Ян Миклашевский - Куклы
Михалёва Борщ не то чтобы знал лично, но наслышан о нём был предостаточно. Даже при таком шапочном знакомстве администратор Первой Базы полагал, что нежного к себе отношения со стороны профессора ждать не стоит, поскольку неоднократно получал от Завадского указания подогнать тому некоторое количество биологических объектов. Но в результате, то ли по молодости, то ли по неопытности, а скорее, по нежеланию, слал объекты даже не второй свежести, либо же вовсе не реагировал никак, используя весь доступный ему бюрократический арсенал. Тем ещё более Борща удивил радушный приём с, хоть и диетического вида, обедом по случаю приезда гостей, где самым вредным напитком был чёрный чай, впрочем, весьма оригинального вкуса, позволявшего предполагать в нём наличие интересных трав, возможно даже, местного происхождения.
Борщевский рассказывал о том, что случилось на Аномальных и вне их за последнее время. Выяснилось, что профессор крайне плохо переносит информационный голод, образовавшийся вследствие гибели институтского комплекса серверов, к которому у него в прежние времена был практически полный доступ. Профессору стало скучно: происходящее в мире больше походило на какой-то нелепый розыгрыш, и без этого можно было прожить. Отсутствие информации об оперативной обстановке на Аномальных являлось неприятной, однако также не особенно существенной проблемой, но вот утрата доступа к информационной базе по институтским наработкам пагубно сказывалась на научной работе. Так продолжалось до того момента, пока...
- И вот, что самое удивительное, дорогой мой Борис Филиппович, - Михалёв не скрывал своей радости, - тот молодой человек, которого мы с Вениамином выхаживали не так давно - его вроде бы Максимом звали - выполнил-таки мою просьбу. Я бы даже сказал, что теперь ещё и у меня перед ним образовался должок. Однажды утром, представьте себе, в ворота нашей Базы кто-то начал долбить. И как вы думаете, кого мы там обнаружили? Всё, как я заказывал: первейшей свежести мертвяка с запиской от некоего Макса. Вот уж не знаю, почему этот достойный птенец гнезда Завадского не пожелал почтить нас своим визитом лично, но подозреваю, что у него к тому были весомые причины. Собственно, что я всё хожу вокруг да около? Дмитрий, выходите к столу.
- Ах, ты ж ёп... - вырвалось было у Витальича, но под неодобрительным взглядом Камышевского фраза продолжения не получила.
Удивляться было чему. Меньше всего и Борщевский, и Витальич ожидали увидеть одного из членов группы Гвоздя, тем более в живом состоянии. Михалёв всем своим видом показывал гордость за старую научную школу.
- Вы только представьте, - продолжал профессор, - наше сотрудничество с Дмитрием оказалось более чем продуктивным. Мы вернули его к жизни - он же вернул нам связь с институтской базой данных. Понимаете, да? С той самой, по поводу которой я сокрушался как о невосполнимой утрате для всего человечества. Не спрашивайте только, как и где она находится физически - я этого сам понять не могу, - а по его словам выходит, что сетевой адрес просто крутился у него в голове. Эта новая база содержит все наработки Института за прошлые года, некоторые разделы регулярно обновляются, но при этом в ней нет никакой оперативной сводки и текущих замеров излучений. И это, на мой взгляд, вполне объяснимо - вследствие всего произошедшего за последнее время этим просто некому заниматься. Да и незачем, наверное. Также мне доподлинно известно о наличии внутренней сети Института на Аномальных, и я подозреваю, что сервер находится где-то здесь внутри Периметра. Скорее всего, на одной из Баз, а может, быть даже...
Чем больше Борщевский слушал профессора, тем больше убеждался, что скорее всего Институт не то что не мёртв, а наоборот, живее всех живых. Возможно, уйдя в тень и став недосягаемым для недоброжелателей с Большой земли, он не просто сохранил своё существование, но и избавился от массы проблем.
- Так вот, Борис, - Михалёв доливал гостям чай, - Дмитрию более нужды оставаться у нас нет. Не поймите меня превратно, я не пытаюсь его прогнать или сбагрить, но поверьте, с возрастом начинаешь понимать, что нужно тому или иному человеку. Я в курсе, что вы недавно потеряли своего заместителя, и как мне кажется, лучшей кандидатуры вы вряд ли сможете подобрать...
"Хендрикса ко мне в замы? - чуть не вырвалось у Борщевского. - Да он же тупой, как пробка. Большего разгильдяя ещё поискать надо".
Михалёв, казалось, прочитал его мысли и загадочно улыбнулся.
"Что ж ты старый хрен знаешь-то такое? - Борщ старательно изображал неспешные начальственные думы. - Интригами ты точно не баловался в молодости, тем более нет причин тебе подобным образом развлекаться в старости. Или, может, седина в бороду - бес в ребро..."
- Борис, я понимаю, вам трудно принять это на веру, но могу точно сказать, что тот Дмитрий, которого вы знали некоторое время назад, и Дмитрий, какого вы видите перед собой сейчас, это два разных человека. Вы не пожалеете.
***
"А ведь не соврал тогда профессор", - Борщевский пристально смотрел на Диму и снова убеждался в правоте михалёвских слов почти полугодичной давности.
Сказал бы кто Борщу полгода назад, что Хендрикс обладает не только талантом, знаниями и навыком ремонта электронного оборудования, но также и бульдожьей хваткой в административно-хозяйственных вопросах, то послал бы Борщевский этого человека похмеляться, поскольку фантастика - это, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Для начала он определил Диму в помощники врачу Базы, с целью присмотреться, что за кадр, благо в медблоке было некоторое количество оборудования требующего ремонта. Однако же, когда через некоторое время к нему прибежал взъерошенный Витальич, чьи глаза походили на два блюдца, и с порога заявил, что новый помощник починил в медблоке всё, что можно было починить, более того, вернул к жизни какие-то совсем уж непонятные приборы, оставшиеся там ещё от предыдущего владельца, о назначении коих не было известно ровным счётом ничего, Борщевский крепко задумался. Подходящих кандидатур на должность заместителя по-прежнему не наблюдалось. "Эх, была не была", - решил Борщ.
И не прогадал. Витальич вот только как будто немного обиделся, но его можно было понять: в кои-то годы в медблоке появился толковый человек, и вот на тебе. Вид лежащего в коме Гвоздя на Диму не произвёл ровным счётом никакого впечатления. "Да, знаю этого человека, да помню почти всё то, что с нами случилось. Ничего не помню после того, как мы спустились по лестнице в том подвале. Совершенно ничего. Сам хотел бы вспомнить, но как будто выключился тогда. Когда включился? Скорее уж где - у Михалёва на столе. Почему на себя прежнего не похож? А шут его знает, почему не похож. Вроде такой же, какой всегда был. Тогда было одно интересно, сейчас - другое. Понимание некоторых вещей приходит с возрастом, ведь так? Постарел, наверное".
В том, что в мозгах Димы кто-то порядком покопался, сомнений у Борщевского не было. Впрочем, подобная разительная перемена в характере могла быть вызвана и тем курсом лечения, который прописал склонный к мудрёным экспериментам Михалёв обретённому в кои-то годы свежему мертвяку. Борщевский некоторое время пытался докопаться до истины, подкатывал к своему новоиспечённому заму с провокационными вопросами, но в конце концов сдался - Дима, как заместитель, был выше всяких похвал.
И только лишь однажды Борщевский напрягся, когда подловил Диму в курилке со странным взглядом в сторону кунга, в котором некоторое время назад пытались вернуть к жизни Васю.
- Каждый раз, когда на эту штуку смотрю, возникает ощущение, будто вспомню сейчас что-то из забытого. Но воспоминания, они как бабочки. Хватать надо осторожно, чтобы не раздавить, а у меня так не получается. Всё время давлю.
- Дим, ну хоть что-то вспоминается? Может, мелочь какая? - Борщевского разбирал нешуточный интерес.
- Только что глаза. Большие глаза. Вроде бы человеческие, но у людей таких не бывает. Кажется мне, что с Васькой, пока я был в отключке, у меня точно встреча была, иначе с чего бы мне так дёргаться?
Каждый раз, когда Борщевский вспоминал Васю, его начинала грызть совесть. Думалось ему, что гораздо более гуманным было бы Ваську хлопнуть ещё тогда, когда Витальич вынес свой вердикт, нежели любой ценой пытаться сохранить ему жизнь. Уверенность в том, что он поступил правильно, и что Васька доволен своей новой ипостасью, за прошедший год так и не появилась. Даже понимая, что сделанного не исправить, Борщ продолжал терзаться мыслями по этому поводу.
Но это было несколько дней назад. Сейчас же Дима докладывал обстановку на местности, а также рассказывал все слухи, подцепленные в столовой, курилке и прочих социально значимых местах на Базе.
- До сих пор не могу поверить в то, что Аномальные так изменились, Борис Филлипович, - продолжал он. - Никаких группировок, никаких войн между ними, да и желающих покопаться в кучах разнообразного дерьма с целью поиска уже аномального дерьма тоже заметно поубавилось. Недавно тряхнул с мужиками стариной. Прогулялись по окрестностям, даже до Пустой Деревни дошли, так не поверите - мне стало страшно. Нет, вспоминая, каким я был хотя бы год назад, смельчаком меня назвать и тогда вряд ли можно было, но в этот раз я испытал какой-то непередаваемый ужас, с каким раньше не сталкивался.
