Бертрам Чандлер - Встречи в затерянном мире
Оказавшись в пределах видимости, мы были разочарованы. Здесь не было ни прерий, ни лесов, здесь не было морей и гор. Только пустыни.
Однако, подлетев поближе, мы обнаружили нечто, внушающее оптимизм. Действительно, поверхность планеты покрывали пустыни. Может быть, бывают абсолютно пустые пустыни, но это был явно не тот случай. Огромные пространства были затянуты расползающимися металлическими структурами. Ночная сторона сверкала россыпью огней. А главное — были радиосигналы: ничего не значащие «бипс» и легкие ритмичные шорохи.
А потом из динамика нашего приемника раздался голос, металлический, невыразительный:
— Центр управления — неизвестному кораблю. Центр управления — неизвестному кораблю. Назовите себя.
Алан включил микрофон межкорабельной связи.
— «Леди Удача». Корабль «Леди Удача», межзвездный корабль на Эренхафтовском двигателе. Мы сбились с курса из-за магнитной бури. Просим разрешения на посадку для ремонта.
— Вы — люди?
— Да.
— Посадку разрешаю. Следуйте по пеленгу. Вам будет предоставлено подходящее жилье. Предупреждаю: в атмосфере этой планеты сниженное содержание кислорода.
Брови Алана поползли наверх. Он взглянул на Дадли, потом на меня и пробормотал, обращаясь непонятно к кому:
— За что боролись…
— Потерянная Колония, — сказал я с огромным сомнением.
— Потерянная Колония… Кем потерянная? Или чем?
— Они говорят по-английски.
— Это кто угодно, только не «терри»6 и не их потомки. Кому из людей придет в голову оставить на планете с великолепным воздухом и райским климатом всего несколько поселений и базироваться на этом пыльном шарике?
— Мы будем садиться или нет? — спросил Дадли.
— А у нас есть выбор? У них там внизу есть машины, техника. Они говорят по-нашему. Возможно, они в состоянии объяснить нам, куда нас занесло. Почти уверен, что они смогут привести в порядок наш реактор. Надо быть идиотом, чтобы пройти мимо такой возможности.
— А чем мы будем платить? — спросил я.
— Упремся — разберемся. Скажи Джиму, что мы заходим на посадку, будь так добр.
Посадка прошла на редкость удачно. Маяк, на который мы ориентировались, был расположен почти точно на Южном Магнитном Полюсе странной планеты, поэтому до маневров на вспомогательных реактивных двигателях дело не дошло. Мы плавно и легко спускались сквозь прозрачную атмосферу, ситуация была полностью под контролем. Мы смотрели в иллюминаторы на безводные ландшафты, на металлические конструкции, похожие на башни, которые возвышались посреди пустыни. Не представляю, для чего предназначались эти нагромождения стали и пластика, но порой являли странную красоту — красоту функциональности и грубой силы.
Мягко, с почти неощутимым дребезжанием, «Леди Удача» приземлилась на широкую площадку, покрытую мелким красноватым песком. По краям площадки громоздились решетчатые башни, выпуклые мерцающие цистерны, изгибались на опорах путепроводы и монорельсы, похожие на гигантских сороконожек. Мачты, на которых вращающиеся антенны наклонялись, провожая нас до того момента, когда три опоры нашего посадочного устройства поцеловали землю.
— У вас есть скафандры? — спросил голос.
— Да, — ответил Алан.
— Тогда вы можете покинуть судно. Транспорт ждет вас.
Алан выключил приемо-передатчик неожиданно громким щелчком.
— Нельзя оставлять «Леди» без присмотра, — сказал он. — Ты остаешься, Дадли. Джим остается с тобой. Если что-нибудь пойдет не так, бросайте все и взлетайте.
Он взглянул на меня и добавил:
— А тебе лучше пойти со мной, Джордж.
— А как мы узнаем, что у вас что-то случилось? — спросил Дадли.
— Рации в скафандрах настроены на частоту корабля, — ответил Алан. — Короче, мы дадим знать, если что-нибудь случится.
— А вот наш транспорт, — сказал я.
Мы увидели машину, похожую на механического скарабея, быстро бегущего по песку. В нескольких ярдах от корабля он мгновенно остановился. Просто автомобиль, наземная машина. Казалось, в нем не было ничего пугающего — в смысле дизайна, а вот с технической точки зрения… Пугало полное отсутствие каких-либо украшений, чего-либо творческого, каких-либо попыток сделать машину привлекательной для глаз.
Мы с Аланом довольно неохотно отправились по каютам и влезли в скафандры. Прежде чем надеть шлемы, мы позвали Джима, поделились своими соображениями — это не заняло много времени — а потом спросили, что он может сказать по этому поводу. Однако у него не было никаких соображений.
На время этого блиц-заседания мы отключили приемники. Мы не знали, разрешено ли по правилам этого мира — Центра Управления, как он себя назвал, подслушивать. Мы надеялись на лучшее, но осторожность еще никому не повредила.
Спустившись в шлюз, мы опустили лицевые щитки, проверили рации и некоторое время стояли в тамбуре, дожидаясь, когда выровняется давление. Это было недолгое ожидание, поскольку разницы между внешним и внутренним давлением почти не было. Когда выходной люк открылся, мы медленно зашагали вниз по трапу к ожидающей нас машине.
Мы разглядывали внимательно ее и растущим подозрением. Салон выглядел очень уютно, сзади мягкое сидение… а кресла водителя не было. И водителя тоже. Мы еще переглядывались, когда вибрирующий голос произнес прямо из наушников наших раций:
— Добро пожаловать, джентльмены. Садитесь.
Мы вошли. Мы сели.
Машина тронулась мягко, но почти мгновенно набрала скорость. Она мчалась по ровному песку, покрывающему один из путепроводов, вверх и вверх. Покрытие дороги было металлическим. Тонкие башни, пузатые баки, бессмысленные геометрические конструкции мелькали справа и слева. Это напоминало поездку через лес — лес из угловатых стальных конструкций.
Мы ехали дальше, удивленно разглядывая безжизненный пейзаж. Он был безжизненным, но не неподвижным. Движение было повсюду — но не жизнь. Колесные машины, подобные той, на которой мы ехали, закрепленные на стойках двигатели, о назначении которых мы даже не пытались догадываться, какие-то штуки с крутящимися крыльями, которые порхали над нами… Колоссальные конвейерные комплексы… Один из конвейеров непрерывно доставлял руду к чему-то вроде гигантской плавильни, другие несли потоки блестящих металлических деталей.
— Мертвый мир, — пробормотал я.
— Нет, — отозвался Алан, — ни в коем случае.
— Не мертвый? По крайней мере снаружи нет ничего живого. Разве что люди тут обитают в герметических куполах или бункерах.
— Если здесь есть люди.
Дорога пошла под уклон. Теперь мы ехали по пустыне, потом нырнули в длинный туннель с гладкими стенами, на которых горели лампы, расположенные на расстоянии друг от друга, но ослепительно яркие… Затем впереди мы увидели черную стену и заорали от ужаса. Машина мчалась вперед, не сбавляя скорости. Но в последнюю долю секунды стена раскололась пополам, и створки вползли в стены туннеля.
Машина замедлила ход, затем остановилась. Перед нами была еще одна стена — или дверь. Та, что осталась позади, уже закрылась, откуда-то доносились всхлипы насосов.
И тут раздался голос. Казалось, он идет ниоткуда — или отовсюду.
— Выходите из машины, — произнес он. — Можете снять скафандры. Атмосфера в этом помещении соответствует вашим потребностям.
— Мы примем это к сведению, — заметил Алан. — Имеет смысл поберечь воздух в баллонах — мало ли что.
Я услышал, как он пытается связаться с Джимом и Дадли, которые ждали нас на «Леди Удаче» — но безуспешно. Следовало ожидать: вокруг было слишком много металла.
Мы не стали снимать шлемы, только приподняли лицевые щитки, чтобы оставаться на связи. Действительно, мало ли что… В любой миг могла появиться возможность достучаться до нашего судна — и лишать «Леди» возможности достучаться до нас. И этим шансом не следовало пренебрегать. Воздух действительно был пригоден для дыхания — теплый, сухой, стерильный. Чувствовался легкий запах озона, слабая горчинка горячего масла. И кислорода, похоже, было куда больше, чем мы привыкли. А главное — он не был тяжелым, как на борту.
Внутренний люк огромного шлюза открылся. Нам предстал длинный туннель — продолжение того, по которому мы ехали, но чуть уже. При этом высокий человек мог идти по нему не сгибаясь, а двоим, идущим рядом было бы не тесно.
У нас не было выбора, и мы медленно зашагали вперед.
Это была долгая прогулка. Туннель пугающе извивался, так что временами казалось, будто мы возвращаемся обратно. Было достаточно светло — но это было освещение внутренностей огромной работающей машины. И не предназначалось для людей, идущих пешком по туннелю. За полупрозрачным пластиком тянулись узкие светящиеся гирлянды, одиночные шары — белые и цветные, яркие и тусклые, неподвижные и движущиеся.
Еще мы слышали звуки — сухой шепот, почти животное чавканье жидкости, иногда — отчетливый треск. Один раз откуда-то донеслось низкое утробное гудение — и мы скорее почувствовали, чем увидели, как что-то приближается к нам по тонкому кабелю, который вился по потолку туннеля. Оно прошло у нас над головами, жалобно воя, — маленький металлический паук, несущийся по металлической паутине.
