью на подернутую морозом мостовую. Упав, копье зазвенело. Каджи показалось, что грохот разбудит двух стражей, но они даже не услышали шума. Воины сонно прислушивались к тихо журчащему голосу маленького колдуна и время от времени отвечали на вопросы глухими, хриплыми голосами, слишком тихими, чтобы Каджи мог услышать ответы.
Наконец Акфуб отвернулся от наемников, открыл врата, а потом вернулся к своей кобыле. Сверкающая драгоценность исчезла в его объемистых одеждах.
— Надеюсь, сработало? — усмехнулся Каджи.
Акфуб удовлетворенно кивнул.
— Ментальная драгоценность редко дает сбой. Молодые кугары рассказали, что только два человека перед самой зарей покинули город через эти ворота, дав взятку золотом.
— Два человека? Стражи их описали?
— Неопределенно. Они не видели лиц, потому что на путниках были плащи с капюшонами и черные одежды, как у священников. Но один из них показался им большим и грубым, словно огромная обезьяна, а другой, который давал взятку, имел гладкие белые руки, сильные, красивые и ухоженные, словно у наследного правителя. Они торопились… ускакали на восток.
— Я был прав! Я должен быть прав… Это, без сомнения, Шамад и Замог, его раб-рептилия!
Старый колдун пожал плечами.
— Без сомнения, молодой господин прав. Однако стражи сказали, что еще одна персона воспользовалась этими вратами около часа назад.
— А они описали ее, по крайней мере?
— Увы, это был не мужчина, а молодая девушка, — ответил Акфуб.
Каджи задохнулся и тихо выругался.
— Молодая девушка моего возраста… огнегривая красавица?
— Не могу сказать. Она тоже куталась в тяжелый плащ, защищаясь от холодного ветра. Два моих молодых «друга» не смогли описать ее, сказали только, что седло ее отделано серебром, а одежды подбиты мехом.
— Снова та же девушка — Тьюра… Эта та девушка, которую мы видели возле трупа у подножия трона… Это должна быть она! — проворчал Каджи. — Всякий раз я на нее натыкаюсь! Она загадка, большая головоломка…
— Они сказали, что незнакомка ехала одна, но ее сопровождал большой пес, напоминающий прирученного волка, — прибавил маленький колдун.
Каджи усмехнулся.
— Конечно, это серый волк равнин — ее ручной зверь. Значит — Тьюра! Но почему она покинула город? Может, она, как и мы, преследует Шамада?
— Знаю, на эту загадку нет ответа, юный Каджи, но если бы одна низкородная персона могла бы поторопить вас… пока два стража находятся под воздействием кристалла. Я уже открыл ворота. Мы должны ехать, потому что драгоценность не сможет слишком долго держать их в колдовском ступоре.
Вот так и вышло, что Каджи в сопровождении маленького колдуна выехал из имперского города Кхора унылым зимним утром и повернул на восток, двигаясь по следам Шамада Самозванца.
Красный Ястреб думал, что если им повезет, они поймают беглого предателя до того, как пойдет снег, потому что самозванец не подозревал, что за ним несется погоня.
Каджи решил гнаться за врагом, пока не догонит его.
Он и не подозревал, как далеко может завести его это путешествие. Однако он знал, что с тем же успехом может повернуть назад. Стали собираться тени, а он все еще ехал по дороге, где на занесенной снегом земле вились три нити следов… все они вели на восток, и Красный Ястреб с маленьким колдуном следовали по ним.
Глава 3
Горящие глаза
Когда стало слишком темно ехать дальше, Каджи собрался остановиться, разбить лагерь на замерзшей равнине и подождать рассвета.
Они так быстро оставили город, чтобы избежать мести кугара Джашпода, что не захватили ничего из своих запасов — все осталось на постоялом дворе, в том числе и вся их провизия. Однако Акфуд мудро «позаимствовал» бурдюк с вином, когда путники проезжали через врата мимо зачарованных стражников. К тому же он прихватил пшеничное печенье, которое жевал один из часовых. Так что путники легли спать не совсем на пустой желудок, укутавшись в плащи и разведя маленький костер.
* * *Когда с первыми лучами зари они проснулись, Каджи выругался. С неба падали мягкие снежинки. Толстое белое одеяло уже скрыло землю. Снег шел уже час или два. Теперь оказалось невозможным различить следы, оставленные Шамадом.
![Марат Сафин - Хадоходец[Полный текст c исправлениями на 09.12.2011]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
