Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
– Но как же Молох? – спрашивает Нейл.
Все оглядываются на него.
– Неужели я произнес это вслух? – добавляет он. – Ладно. Что насчет Молоха?
– А что с ним? – спрашивает Фенкс.
– Он на свободе. Спокойно разгуливает где-то. Где-то здесь.
– Где именно? – спрашивает инквизитор Лилит.
– Где-то, – пожимает плечами Нейл. – В Бастине.
– У нас нет никаких причин полагать, что он здесь, – говорит Фенкс.
– У вас? – спрашивает Нейл. – Зато они есть у нас.
– Докажите! – требует Клодель.
Нейл медлит. Я ему сочувствую. Он невероятно предан мне.
– Так сразу и не объяснишь. Это...
– Догадка.
Мизард уставилась на мое кресло.
– Догадка?
– Не смотри на меня так, Эрмина. Догадка. Да, догадка. Я чувствую это и пытаюсь сделать все возможное.
– Мы это учтем. И я верю тебе. Но догадка?
– Он здесь.
– Одного предположения недостаточно.
– Я... верю.
Мизард и Фенкс переглянулись.
– Молоха необходимо остановить. Слишком много лет он хозяйничал. Он безумно опасен. Именно поэтому я и отсутствовал столь долго, не отвечая на ваши запросы. Я должен остановить его.
– Вы слишком близки, Гидеон.
– Именно поэтому я и должен закончить начатое.
– Нет, вы слишком близки, Гидеон, – повторила Мизард.
Карл возвратился с подносом, на котором стояли бокалы, и главный секретарь взяла один из них.
– Молох стал твоей немезидой. Вас объединяет общая судьба. Ваша затяжная дуэль продолжается уже долгие годы. Вы с ним стали слишком близки. И это становится проблемой.
– Не могу в это поверить.
Она отпивает глоток.
– Твое право. Но со всей откровенностью говорю тебе, Гидеон: причина, по которой тебе никогда не уничтожить Молоха, кроется в том, что вы слишком сблизились и ты уже не тот человек, который бы подходил для этого дела.
– Чепуха!
– Сколько раз вы его уже убивали? – спрашивает Лилит. - Два? Три?
– Он оказался живучим.
– Для тебя он теперь практически неуязвим, – улыбается Мизард. – Молоха нет здесь, Гидеон. Он удрал. Ты просто одержим и устал, а преследование продолжается слишком долго. Твоя помощь необходима в другом месте. Пусть кто-нибудь другой, с более свежим взглядом на проблему, выследит Молоха.
– Может быть, ты и права, – уступаю я.
– Да, я права. Кстати, неплохое вино. – Мизард отставляет бокал.
– Но вы мне должны поклясться.
– Мы весьма способны, инквизитор, – говорит Фенкс.
– В этом я не сомневаюсь, сэр.
– Мы найдем Молоха и свершим над ним правосудие, – произносит Лилит.
– Могу я спросить, как вы собираетесь это сделать?
– Наши агенты, – кивает Мизард, – отправлены по всему субсектору. И некоторые находят серьезные следы. Фенкс и его команда уже этим вечером покинут Танкред и направятся к Санкуру. Два дня спустя Лилит со своими людьми вылетает к Ингерану. Через шесть часов после ее отлета мой дознаватель Бэллак возглавит группу, которая займется поиском среди Мутных Звезд.
– Значит, говорите, у вас есть наводки?
– На Санкуре были обнаружены валютные счета, принадлежащие Молоху, – говорит Фенкс. – К ним обращались в прошлом месяце. Это важная улика.
– А я установила, что на Ингеране есть укрытия Когнитэ, созданные Молохом, – говорит Лилит. – Там же есть владения, принадлежащие Орфео Куллину. Кто-то пытается их продать. Это также важный след.
– Благодаря анонимному денежному переводу коллекция диодандов, собранная Орфео Куллином, была отослана на Энкейдже три недели назад, – говорит Бэллак. - Она хранилась в гостиничном номере в Петрополисе. А на текущий момент значится в качестве груза космической баржи.
– Это мне известно. Не тратьте свое время впустую. Вы просто слепы на оба глаза.
– Там поглядим, – пожимает плечами Бэллак.
– Хватит, Гидеон. Вы можете теперь остановиться и передохнуть, – говорит Мизард.
– Да, верно, – отвечаю я. – Теперь это ваша проблема. Только не приходите ко мне плакаться, когда...
– Нельзя ли мне налить еще вина? – спрашивает Мизард, поднимая бокал.
– И вы собираетесь просто так это оставить? – спросила Кара, как только Мизард ушла.
– Думаю, да. Неужели тебе и в самом деле хочется угробить остатки своей жизни на охоту за Молохом?
Она стоит возле меня во внутреннем дворе дома. Вечер протянул длинные серые тени.
– Нет, – отвечает она и смотрит на меня. – Потому что я не думаю, что на это уйдет вся наша жизнь.
– Потому что мы близки?
– Потому что мы близки. Вы верите в это, и Пэйшенс тоже. Вы чувствуете его след.
– И все-таки это только догадка. У меня нет никаких твердых доказательств. Мне было весьма неприятно объяснять все это Мизард и ее людям. Пытаться оправдать...
– Что?
– Грегор научил меня следовать своим инстинктам. Но он также предупреждал меня против того, чтобы это стало навязчивой идеей.
– Да, про это он мог рассказать, – улыбается она.
– Мы сражаемся с Зигмундом Молохом целую жизнь, Кара. Мизард права. Это дело стало слишком личным. Я становлюсь слепым. Так что мне придется отступиться. И мне не уйти от участия в восстановлении Юстиса Майорис. Они были правы в каждом слове. Более того, мне даже кажется, что они были слишком дипломатичны, учитывая сложившиеся обстоятельства. У меня есть и другие должностные обязанности. Я разбил Молоха наголову и должен тем удовлетвориться. Да, во имя Трона, пускай другие тратят свои дни на охоту за этим умалишенным выродком.
Кара качает головой и садится на одну из каменных скамей. За прошедшие годы я привык к тому, что она восхитительна. Она не так красива, как Кыс, но ее красота теплее, привлекательнее, а тело женственнее. Я даже познакомился с ее телом изнутри, неоднократно «надевая» его. Кару я могу с наибольшим правом назвать своей «любовницей», хотя бы и в таком извращенном смысле. А теперь в ее жизни появился другой. Человек, способный подарить ей то, чего никогда не смогу дать я, – простые радости жизни. Мне известно, что и она понимает это. Теперь ей более чем неприятна мысль о том, чтобы я влез в ее тело. И я ругаюсь на себя, но не могу не чувствовать себя рогоносцем.
Меня удивляет и – в этом очень трудно признаться – восхищает ее стойкость.
– Так что насчет важности завершения дела? – спрашивает она.
– Ее слишком переоценивают.
– С каких это пор? – фыркнула Кара. – Грегор всегда стремился к предельной завершенности.
– И вспомни, чем это для него кончилось. Это не для меня. Я радикален ровно настолько, насколько это удобно. И не собираюсь погружаться глубже и превращаться в отступника.
Я чувствую внезапно поднявшееся в ней разочарование, хотя и не касаюсь ее сознания. Она просто не может этого скрывать.
– А что насчет всех остальных, Гидеон? – спрашивает она.
– Что?
– Неужели вы не думали о том, что и нам необходима эта завершенность? После того, что случилось на Маджескусе? Ради Норы, Уилла и Элины? Ради Зэфа?
– Это низко с твоей стороны.
– Зато правдиво.
– Служение уже само по себе – награда.
– Не совсем, – произнесла она, поднимаясь. – Хотя вам, возможно, это и подходит.
– А я думал, что ты обрадуешься.
– Обрадуюсь?
– Мы пробудем здесь еще неделю, чтобы привести все дела в порядок. А затем возвратимся на Юстис Май-рис. Как только мы окажемся там, начнется длительный, обстоятельный процесс оценки нашей деятельности и составления отчетов. Команда окажется на отдыхе. Самое время для пересмотра своей жизни и ее реорганизации. Для перемен. Мне казалось, что ты будешь рада такой возможности.
– И снова, что значит «рада»?
– Я чувствую кое-что излучаемое твоим сознанием, Кара. И мне кажется, я понимаю, в чем дело.
– Нет ничего особенного в моем сознании.
– Кое-что...
– Нет там ничего! Можете даже влезть в мою голову, если вам так хочется! Любуйтесь! Но хватит строить предположения, видя только поверхностные чувства! Там нет ничего особенного!
– Хорошо.
– Я честно говорю.
– Я понял.
Она уставилась на меня и кажется сердитой. Или виноватой?
– Не стану проникать в твое сознание. Я доверяю тебе.
На какой-то мимолетный миг Кара опускает глаза, а затем разворачивается, чтобы уйти.
– Нам необходимо закончить дело, – произносит она.
– Мы это уже сделали. На Юстисе Майорис. Теперь осталось только убрать за собой.
